Она кивнула.

Экипаж остановился на той же аллее, где обычно. Роберт чмокнул Венецию в щеку и, открыв дверцу, растворился в ночной тьме. Она не стала смотреть, как он уходит, просто поехала домой.

От Линвуда не поступало никаких вестей ни этим днем, ни в течение двух последующих. Как бы она ни старалась уверить себя, что вовсе не ждет его визита, все тщетно. Стоило хлопнуть парадной двери, как она вся подбиралась, думая, что в комнату вот-вот войдет Альберт и объявит, что лорд Линвуд просит об аудиенции или хотя бы прислал записку. Она никогда не оставалась дома ради визита кого бы то ни было, и ради Линвуда не стоило делать исключение. А он так и не появился.

В пятницу время тянулось необычайно медленно. Свинцово-серое небо, зловещее и гнетущее, зеркально отражало настроение Венеции. Она пыталась читать пьесу и учить свою роль, но из-за чрезмерного волнения не получалось сосредоточиться. Она и сожалела о том, что не пошла на репетицию, которая помогла бы ей отвлечься от мрачных мыслей, и понимала, что от пребывания в театре ее состояние не изменилось бы.

Утро.

День.

Вечер.

Наконец, Венеция оказалась в комнате, в которую не входила с того памятного вечера. Гостиная. В камине горел огонь, свечи в канделябрах также были зажжены.

Газета, открытая на статье об убийстве, лежала сверху стопки на столе, материнская ваза стояла на своем месте, на каминной полке, лишь пригоршня шпилек исчезла.

Сбросив туфельки, Венеция удобно устроилась с газетой в кресле и в очередной раз перечитала статью, написанную журналистом Линвуда, хотя делала это уже не менее сотни раз. Когда она подняла глаза на вазу, часы пробили девять раз.

Поднявшись с кресла, Венеция отправилась готовиться к предстоящему заданию.

Ночь выдалась безветренной и промозглой. Казалось, холод пробирает до костей. Даже лошади вели себя норовисто. На небе, укутанном покрывалом из облаков, не было видно ни луны, ни звезд. Шел дождь.

Экипаж катился вперед. Венеция сидела неподвижно, собираясь с мыслями. Скоро она прибыла на Сент-Джеймс-Плейс. Слишком скоро. Экипаж остановился перед домом, указанным на визитной карточке Линвуда. Шторы на обоих окнах были задернуты, одно темное, другое слегка освещенное. Натянув на голову капюшон, Венеция вышла из экипажа.

Завидев ее, лакей, открывший дверь, очень удивился. Она откинула капюшон, чтобы он ее узнал.

— Мисс Фокс, к лорду Линвуду, — объявила она, дерзко глядя ему в глаза.

Не колеблясь ни секунды, он пригласил ее внутрь.

— Боюсь, лорда Линвуда нет дома, мадам.

— Я готова подождать, — весело ответила она, сбрасывая черный бархатный плащ ему на руки.

Тот ловко поймал его. Скользнув взглядом по ярко-пурпурному платью, поспешно потупился. Лакей явно не знал, как поступить, будто к Линвуду никогда прежде не являлись по ночам посетительницы. Венецию это обстоятельство обрадовало. Улыбаясь, она продолжала невозмутимо смотреть на лакея.

Пряча глаза от смущения, он откашлялся.

— Возможно, его светлость еще долго будет отсутствовать.

— Я никуда не спешу.

При этих словах он сглотнул.

— Сюда, пожалуйста, мадам.

Он проводил ее в комнату, в которой стояли письменный стол, книжный шкаф, два мягких кресла и диван. В камине горело небольшое пламя, на каминной полке стояла одна зажженная свеча. Часы показывали половину десятого.

Венеция опустилась в кресло поближе к камину.

— Не желаете чаю, мадам?

— Нет, благодарю вас. Я сюда не чай пить пришла.

Лакей сделался пунцовым под стать ее платью.

— А что там?

Венеция указала на дверь, находящуюся сбоку от камина.

— Кухня, мадам.

— А за той, в дальнем конце комнаты?

Она не смотрела в ту сторону, не желая сводить взгляда с лакея.

— Спальня лорда Линвуда, — поколебавшись мгновение, ответил он.

— Ах, — негромко произнесла она и улыбнулась, будто именно это и жаждала услышать.

Лакей уставился в пол. Румянец на его щеках сделался еще жарче.

— Что-то еще, мадам?

— Нет, — ответила она.

Он выскользнул через дверь, ведущую на кухню.

Венеция тут же поднялась с кресла и стала прохаживаться по комнате, прикидывая, с чего начать. Остановившись у книжного шкафа, просматривала кожаные корешки, скользя по ним пальцами и читая написанные золотыми буквами названия. Ненадолго задержалась у секции, посвященной астрономии, стараясь не вспоминать о ночи, проведенной в оранжерее в обществе Линвуда, но память была неумолима. Не в силах удержаться, она взяла одну из книг и, раскрыв ее, на первой же странице обнаружила изображение Пегаса. При виде его что-то сжалось в груди. С шумом захлопнув книгу, она поставила ее на место.

В шкафу стояли книги по классической литературе, истории, войне и искусству, а также по охоте и даже один том, посвященный обитающим в Британии волкам. Все они были в темно-синих кожаных переплетах, таких же, как и книги Ротерхема. У Венеции не было времени просматривать каждую из них, определяя владельца. Ни один том не казался украденным из библиотеки отца.

Она сосредоточила внимание на письменном столе, дизайном напоминающем ее собственный, стоящий в гостиной. Исключение составляло то, что на поверхности из темно-синей кожи стояли серебряный стаканчик для перьев и чернильница. Рядом лежали два чистых листа бумаги с напечатанным вверху именем Линвуда и его гербом, будто он собирался писать письмо.

Венеция многие годы изучала поведение людей, крошечные черточки, о существовании которых они не подозревали, но из которых складывался характер. Это помогало ей убедительно исполнять роли. Она задумалась о натуре Линвуда, о темноте, скрывающейся у него внутри, о его совершенном самоконтроле, который другие люди ошибочно считали полным отсутствием эмоций. Ей не доводилось встречать мужчину более страстного, чем он. Все в нем шло вразрез с ее ожиданиями. Он мыслил не как другие, просто был другим.

Она села за его стол на его стул и попыталась посмотреть на мир его глазами. Где бы он стал прятать что-то важное? Ответ прозвучал в ее голове столь отчетливо, как если бы Линвуд сам прошептал ей его на ухо. На самом видном месте. Венеция посмотрела перед собой. С одной стороны у стены стоял книжный шкаф, с другой висела картина, изображающая скаковую лошадь у конюшни.

Она подошла к картине, заглянула за нее и улыбнулась.

Полотно оказалось на удивление легким, когда она сняла его с крюка и прислонила к стене. За ним обнаружился встроенный сейф. Разумеется, он был заперт. Возможно, Линвуд носит ключ с собой, но, будучи человеком предусмотрительным, наверняка держит дома дубликат. Венеция снова села за стол и выдвинула верхний ящик, когда внизу раздался звук открываемой двери, послышались голоса, один из которых не узнать было невозможно.