Сейчас я четко поняла, что не получится… Не получится забыть Марина Ярослава. Потому что он — моя персональная черта. Которую мне так отчаянно хочется переступить, добежать, дотянуться… Такие, как он, не забываются. Такие — сразу под кожу и в кровь. Такие, как он, встречаются лишь раз… И после них жизни не существует.

Сердце пропустило удар, пока я смотрела, как он закрывает за собой дверь и подходит ко мне. Я просто стояла и смотрела. Почему я не начала кричать, чтобы выметался, чтобы не смел заходить? Я должна была это сделать, но не сделала.

— Диана, — только лишь Ярослав может назвать мое имя так, что оно начинает звучать настолько по-особенному.

— Какого черта ты пришел? — наконец обрела голос.

— Я услышал о твоей матери. Мне жаль, — я скривила губы и покачала головой.

— Знаешь что? Бери свою жалость и выметайся отсюда куда подальше. Мне она не нужна и ты мне здесь не нужен.

— Нам надо поговорить, — твердо сказал мужчина.

Я смерила его взглядом и сжала руки в кулаки, чтобы дрожь унять, чтобы не видел, как действует на меня.

— Не о чем разговаривать.

— А мне кажется, есть о чем. И не отрицай, ты сама все почувствовала.

— Когда кажется, креститься надо, Марин. Чувствовала, не чувствовала, какая разница?

— Большая разница, — делает шаг ко мне, но останавливается.

Засовывает руки в карманы спортивных штанов.

— Ты объявляешься спустя все это время и хочешь поговорить? — из горла вырвался невеселый смешок. — Ну, говори.

— Ты давно с матерью виделась? — его вопрос застал меня врасплох.

— Давно.

— А похороны когда?

— Послезавтра. Я не пойду.

— Тяжело терять родных. Но ты должна пойти на похороны, ты сейчас злишься, потом жалеть будешь. Я тоже маму потерял, рассказывал… — я подняла руку, останавливая его.

— Не надо сравнивать. Я ее за мать не считала уже очень давно. Мне не тяжело, мне плевать.

Ярослав долго смотрел на меня, словно искал какие-то ответы. Затем тяжело вздохнул и достал сигареты из кармана.

— Ты не против? — указал на пачку в своих руках.

— Нет, если и меня угостишь.

Он протянул пачку мне, сделала шаг в его сторону и ноги начало потряхивать. Он опять так близко. Старалась не смотреть на него, не запоминать его образ, не подмечать, как сильно изменился. Достала сигарету и мужчина протянул ко мне зажигалку, чиркнул ею. Наклонилась и сделала затяжку.

— Благодарю, — сказала, выпуская струю дыма вверх.

Никто из нас ничего не говорил. Мои мысли метались по сознанию, словно напуганные птицы.

Я прикусила губу. Мне нужно было замолчать. Просто закрыть рот на замок. Но все рвалось наружу, мне нужно узнать, поставить точку, успокоить душу…

— Знаешь, Ярослав, ты заставил меня чувствовать себя так, словно действительно любил меня, — сделала глубокий вдох и посмотрела на мужчину, — а потом ушел, как будто ничего и не было… Я не спрашиваю почему и зачем… Мне просто интересно, неужели все было настолько несерьезно с твоей стороны, что ты даже мне в глаза ничего не сказал?

— Не серьезно? — переспросил и затушил окурок в ближайшей бутылке, которые разбросаны по все квартире.

— Ты можешь обвинять меня во всех смертных грехах, леди Ди, но только не в том, что у меня к тебе не серьезно было. Чувства к тебе — это единственное, что настоящего было.

— И именно поэтому ты ушел, да, Марин? К своей богатой Кристиночке, — мои слова так и сочились ядом. Я бросила окурок прямо на пол и затушила носком туфли.

— Не надо, Ди. Ты же знаешь, что я не мог по-другому. Да и поздно было что-то менять, если бы у меня было больше времени подумать…

— Подумать? О чем? О том, как я проснусь с утра, а тебя нет? Буду обзванивать больницы и спрашивать не поступал ли к ним кто-то подходящий под описание? — я все же не смогла сдержаться и начала повышать голос.

Потому что до сих пор болит и кровоточит. Сделала несколько шагов к нему и голову задрала, чтобы в глаза смотреть. Все, хватит. Настало время все узнать. Я заслуживаю знать правду.

— Почему, Ярослав? Почему ты меня оставил? — на глазах выступили слезы, и я ненавидела себя за эту слабость.

Марин запустил руки в волосы и взъерошил их.

— А что мне оставалось делать, Диана? Оставить ребенка и жить так, словно все нормально, все хорошо?!

— Ребенка? — ошарашено переспросила, — какого ребенка?

— Нашего с Кристиной. Она же беременная была. Я написал в письме и все объяснил.

Я только и могла открывать и закрывать рот, словно рыба на берегу.

— У вас с ней есть ребенок? Ты был одновременно и с ней и со мной?

— Что? Нет! Я был с ней, а когда мы с тобой сошлись, я оборвал с Крис все связи. Я тебя любил, Диана, и был только с тобой. А потом она позвонила и сказала, что беременна. Мы до врача пошли и уже срок приличный. Сделал тест на отцовство — ребенок мой.

Я не могла дышать от этого признания. У меня словно земля ушла из под ног, все кружиться перед глазами начало.

— Кто?.. — прочистила горло и спросила еще раз, сама не знаю зачем, — кто у вас родился?

— Мальчик, но… Но он умер.

— Мне жаль, — тихо сказала.

— Но почему, почему ты мне не сказал, Яр?

— Да как я мог? Ты так счастлива была, и я хотел продлить эти утекающие сквозь пальцы мгновения. Да и смелости не хватало… Я потом приехал же через год, нашел тебя. Через дорогу смотрел, наблюдал за тобой. Хотел подойти, умирал от желания рядом оказаться, но ты была не одна. С Ильей. Улыбалась так искренне, обнимала, целовала… — мужчина замолчал и поднял руку, провел ладонью по моему лицу.

— Ты мне когда-то говорила, что я твой мир и не сможешь без меня жить. Но ты смогла, Ди. Я же говорил, что ты сильная… Вот только глаза другие стали.

Дернула лицом, отодвигаясь от столь желанной ласки, и обхватила себя руками.

— И что ты от меня сейчас хочешь? Раз видишь, что я счастлива…

— Если бы была счастлива, то не сходила бы с ума от одного моего прикосновения. Не сбивалось бы дыхание, — Ярослав начинает медленно подходить ко мне, а я не шевелюсь. Я застыла, словно жертва перед хищником.

— Я чувствую, леди Ди, — проводит кончиками пальцев по предплечью, и я тут же покрываюсь мурашками, — чувствую твое безумие и желание каждым сантиметром на коже, каждой порой. Ты и сама видишь все, чувствуешь. Мир изменился, опять стал ярче.

Закрыла глаза, пыталась взять себя в руки.

— Я научилась жить во тьме, на ощупь. Так что иди к жене, — отошла от Ярослава, — заводи нового ребенка. У вас же ЭКО.