Мы пойдем к победе…

Вид у меня, наверное, был совершенно дебильный, когда я горланил, бредя через ланды, «Самый долгий день». Надо было все-таки идти дальше по шоссе, даже если бы меня там вывернуло.

Потому что это самый…[8]

И вдруг я услышал впереди шум.

В голове замельтешили мысли. Это не человек, а какое-нибудь животное. Не дергайся, веди себя как обычно. Если это беглец — Валерино, про которого говорил по телефону журналист, — и ему покажется, что его заметили, тебе не жить. Твой единственный шанс — притвориться, что ничего не слышал.

Я продолжал петь. Мысли путались, но мне удавалось более или менее твердо выводить мелодию. Звуки могла издавать и парочка, которая занималась любовью, но проверять мне нисколько не хотелось.

На дереве шевельнулись ветки.

Там кто-то прятался!

Петь. Идти дальше. Не вертеть головой. Не реагировать.

Шагать вперед. Двигаться в прежнем темпе. Дорога к цитадели должна быть недалеко.

Но я невольно ускорил шаг.

У меня было странное ощущение, я чувствовал невидимую угрозу. Продолжал идти, но петь перестал. И услышал шаги, эхом вторившие моим.

Хриплое, затрудненное дыхание.

Кто-то меня преследовал!

Я боролся с собой, чтобы не побежать.

Иди, просто иди!

Делай вид, что ничего не слышал.

С меня градом лил пот. Держаться естественно? И получить нож в спину, даже не обернувшись? Человек приближался. Я посмотрел себе под ноги — тень, вторая тень, тянулась за моей.

Горло перехватило.

Я в ужасе ждал, что огромные волосатые руки начнут меня душить. Тень приближалась, она уже накрыла меня. Бороться невозможно. Я обернулся.

И заорал.

Передо мной стоял монстр. Лицо с беззубым ртом, лохмотья, длинные седые волосы. Пьяный матрос из фильма про пиратов. Это был не Йойо, не один из ряженых, участвующих в игре, а псих, которому очень хотелось выпить.

Он качнулся ко мне, вытянул грязную руку и попытался что-то сказать.

Четверг, 17 августа 2000, 14:15

Мэрия Сент-Аргана, остров Морнезе

Клара с наслаждением слизывала с ложечки последние капли йогурта.

— Что ты спросил? — повернулась она к Симону. — Хорошо ли я считаю? — И расхохоталась. — Каза, ты умеешь разговаривать с женщинами. Сразу заметил мои достоинства. — Она снова засмеялась. — Мне и с братишками-то трудно было уроки делать. А они, сам понимаешь, недолго проучились в школе.

— Понял, — серьезно ответил Симон. — Тогда бери калькулятор. Мы все пересчитаем.

— Что?

— Есть только один способ узнать, подделан ли план, — сравнить площади на плане зонирования с теми, что подсчитаны в сводном документе плана землепользования.

— Переведи, пожалуйста.

Симон взял картонную папку, вытащил и быстро пролистал оранжевую тетрадь.

— Вот, на странице 63, общая площадь участков на острове по типу зонирования. Площадь острова Морнезе составляет 1512 гектаров, в том числе, в соответствии с генеральным планом землепользования, 345 гектаров застроенных зон, 852 гектара зон, где строить нельзя, и 315 гектаров зон с кодом NA, то есть таких, где впоследствии можно будет строить. Достаточно подсчитать по плану зонирования, сходятся ли цифры. Если нет, значит, в 1990 году план был подделан.

Клара схватилась за голову:

— Ты ненормальный, это сколько же времени понадобится!

— Просто чуть-чуть позанимаемся геометрией, я всю жизнь это делал. Незаметно подправить план зонирования, стереть границу, провести вместо нее другую — наверное, это было возможно, вот изменить сводный документ Валерино было бы труднее.

— С текстовым редактором это не так уж сложно.

— При условии, что у тебя есть файл… Ну, за работу.

Клара вздохнула, неохотно сходила в канцелярию за калькулятором и устроилась в самом удобном кресле зала муниципального совета — то есть в обитом красным бархатом кресле мэра.

— Хоть какое-то удовольствие получу. Всегда мечтала понежить задницу на этом троне.

Симон подумал, что будет полезно подбодрить Клару.

— Госпожа мэр, ваша губная помада идеально сочетается с его обивкой.

— Хватит болтать. Выкладывай.

Работа заняла около трех часов, Симон переоценил свои познания в геометрии. Подсчет размеров участков оказался очень сложным делом, пришлось ограничиться тем, чтобы пересчитать на плане зонирования общую площадь зон NA. Симон измерял участки линейкой и диктовал цифры Кларе, которая умножала и складывала. Назвав размеры последнего участка NA, Симон нетерпеливо спросил:

— Ну, сколько?

— Триста пятнадцать гектаров. Все сошлось! Хорошая новость — мы с тобой оба умеем считать. Плохая — генеральный план землепользования никто не подделывал. Триста пятнадцать гектаров NA в заключении экспертов и триста пятнадцать гектаров NA на плане. Впустую потратили три часа. Заметь, Каза, это не более дурацкое развлечение, чем решать кроссворды. Но в следующий раз я…

— Что за черт! — разозлился Симон. — Этот гад оказался ловкачом.

— Или он вообще ничего не подделывал.

Клара вытащила из сумочки ярко-красный лак, грациозным движением стряхнула кожаную сандалию на план зонирования, уложила ступню на большой овальный стол и принялась аккуратно красить ногти.

Симон со вздохом уставился на генплан. Оранжевая картонная папка. В верхнем правом углу — название проектного бюро, которое выполняло работу, «Объекты и Территории. Архитектурно-градостроительный совет». Симон поднял голову. Поза у Клары была совершенно непристойная, оранжевая юбка в крупных зеленых цветах задралась едва ли не до пояса.

Симон кашлянул.

— Как ты думаешь, контора все еще существует? — спросил он. — Ты их знаешь?

— Брось это дело, — отозвалась Клара, заканчивая красить ногти на одной ноге и даже не взглянув на него.

— Ни за что!

Секретарша пожала плечами:

— Контору не знаю, но она явно местная. Ради планов землепользования парижан не приглашают.

— У тебя есть телефонный справочник?

— Каза, сейчас август. Они наверняка в отпуске.

— Согласен. Девять шансов из десяти, что все отдыхают. Я делаю ставку на десятый.

— Повезло тебе, лак уже высох…