Да, я определённо приходила в себя, потому что мысли стали более ясными, чёткими и… кровожадными. Апатию постепенно заменяли обида и злость. Причём злилась я на Луча, но планы мести строила Дине. Да, они оба поступили со мной плохо. Но если сравнивать их поступки, то деяние Дэлира выглядело не таким обидным. У него хотя бы оправдание было — он преподаватель, он пытался меня учить, пусть и такими странными методами. Дина же просто решила таким жестом поставить меня на место. Ну а если быть честной хотя бы с самой собой, то Лучу я просто ничего сделать не могла. Зато соседка ещё обязательно ответит за этот свой широкий жест.

Не знаю, сколько я так пролежала, строя планы мести, но, когда вернулась обратно в реальность, в комнате уже царил полумрак вечерних сумерек. Дверь открылась, под потолком зажглись лампы, а в комнату вошла Дина. Она посмотрела на меня, лежащую на кровати, перевела взгляд на сваленные на полу вещи, и недовольно скривилась.

— Ну и? — бросила она с презрением. — Ты собираешься свои тряпки убирать?

— Пусть убирает тот, кто их разбросал, — спокойно ответила я.

Видимо, действие препарата всё ещё не прошло. Вот и замечательно. Помню, ещё в школе благородных девиц уяснила, что при любой ссоре больше всего выводят из себя не крики, а полное равнодушие.

— Да? Ну, как хочешь, — усмехнулась Дина. — Но если их уберу я, то можешь смело искать свои нарядные платья на помойке.

— У меня много нарядов. — Я села, убрала от лица мешающую прядь и насмешливо посмотрела на соседку. — Попрошу маму, и она ещё пришлёт. Скажи, а тебе пришлют? Но лучше заранее напиши родным, потому что, если мои вещи окажутся в мусорке, то твои быстро последуют за ними.

Не помню, чтобы хоть когда-то говорила так спокойно. Меня будто на самом деле совершенно не волновала судьба собственных платьев, юбок, блузок и даже новенького пальто. И такая моя реакция явно вводила Дину в ступор. Она, видимо, ожидала слёз, криков, истерики… а получила циничный отпор.

— Просто убери свои тряпки, и закончим на этом, — сказала девушка после недолгой паузы.

— Уберу, как и обещала, — кивнула я, глядя ей в глаза. — Но только после того, как они вернутся обратно на полки — чистые и выглаженные, какими были до твоего вмешательства. А пока — пусть лежат. Но… — я задумчиво пожала плечами, — не удивляйся, если обнаружишь свою одежду там же.

Дверь снова открылась, и в спальню вошли Люси и Флора, да так и застыли, переводя взгляды с меня на Дину и на кучу вещей на полу. И судя по их лицам, девушки прекрасно поняли, что здесь происходит.

При появлении зрителей в глазах моей противницы появилась холодная решимость, а надежда решить конфликт миром канула в небытие. Дина явно собралась доказывать свою правоту до конца, причём любыми доступными способами. И может, случись это при других обстоятельствах, я бы даже испугалась. Но сейчас действие успокоительного снова сыграло мне на руку.

— Убирай! — рявкнула Дина.

— Девочки, не нужно, — попыталась вступиться Фло. Она даже поймала всё больше закипающую сестру за руку, но та вырвалась.

— Эй, хватит! — Люсильда вышла вперёд, встав между Диной и моей кроватью. — Что за разборки в первый учебный день? Вы немного друг друга не поняли. Предлагаю просто всем вместе решить эту проблему. Тут же работы максимум на десять минут. — Она повернулась ко мне: — Кари, я сейчас быстро всё магией очищу и отглажу. Потом мы сложим твои платья в чемоданы и уберём их под кровать.

— Пусть эта аристократичная моль сама свои тряпки убирает! — раздражённо рявкнула Дина. — У нас тут все равны! И не смей ей помогать, а то привыкнет ещё, на шею нам сядет! Решит, будто она тут королева, а мы её верные прислужницы!

— Дина, помолчи, пожалуйста, — бросила ей Люси. — И так развела тут вендетту на ровном месте. Явилась, в ситуации не разобралась, а сразу правила диктовать начала.

— А ты что же, на стороне этой пигалицы?! — Дина показала на меня пальцем. — Или она тебе приплачивает за услуги горничной? Так давай, убирай, исполняй свои обязанности.

Люсильда промолчала, но я видела, каких трудов ей стоит сдержаться и не ответить что-то особенно резкое и гадкое.

Возможно, если бы наша озлобленная воительница на этом остановилась или хотя бы гордо удалилась, хлопнув дверью, развития конфликта удалось бы избежать. Но она явно не привыкла оставлять противников недобитыми.

— Да, не думала, что ты так просто продашься, — со злым смешком выдала она. — Нет, я понимаю, что деньги всем нужны, особенно брошенным сиротам, вроде тебя. И это даже правильно, найти работу прямо в спальне. Хотя, может, в мужских спальнях платили бы больше? А? Предложи свои услуги нашим парням. К тому же трудиться нужно исключительно ночью, без отрыва от учёбы. Заодно потренируешься, мастерство отточишь, обзаведёшься рекомендациями. А потом, глядишь, и ненаглядный декан некромантов твоими талантами заинтересуется.

То, что произошло дальше, стало для меня настоящей неожиданностью.

Я сама не поняла, как умудрилась вскочить с кровати, как оказалась стоящей перед Диной — у меня будто случилось помутнение разума! Пребывающее в полном равнодушии сознание в считанные секунды обуяла ярость, рождённая несправедливыми обвинениями. А потом я ощутила, как всколыхнулся внутренний огонь, и впервые в жизни была готова дать ему волю.

Комната теперь виделась как-то слишком чётко, свет казался чрезмерно ярким, зато я отчётливо рассмотрела, как в наглых карих глазах Дины появился страх.

— Ещё хоть одно оскор-р-рбление в адр-р-рес Люсильды… — прорычала я странно изменившимся голосом. — И я за себя не р-р-ручаюсь.

Но девушка явно не привыкла сдаваться. Она дёрнулась, кажется, решила отвесить мне пощёчину. Вот только я оказалась быстрее. Ударила первой… И ошарашено замерла, увидев на щеке отшатнувшейся девушки четыре глубокие царапины, стремительно наливающихся кровью.

В комнате повисла тяжёлая давящая тишина. Я не слышала ничего, кроме своего участившегося дыхания, а сердце, казалось, стучит прямо в ушах. Переводить взгляд на собственную руку было страшно, но я почему-то не сомневалась, что там увижу.

Нет, внутренняя сторона ладони осталась почти прежней, лишь кончики пальцев теперь покрывали мелкие красноватые чешуйки. Зато ногти превратились в самые настоящие загнутые чёрные когти. Судя по всему — очень острые.

— Дура, — бросила Люси, глядя на Дину, пытающуюся закрыть ладонью кровоточащие раны. — Кари — драконица! Молодая и неуравновешенная! И во всём, что случилось, виновата только ты!

Потом она повернулась ко мне, медленно выдохнула и шагнула ближе.

— Карина, пожалуйста, присядь, подумай о чём-нибудь хорошем, приятном, тёплом… — со мной Люсильда говорила мягко. Её голос звучал вкрадчиво и успокаивающе. Но я почти не слушала, неверяще рассматривая свои руки с чешуёй и когтями.

— Что со мной ещё не так? — спросила, поймав напряжённый взгляд Люси.