Я хватаю с кровати комбинезон и просовываю в него ноги, отворачиваясь от камеры. Мне претит мысль о том, что Дуг, вероятно, наблюдал за мной все это время.

Застегнув молнию грубого комбинезона, подхожу к мигающему красному огоньку камеры и, встав под ней и высоко подняв подбородок, смотрю прямо в объектив.

– А ты думал, меня будет волновать что-то еще? Ты, значит, был обо мне лучшего мнения? – Я выплевываю Дугу в лицо его собственные слова. – Это была твоя первая ошибка. Я тебе еще покажу, и твое мнение обо мне окончательно ухудшится. – Прижимаю руку к стене и, не обращая внимания на накатывающую усталость, призываю свою магию. Искры потрескивают в моих волосах, пальцы начинает покалывать, когда я направляю в землю мысленный призыв, но мы находимся на такой глубине, где не растут никакие корни.

Исполненная решимости и ярости, я принимаюсь обшаривать взглядом камни, выискивая спрятанные в расщелинах корневища мхов и водорослей. Я уже делала так однажды, на границе в Текате. Только на этот раз нахожусь так глубоко под землей, что не нужно далеко тянуться.

Я стискиваю зубы и протягиваю вперед руки. Стена содрогается, осыпаясь осколками сланца, и с последним толчком моих мыслей часть ее отделяется и рассыпается кучей щебня. Камера падает вместе с ней, болтаясь вверх дном на проводах. Я поворачиваю ее вертикально, и, наклоняясь ближе к объективу, уверенная, что Дуг смотрит, со зловещим обещанием: «Я тебя погублю» срываю ее со стены.

Красный огонек гаснет.

Будучи слишком измученной, чтобы оставаться на ногах, я оседаю на пол. Учиненный разгром был просто представлением, шоу, чтобы доказать Дугу, что я не такая слабая, какой он хочет меня видеть. Теперь, когда все закончилось, это еще больше похоже на фарс. Я натягиваю тонкое одеяло на плечи и, съежившись в изножье кровати, принимаюсь беззвучно плакать, вспоминая ужас на лице Джека. Потом утираю слезы.

Джек жив. Иначе и быть не может. Если бы он умер, я бы об этом узнала. Почувствовала бы.

Но разве я не думала то же самое о Гее всего несколько минут назад?

Температура в моей камере падает. Поднимаю голову и замечаю темно-серый дымный туман, просачивающийся внутрь сквозь прутья решетки в двери. Покружившись в моей темнице, он снова вылетает, оставляя после себя ледяной сквозняк. Дуг, вероятно, послал его, чтобы шпионить за мной.

Нет, говорю я себе, решительно качая головой, Гея не может быть мертва. Дуг не сумел бы одолеть их обоих. И все же, чем дольше я сижу, замерзая в холоде катакомб, тем больше задумываюсь над вероятностью того, что он сказал правду. Если Лайон и Гея действительно мертвы, кто управляет Обсерваторией? Кто следит за Временами года и гарантирует здоровье и бессмертие кураторов?

Если Дуг на свободе, кто присматривает за Джеком?

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Хулио и Эмбер… Я должна найти способ предупредить их. Им разрешено путешествовать, и, следовательно, они могут приехать к нам на виллу. Если мне удастся вышибить дверь, выйти из камеры, как-то добраться до Центра Управления и передать сообщение Мари, они втроем отыщут Джека.

Я стискиваю пальцами прутья решетки и прижимаюсь к ним лбом, создавая треск статических помех, и, фокусируя разум на стенах, призываю свою магию.

– Ты невероятно крутая и все такое, ясное дело, но ты уверена, что это хорошая идея?

Я поднимаю голову. Хриплый голос доносится из камеры, расположенной дальше по туннелю. Заглядываю через решетку и вижу пару глаз, смотрящих на меня в ответ.

– Чилл? – Его имя в моем исполнении напоминает всхлип.

– Во плоти.

– Что случилось? Как ты здесь оказался? Поппи с тобой?

Я упираюсь лбом в прутья решетки, когда, вытянув шею, пытаюсь заглянуть в другие камеры. Насколько я могу судить, они все пусты.

– Честно говоря, понятия не имею, как сюда попал, – хрипит он. – За мои координаты отвечала Поппи. Когда меня затянуло в лей-линии, я, естественно, ожидал, что проснусь дома, а открыл глаза – и вот я здесь. Думаю, что и с тобой случилась та же история.

Я вздыхаю с облегчением: возможно, с Поппи все в порядке и она по-прежнему находится в безопасности в Фэрбенксе.

– Или у тебя было по-другому? – Чилл прислоняется к решетке своей камеры, а я к своей, изнуренная настолько, что ноги не держат.

– Мы с Джеком были дома и… – При воспоминании о губах Джека и его поцелуях у меня перехватывает горло. Слишком занятые собой, мы не обращали внимания на то, что происходило вокруг. – На виллу вломилась группа Стражей. Я пыталась отбиться, но их было слишком много. На куртках у них были старые, времен Майкла нашивки. Думаю, они работают на Дуга. – Я поднимаю взгляд на Чилла. Интересно, знает ли он, что случилось с Лайоном и Геей? Не уверена, однако, что сама готова узнать. Особенно в свете того, что это будет означать для Поппи и Джека. – Должно быть, Стражи доставили меня сюда через лей-линии. Но что произошло с Джеком после этого, мне неизвестно. – На имени Джека мой голос срывается. Не хочу даже представлять, что дружки Дуга могли с ним сделать.

– Сколько их там было? – спрашивает Чилл.

– Я насчитала четверых.

– Всего одна команда? Я ставлю на Джека, ведь он находился на знакомой территории.

При мысли о Джеке, сражающемся с четырьмя Стражами, у меня перехватывает дыхание.

– Что, если он мертв, Чилл?

Из его камеры доносится мрачный смех.

– Лучше спроси, а что, если нет?

Я задумываюсь над его словами. До сих пор я не принимала во внимание возможность того, что Джек может оказаться достаточно сильным или достаточно быстрым, чтобы ускользнуть от Стражей. Если бы ему в самом деле удалось выбраться живым, куда бы он отправился?

– О нет, – шепчу я, вцепившись в решетку. – Джек не может заявиться в Обсерваторию в поисках нас. Только не сюда!

Чилл не отвечает. Потому что мы оба точно знаем, что сделает Джек. Дуг устроил идеальную ловушку, в которой мы выступаем в качестве приманки.

В камерах воцаряется тишина, лишь в коридоре потрескивают факелы. Мне кажется, что я оказалась вне времени. Сидя здесь, глубоко под землей, где нет смены дня и ночи, я понятия не имею, сколько суток или недель прошло с тех пор, как Стражи протащили меня через лей-линии. Джек мог уже добраться до Обсерватории. Когда я о нем спрашивала, Дуг так ничего и не ответил.

– Как долго мы провели в стазисе?

– Понятия не имею, – говорит Чилл. – Я проснулся всего несколько часов назад. Стазисное недомогание у меня протекает не так тяжело, как, бывало, у Джека. Кроме того, я не был ранен, когда меня втянули в лей-линии – ну, может, немного устал, но физически невредим. Так что не думаю, что долго провалялся в отключке.

Сама я была ранена, но определенно жива, когда почувствовала, как лей-линии тащат меня вниз. Может быть, Чилл прав, и мы спали недолго. Возможно, у нас еще есть время послать весточку Эмбер и Хулио с просьбой удержать Джека от совершения опрометчивых поступков.