мягко поправил его бородач. — Уцелели всякие, и хорошие, и плохие. Но даже хорошему человеку не устоять перед теми силами, что ворвались в наш мир. Под властью тьмы хороший человек станет плохим, а плохой еще хуже.

И вновь Павел лишь в самый последний момент прикусил язык. А ему ну очень хотелось поинтересоваться у бородача, к какому сорту людей принадлежит он сам и его команда — к просто плохим, или к еще худшим?

— Ну, мы вот двое хорошие ребята, — заулыбавшись, сообщил Костя.

Бородач вновь кротко улыбнулся, и произнес:

— Плохие про себя плохо не думают. Любой злодей свят в собственных глазах. Но вы не из их числа. Иначе бы не оказались в церкви, и не были бы спасены.

Он посмотрел на Павла, и добавил:

— Можете считать все это цепью случайных совпадений, но я придерживаюсь иного мнения.

Тут он спохватился, словно вспомнив о чем-то важном, и воздел очи к небу.

— Что это я? — растерянно улыбнулся он. — Где мои манеры? Мы ведь даже не знакомы, а не с этого ли следует начинать всяческое общение? Позвольте представиться. Я — отец Серафим. А вы?

Друзья назвали свои имена.

— Вот и славно, — елейным голоском пропел Серафим. — Ну, как я понял, вы приняли наше приглашение на том лишь условии, что с вами побеседуют, и не более того. Смею вас заверить, так и будет. Мы не станем удерживать вас силой, и, боже упаси, не причиним вам никакого вреда.

— Рад слышать, — не удержался от реплики Павел.

— Но поговорить вы, надеюсь, все же не откажетесь? — приторно улыбнулся отец Серафим.

Павел осторожно кивнул головой. Собственно, простой разговор его не пугал, но вот друг Костя вызывал все большее беспокойство. Как-то он уж больно сильно проникся симпатией к этой группе, которая все больше и больше напоминала Павлу религиозную секту. Во главе ее стоял некто, величающий себя отцом, да не просто отцом, а отцом Серафимом. Возможно, этот тип был священником еще до зомби-апокалипсиса, и поныне не оставил свою духовную деятельность. Оно бы и на здоровье, бог, как говорится, в помощь, но Павлу решительно не хотелось связываться с этим Серафимом и его крестоносной паствой. Хотя бы потому, что тысячи храмов и десятки тысяч единиц духовенства, оснащенных крестами, кадилами и прочим культовым реквизитом, не сумели противопоставить грянувшему зомби-апокалипсису ровным счетом ничего. Бог, которому все они служили, либо не пожелал вмешиваться в ситуацию, либо являлся чьей-то несмешной выдумкой и не существовал в природе. Как показала практика, дробовик был куда эффективнее в борьбе с силами тьмы, чем, молитва, распятье и святая вода.

— Прекрасно, — потер ладони отец Серафим. — В таком случае, давайте немного пройдемся. Не волнуйтесь, здесь безопасно. К тому же Иван присмотрит за нами, и в случае появления одержимых, сумеет нас защитить.

Павел покосился на Ивана, которому доверял не больше, чем Серафиму, но возражать не стал. В конце концов, здесь, посреди трассы, вдали от населенных пунктов, вероятность встречи с мертвецами и впрямь была невелика.

— Ладно, — согласился он. — Пройдемся.

— Да, конечно, — поддакнул Костя.

Отец Серафим жестом предложил им следовать за собой. Они вышли на пустынную трассу, и медленно побрели по асфальту. Отец Серафим шел в центре, друзья пристроились по бокам от него. Иван двигался позади них на некотором расстоянии. Из оружия при нем был только пистолет в поясной кобуре. Против зомби это оружие было малоэффективным, а вот против живых людей в самый раз. И Павел быстро догадался, что обладатель смешного лица охраняет не их троих от мертвецов, которых тут действительно не было, а своего шефа от двоих чужаков. Что ж, в этом тоже был смысл. Как они с Костей не знали ничего об этих людях, и не имели причин доверять им, так и для крестоносцев они были незнакомцами, от которых можно ожидать чего угодно.

И все же наличие за спиной человека, готового в любой момент всадить им с Костей по пуле в затылки, самую чуточку нервировало Павла.

Глава 13

— Так о чем вы хотели с нами поговорить? — спросил Павел, когда молчание неприлично затянулось.

Отец Серафим, судя по сияющей на его лице довольной улыбке, просто наслаждался прогулкой, вкушая полной грудью свежий воздух. Но вот Павла это занятие не прикалывало. У них с Костей и так было полно дел, помимо того, чтобы бродить по пустынной трассе с каким-то мутным типом. Второй мутный тип, кстати говоря, шел за ними хвостом, и следил за чужаками немигающим взглядом.

— Вы как будто куда-то спешите, — заметил Серафим.

— Да нет, нет, никуда мы не спешим, — быстро ответил за них двоих Костя.

А потом добавил:

— Уже не спешим.

Павел злобно покосился на друга, страстно желая отвесить тому бодрящий подзатыльник. Для себя же он решил, что никакие речи священника, или кем там этот Серафим является на самом деле, не собьют его с избранного пути. Свое будущее он связывал только с Цитаделью, и вовсе не собирался присоединяться к бродячему цирку крестоносцев-любителей. Ни под каким предлогом.

— Ну, наверное, мне и впрямь следует перейти к делу, — произнес Серафим. — Вы, возможно, никуда не торопитесь, а для нас с братьями время дорого. Скажу прямо — я бы хотел предложить вам примкнуть к нашей общине.

Павел, нахмурившись, уже приготовился сказать свое решительное «нет». Он был благодарен крестоносцам за спасение, но не настолько, чтобы пополнять собой их ряды. Но отец Серафим опередил его, не дав раскрыть рта.

— Понимаю, мое предложение не кажется вам слишком заманчивым, — произнес он.

— Да нет, почему же, — с воодушевлением возразил Костя. — У вас, вроде, неплохой коллектив. Дружный. И кормят хорошо.

Отец Серафим тихо рассмеялся.

— Ну, с едой раз на раз не приходится, — признался он. — Когда выпадает возможность пополнить запасы провизии, мы пользуемся ею. Но целенаправленно мы ее не ищем, так что иной раз приходится обходиться более чем скромной трапезой.

— Мне это так знакомо, — не упустил возможности пожаловаться на жизнь Костя. — За последние месяца два я стал настоящим экспертом в области скромных и невкусных трапез.

Отец Серафим покосился на него с некоторым удивлением, и спросил:

— В чем же причина? Вы молоды, здоровы. И вполне способны добыть себе пропитание. Что же вынудило вас питаться плохо и невкусно?

Павел не собирался упоминать при крестоносцах Цитадель, и очень надеялся, что другу хватит ума поступить так же.

Не хватило.

— Понимаете, мы жили в большой общине, — начал каяться Костя, притом это дело явно доставляло