телефону. Иногда отвечал на радиосигналы условными щелчками. Первые два часа пролетели немножко мучительно но быстро.

Прибыв в караульное помещение и получив инструкции, ребята третьей смены вскипятили водички. Запарили чай. Расслабившись и развалившись на стульях, пили, сёрбая от наслаждения и кусая то печеньку, то карамельку. Отведенные пятнадцать минут на чай закончились. Убрав за собой на кухне, они сменили ребят первой смены и заступили на посты наблюдения.

— Ява, ну, иди сюда, — капитан выглядел сонно, но совершенно не уставшим, — продолжим наши беседы о дружбе и военной службе.

До заступления второй смены на вторые два часа Валерка отвечал на вопросы офицера, всё больше и больше поражая его. Личное Валеркино время, отведённое на отдых перед заступлением на пост, тоже было потеряно безвозвратно. Первая и третья смена отрабатывали и оттачивали мастерство в отражении нападения условного противника и тушении пожаров внутри и снаружи караульного помещения.

Второе заступление на пост приходилось на четыре часа утра. Напрыгавшиеся, перевозбуждённые ребята третьей смены весело и бодро заступали на посты. Однако в предрассветной тишине, успокоившись, организм начал требовать своё. Свежий воздух пьянил. Чего только Валера не делал. Он прыгал. Ходил на корточках, задрав вверх руки, сжимая автомат над головой. Отрабатывал элементы рукопашного боя с оружием. Снова прыгал. Всё тщетно. Начал напрягать мозги, заставляя их думать, отгоняя сон. Прыгая в такт на раз, два, три, он стал шепотом проговаривать:

Наш взвод бежал сегодня кросс,

Но я до рослых не дорос.

И вот на финише — беда:

Я был последним, как всегда.

Одеться толком не успел

И даже завтрак не доел.

Теперь с тоской смотрю в окно,

Как дружно взвод идёт в кино.

На какое-то время сон прошёл, и вернулась бодрость, навеянная строками солдатского стишка. Вторые два часа тянулись мучительно долго. Он шёл и шёл. Туда и обратно. Туда и обратно. Вдруг за его спиной кто-то выдохнул полной и могучей грудью:

— Фур-ур-р-ру!

Столбняк и наступившее оцепенение сковали тело и связали язык. Сердце на мгновение остановилось и забилось с такой бешеной силой, что казалось, рядом с постом работает трактор.

— Фур-ур-р-уф! — снова за спиной кто-то издевательски выдохнул.

Наступала стадия лёгкого помешательства. Валеркин рот искривился в невероятно тупой улыбке. Он несколько раз хихикнул и попытался повернуться, решив: «Раз сразу не убили, значит, уже не убьют. Будь что будет». Шея была словно скована тисками. Наконец, превозмогая страх и оцепенение, он начал медленно поворачиваться.

— Фу-у-у! Хры-хру-хрым-фу! — Валерка снова замер.

«Да кто это? Что со мной? Интересно, штаны сухие? Или я уже на небесах?» — думал он. Немного погодя, взяв себя в руки, Валерка на одеревеневших ногах прыгнул вперёд и резко развернулся, выставив максимально вперед штык-нож. Страх, ужас, оцепенение переросли в недоумение. Перед ним стояла, мирно посапывая, фукая и фыркая, «полковая» лошадь из хозяйственного взвода роты материально-технического обеспечения. Её добрые глаза смотрели в глаза Валерки.

— Дура, ты лупатая! Да как ты сюда попала? Где же ты прошла? Перепрыгнула через колючку, что ли? Я же из-за тебя чуть дуба не нарезал. Иди ко мне, красавица, — Валерка протянул руку и погладил лошадиную морду. Лошадь фыркнула и мотнула головой. Теперь службу на посту несли два живых существа: человек и лошадь. Прибывшая смена была поражена увиденным. Валерка строевым шагом вышагивал по периметру, а за ним, мирно сопя, шла, пританцовывая, лошадь. На обратном пути в караульное помещение проводили новоявленного часового до свинарника и закрыли в стойле.

Когда Валерка в караулке рассказал, что с ним произошло, все просто валялись со смеху и просили ещё и ещё раз пересказать эту историю. Со временем история с лошадью обросла новыми армейскими байками и звучала как легенда «о доблестном часовом и его верном друге мустанге».

А наряд? Что наряд? Отстояли обычным порядком. Сменились и прибыли в роту. Для тех, кто не служил или только собирается служить:

Часовой — это труп,

Завернутый в тулуп,

Проинструктированный до слез

И выставленный на мороз.

Вперёд смотрящий:

Не идёт ли разводящий?

Ждущий смены,

Как первоклассник перемены.

Он болтается

И никому не подчиняется.

Глава 30

Заготконтора

Председатель заготовительной конторы оказалась очень милой и приветливой женщиной. Как отметила Наташа, ещё и очень явно крутящая хвостом перед свёкром и готовая сделать для него всё, лишь бы только угодить.

— Меня зовут Людмила Николаевна, — с украинским акцентом представилась она.

— Очень приятно… Наталья.

— Вот и прекрасно. Думаю, вы теперь сами всё обговорите и сделаете… мне пора на работу, — деликатно откланялся Владимир Леонтьевич, мило улыбнулся председателю, сел в «Жигули» и уехал.

— Пошли ко мне в кабинет. Поговорим, а там посмотрим, с чего начнём. Я в плане рабочего места, — председатель улыбнулась.

По металлической лестнице поднялись на второй этаж и через приёмную вошли в кабинет.

— Располагайся. Не скучай, мне необходимо дать пару указаний, — она нажала на кнопочку пульта слева от стола. — Вероника Вениаминовна, пригласите ко мне через пятнадцать минут начальника отдела кадров. А сейчас соедините меня с технологом колбасного цеха.

Что-то щёлкнуло. Тишина.

— Людмила Николаевна, слушаю вас, — раздался женский голос.

— Валентина, почему мне служба доставки жалуется на слабую организацию отгрузки мяса?

— Людмила Николаевна, грузчики были задействованы на другом участке работы.

— Ваши грузчики начинали работу с большого перекура за цехом. Впредь потрудитесь не задерживать ни прием сырца, ни отгрузку готовой продукции. Если сами не можете справиться с подчинёнными, обратитесь ко мне. Уж я приму меры. Работайте.

— Людмила Николаевна, вас хочет видеть главный бухгалтер, — из динамика послышался голос секретаря.

— Вероника Вениаминовна, у меня посетитель. Пусть подойдёт ровно через двадцать минут и захватит квартальный отчёт.

— Она с отчётом пришла.

— Пусть подойдёт позже, пожалуйста, — щёлкнул пульт. Председатель повернулась к Наталье. — Итак, Владимир Леонтьевич мне сказал, что у Вас техническое образование. Технолог пищевой промышленности. Это очень хорошо. И большой плюс. Нам молодые специалисты нужны. Но, как я понимаю, в некотором роде есть минус для работы, — она улыбнулась и опустила глаза на уже выступающий живот Наташи, — когда рожать?

— Ноябрь.

— Так, до декретного остаётся четыре месяца. Ну что ж. Владимир Леонтьевич, наверное, говорил, что мы сможем предложить только должность приемщицы. Конечно, с техникумовским образованием и рабочая… Но всё же лучше синица в руке, чем журавль в небе. Правильно? — она улыбнулась и подмигнула девушке. — Какие Вы документы принесли?

Наташа раскрыла сумочку и положила на стол перед председателем практически все документы, которые у неё были. Свёкор сказал, что пусть что-то окажется лишним, главное не мотаться туда-сюда и