– Как же такое почтенное занятие довело тебя до тюрьмы?

– Девочкам пгеподавали кулинагию, вышивание, гисование и дгугие женские занятия. Все шло хогошо, от учениц отбоя не было, у нас даже завели список ожидающих свободного места! Но отвгатительная шайка бандитов пгевгатила мое заведение в пегвоклассный богдель и игогный пгитон, обслуживая низших из низших.

– О Господи! – вздохнула графиня. – Но от этого, видимо, тоже была какая-то польза?

– Эшби! Ты что, шутишь? Академия Пигаль обучает девочек позам Агетино и согока способам, как обчистить кагманы! Отцы со всех пговинций жаждут моей кгови. Мегзкие бандиты смешали честное имя Пигаль с ггязью. Ты говогишь «Пигаль», а люди думают «богдель»! Ты пгедставляешь, догогая? Тепегь они настаивают, чтобы я пгодала им это место, иначе они убьют меня.

– Но, Олимпия, дорогая, это же просто. Продай!

– По условиям завещания я не могу пгодать, пока не умгу. Так что моя смегть им только на гуку. Но я оставила их с носом – спгяталась в Бастилии, где ты все гавно что умег, но по-пгежнему ешь, спишь и смеешься с дгузьями.

Графиня задумалась. Имен в Бастилии не называли, стража на входе закрывала глаза. Казалось, все было направлено на то, чтобы человек словно прекращал свое существование. Комфорт, денежное содержание, хорошая еда, без сомнения, составляли часть общего плана – чтобы, попав сюда, ты и не помышлял о побеге.

При этой мысли по спине графини пробежал холодок. Какой страшный способ властвовать над своими врагами. Заставить их прекратить существование. И, что хуже всего, убедить их принять его.

– Но, Олимпия, ты должна сбежать вместе со мной и быстро покинуть Францию. Вернуться в свой очаровательный дом в Лондоне, и все будет хорошо.

– А как мне сделать это? Как попасть в Англию, не пегесекая Фганцию, где все знают меня в лицо и по имени?

Графиня посмотрела на свою подругу – с копной рыжих волос, худую и долговязую, с длинными желтыми зубами – и поняла, что изменить внешность ей и в самом деле непросто.

– Мы вытащим тебя. Заключим сделку – ты поможешь нам с Элпью бежать из Бастилии, а мы в целости и сохранности доставим тебя в Англию.

Элпью перетасовала карты и снова стала раскладывать пасьянс. Было далеко за полночь. После приема всех развели по комнатам и заперли. Колдунья, отклонившая предложение, сидела у окна, прижавшись к стеклу лбом и глядя в безлунное небо. Уж не пролетающие ли метлы она высматривает? – подумалось Элпью.

Она не могла поверить, что графиня совершила такой ужасный шаг и подписала долговые обязательства, но теперь это следовало исправлять. Бросив карты, Элпью легла на кровать. Может, сбежать отсюда и устремиться прямиком в Лондон, и если кто придет предъявлять права на дом, они будут все отрицать и клясться, что в жизни не были при дворе короля Якова в Сен-Жермен-ан-Лэ.

Забренчали ключи, отодвинулись засовы. Что еще? Бал, наверное, или маскарад.

Вошел надзиратель, а за ним двое стражников ввели женщину в плаще, с опущенной головой.

– Anglais! – проворчал надзиратель. – Une Ecossaise pour vous.[59]

Элпью со стоном повернулась на бок. Она не поняла, что сказал мужчина. Стражи покинули комнату, дверь за ними захлопнулась, и новая узница опустилась на стул по другую сторону стола.

– Вы не работали на кухне в Сен-Жермене? – воскликнула она, откидывая капюшон. – Я никогда не забываю лиц. Элпью, верно? – Подняв глаза, Элпью с трудом подавила желание вскочить и закричать – перед ней собственной персоной сидела леди Изабелла Мердо-Мактавиш. – Так вот, значит, куда вы обе отправились, – проговорила шотландка, стягивая перчатки. – Полагаю, ваша госпожа и компаньонка леди Эшби де ла Зуш тоже здесь? Ну и разговоров же было, когда вы исчезли среди ночи. Пошел слух, будто вы похитили много денег и драгоценностей, что вы шпионки, посланные Уайтхоллом,[60]чтобы убить Аурелию. – Элпью решила дать ей высказаться. Возможно, она узнает что-нибудь полезное. – Так, значит, это и есть знаменитая Бастилия! Когда я поняла, что меня везут сюда, я затряслась как осиновый лист. Но здесь как будто не так уж и плохо, а? По крайней мере вместе мы сумеем отвлечься от ужасов тюремного заключения. Кто знает, может, мы даже напишем великую книгу о жизни в тюрьме. – Она расстегнула плащ. – Мы назвали бы ее «Преступление и наказание».

– Вы никогда не продадите книгу с таким названием. – Нахмурившись, Элпью попыталась раскусить женщину, выигравшую ее в карты. – Почему вы здесь? Явились за своей добычей? Что за шуточки, миссис?

– Когда сегодня вечером после ужина я пришла в свою комнату, меня ждал мужчина в черном. Ни слова не говоря, он повел меня к ожидавшей карете. Потом постучал мне по плечу каким-то французским письмом. Ордером на арест, видимо. Выходит, теперь они думают, будто я убила эту противную Аурелию. – Мердо-Мактавиш встала и прошлась по комнате. – Возможно, здесь уже все наши. – Она с улыбкой кивнула женщине у окна и одними губами спросила: – Кто это?

– Понятия не имею, – ответила Элпью, садясь к столу. Она собрала карты и стасовала их. – И вы не испытываете даже тени смущения, деля камеру с женщиной, которой завладели с помощью мошенничества?

– Я в жизни не видела это чучело, – отозвалась леди Мердо-Мактавиш.

– Я говорю про себя. – Элпью изучающе смотрела на леди Изабеллу Мердо-Мактавиш, оценивая свою жертву. – Я Элпью, забыли? Вы выиграли меня в карты у моей госпожи.

– Нет-нет, все было совсем не так. – Шотландка покраснела. – Я не… Ко мне это не имеет никакого отношения… я…

– Выкладывайте. Каковы ваши условия? Я хочу принадлежать только себе. Предполагаю, что в страшном ажиотаже миледи скорее всего забыла, что не имеет права использовать меня как ставку в игре. Я не рабыня. Я свободнорожденная женщина.

– Вы не понимаете. Я не могу говорить об этом. К тому же какое это имеет значение теперь, когда мы оказались здесь? Нас сожгут на площади, как по-вашему?

Элпью пыталась разгадать эту головоломку. Неужели леди Изабеллу посадили к ней в камеру, чтобы эта женщина побудила Элпью в чем-то признаться, а потом сообщила об этом властям? Слишком уж много для совпадения, чтобы всех троих бросили в Бастилию в течение одного дня. И зачем вообще существует эта ненормальная тюрьма? Здесь не держат совершивших убийство, кражу или любое другое преступление, за которые сажают в английские тюрьмы. И жизнь скорее напоминает общение в кофейне или в городском саду.

– Мужчина у дверей сказал, что я могу ходить в библиотеку, в которой, видимо, весьма недурная подборка книг на английском языке. – Изабелла вздохнула и села напротив Элпью. – У меня с собой перо и бумага, поэтому не исключено, что за время своего вынужденного заключения я напишу великую книгу.