– Но это было так давно!

Оливия и представить не могла, что этот единственный поцелуй, это недоразумение могло оказать подобное влияние на Габриеля! Но и она сама чувствовала, что между ними творилась настоящая магия.

– Мой отец выдвинул предложение о постройке завода…

– Да, именно Кристиан вложил эту идею в его голову. Во всем, что касается бизнеса, мой брат – акула.

– Но ты любил Мариссу. Ты бы женился на ней, если бы это позволяли законы твоего королевства?

– Никогда я не хотел сделать ее своей женой. Марисса – еще один бунт против долга и обязанностей.

Они снова поцеловались.

– До сих пор не могу поверить в то, что произошло сегодня. – Пальцы Оливии поглаживали его плечо. – Когда я проснулась этим утром, то была настроена оптимистично. Но я не рассчитывала на такое…

Габриель одарил ее улыбкой, полной нежности.

– Я сделаю все, что от меня зависит, для того, чтобы ты оставалась счастливой.

Они пропали ровно на неделю. Когда же Габриель вернулся домой с сияющей невестой, он предполагал, что пресса будет сходить с ума. Но чего он никак не ожидал, так этого того, что улицы будут под завязку набиты горожанами.

Оказавшись на заднем сиденье лимузина, Оливия радостно приветствовала толпу. Она была принцессой до кончиков ногтей. Волнение проявилось лишь тогда, когда они подъехали к дворцу.

– Нас отведут на виселицу или расстреляют? – поинтересовалась она. – Именно поэтому все вышли нас встречать?

– Могу сказать лишь одно – ни одного члена королевской семьи не казнили уже более трехсот лет.

– Это недостаточно успокаивает меня.

Габриель тепло сжал ее руку:

– Все будет хорошо.

– С каких это пор ты стал таким оптимистом?

– Мне всего лишь понадобилось жениться на тебе.

Лакей в ливрее распахнул дверь лимузина. Оливия кивнула Кристиану, который встречал новобрачных на ступенях перед дворцом.

– Что-то он не выглядит радостным.

– Кажется, он понял, что ловушка захлопнулась.

– Ты жесток!

– Ты можешь представить, сколько анкет я пересмотрел, взвешивая личное счастье и процветание государства?

– Сколько, сотню?

– Тысячи.

– Ну-ну, не уверена, что хоть одна из этих претенденток действительно собиралась выйти за тебя, – дразнила его Оливия.

– О нет, у меня действительно был выбор, – ухмыльнулся Габриель. – Просто я искал ту самую.

Кристиан помог Оливии выйти из машины и поцеловал новобрачную в щеку, прежде чем хмуро уставиться на старшего брата.

– Как дела? – лучезарно улыбнулся он Кристиану.

– В Багдаде все спокойно.

– Нет-нет, мне интересно, как поживаешь ты. Мама уже досаждает тебе списками юных обеспеченных прелестниц?

– Какой же ты мерзавец.

– Ты что! Не дай бог, мама услышит. – Он толкнул брата в плечо. – Но о чем ты так переживаешь? Теперь очередь Ника. Пусть он даст трону наследника.

– Боюсь, мама больше не желает рисковать и собирается охомутать нас обоих. На всякий случай.

– Это очень разумно. Ничто не сравнится с тем, когда ты связываешь свою жизнь с любимой женщиной.

Габриель искренне рассмеялся над выражением отвращения на лице Кристиана и последовал за Оливией.

Когда супруги оказались в комнатах, которые они отныне будут делить вместе, Оливия спросила:

– Могу ли я узнать, почему ты не сказал брату, что мы сможем завести ребенка?

Габриель плотно прикрыл за собой дверь и обнял жену:

– Думаю, что нам не повредит подержать эту информацию в секрете еще немного.

– Уверен?

Она положила руки ему на плечи:

– Это могло бы успокоить твою семью.

– Не думаю, что нам стоит радовать их раньше времени.

– Но это может занять месяцы! – воскликнула Оливия.

– Наша свадьба – лучшее, что когда-либо приключалось со мной в жизни. Я не могу лишать этого своих братьев.

– То есть ты поставишь их в те условия, в которых им придется найти себе любимых жен?

– Чертовски хитрый план, не находишь?

– Они живьем закопают тебя в землю, когда он откроется. Я останусь вдовой.

– Не думаю. – Габриель прекратил ее сопротивление поцелуем. – Еще увидишь, как они станут благодарить меня за то, что стали вторым и третьим счастливыми мужчинами на планете.

– А ты, стало быть, первый? – Она вопросительно изогнула бровь.

Габриель ослепительно улыбнулся:

– Конечно!