— Возможно дело в тебе… — предположил он. — Или же в нас. А это значит, что нам тем более необходимо встретиться с патриархом. Отдых придется отложить. Находясь здесь, мы подвергаем опасности братьев. Двинемся в путь, как только будем готовы.

Она кивнула и хотела сказать что-то еще, но в ворота громко постучали с той стороны. Отсвечивая срамом, перемазанная в грязи, Кира втащила за собой перепуганного насмерть человека. Волоком прокатив его по мостовой, она бросила пленника к ногам своего командира.

— Знакомые все лица… — Ольгерд узнал в человеке того самого торговца, что продал им Ками.

— Я не сними, господин! — воскликнул он, вставая на колени. — Меня заставили силой и угрозами!

— Кто?

— Святые отцы, сударь… Я человек подневольный. Скромный торговец, только и всего.

— Он лжет, — сообщила Кира.

— Ну… может не очень скромный, — признал мужчина. — Но точно торговец. Я не убийца и не питаю к вам зла!

— Теперь не лжет, — кивнула она, анализируя сбивчивую речь.

— Чего хотели отцы? — спросил Ольгерд спокойно.

— Не знаю… хоть убейте. Я должен был вас узнать, и только. Потом меня обещали отпустить.

— Он прятался в небольшой пещере, и был связан. — доложила Кира.

— Я и сейчас связан… — огрызнулся торговец с опаской.

— Имена святых отцов? — Ольгерд стал серьезнее.

— Батлер и Бартоломью, сударь, — тотчас выдал торговец.

— И все же… кто именно им был нужен?

— Я… думаю дело в ней, господин, — он кивнул в сторону Ками. — У святых отцов и прежнего лорда были тесные отношения. Ходили слухи, что они сразу хотели прикончить эту сестру, но в столице решили иначе.

— Уверен?

— Я же сказал, слухи…

— И что теперь с тобой станется, бедолага? — спросил Ольгерд.

— Страшно подумать, сударь. Боюсь, я узнал лишнего. Если вы не казните меня, то они уж точно не пожалеют…

— Ну да. Скорее всего так и будет, — согласился Ольгерд. — Казнить мы тебя не станем. Да и не за что. Но и отпустить просто так тоже не можем. Погости ка ты здесь, пока все не уляжется, в подземелье. Я прикажу, что бы тебя хорошо кормили и не обижали. Думаю, что специально тебя искать не станут. Не велика птица.

— Вы очень щедры, господин… — торговец поклонился ему в ноги. — Не в моем положении торговаться… но позвольте сказать?

— Говори, — Ольгерду стало интересно.

— Я хоть и торговец, но не плохой человек. Я долгие годы работал на церковь и не заслужил такой судьбы. Это подло и жестоко! У меня нет ни жены, ни детей, ни сбережений за душой. Но я не трус и не дурак. Позвольте вступить в братство святого ХАБа. Я буду полезен! Я не предам!

— Ни слова лжи… — подтвердила Кира. — Я ему верю.

Решение было очевидным. Этот человек попал в непростой переплет и стал игрушкой в чужих руках. Собственно, братство ХАБа и создавалось вот из таких бедолаг. В этом его сила.

— Что скажешь, Ками? Ты знаешь этого человека дольше чем я.

Жрица присела напротив торговца и взглянула ему в глаза.

— Он был добр, господин. Делил со мной пищу, укрывал от солнца и не позволял себе вольностей. Он точно не плохой человек.

— Эй, милейший! — Ольгерд окликнул брата — служителя. — Скольких братьев мы потеряли?

— Девять человек, сударь… упокой Господь их грешные души.

— Принимай пополнение. Этот стоит двоих, я лично за него ручаюсь.

— Слушаюсь, сударь. Будет исполнено! — пообещал взволнованный брат.

Кира разрезала веревки и помогла бедолаге встать на ноги. Поклонившись ей в ноги, торговец поспешил за своим новым покровителем. Ольгерд критично оглядел своих спутниц и усмехнулся. Вспомнив, что он и сам до сих пор без одежды, оперативник ХАБа, стыдливо прикрывая гениталии, поспешил вернуться в келью. Спустя два часа, помывшись, снарядившись, и пополнив запасы, два рыцаря-торговца ордена святого ХАБа, в сопровождении бывшей сестры милосердия отправились в путь. Дорога до столицы была не близкой, но лежала через обжитые земли. Меняя лошадей и останавливаясь на постой в людных местах, они должны были добраться примерно за неделю.

Глава 20. Побег

Когда Калеб предупреждал Арона о крысах, он знал о чем говорил. Крысы есть всегда и везде, они вездесущи и ничто не укроется от их глаз. Не важно о двух ногах они или о четырех. Когда Лина ушла, кузнец решил, что сможет поспать еще часа два, но не тут то было. Проснулся он от запаха гари. Небо над фортом, из которого он переехал совсем недавно, полыхало зловещим заревом. Нацепив одежду на ходу, он сразу ринулся туда. Дозорный во всю колотил в набат. Телеги, груженые бочками с водой во весь опор неслись к главным воротам. Горели палатки… Сонные люди выбегали на улицу как есть, схватив что успели. Солдаты, дежурившие в эту ночь во всю, рубили стропы и оттаскивали в стороны те палатки, которые только-только занялись, или еще оставались целыми. Крики и ругань слышались отовсюду, но паники не было. Рон схватился за первое, что попалось под руку. Это была чья то шинель. Размахивая ею со всей силы, он сбил пламя с ближайшего брезента, и тут же переключился на следующий очаг пламени. Только когда его окатили водой, он понял, что сам горит. Это был Ярсен.

Перекинувшись парой слов, они принялись тушить пожар вместе. Вбежав в одну из палаток, они сразу наткнулись на человека, привязанного к стулу и избитого до полусмерти. Вытащив бедолагу за секунду до того, как горящий полог обрушился, они позвали лекаря. Эмбер, мельком глянув на Арона, привела пострадавшего в чувство. Узнав Ярсена, человек вытянул руку в сторону и прохрипел:

— Это побег… Они там… внизу. Машина… — Сказав все, что мог мужчина снова потерял сознание.

— Тревога! — заорал Ярсен что есть силы, и вынув из за пояса сигнальный пистолет выстрелил из него в воздух.

Красная ракета, описав высокую дугу в небе погасла, а огарок от нее упал в море. Через несколько секунд с верхнего форта ответили. Оставив бедолагу на попечение Эмбер, мужчины ринулись к мастерским, цепляя на ходу зазевавшихся солдат. Арон вооружился топором, и рванул что есть силы. На нем не было доспехов и бежать было легче чем остальным. Оторвавшись на приличное расстояние, он первым достиг пандуса. У входа он споткнулся о чье-то бездыханное тело. Повернув гнома к свету, он узнал в нем Рори… Того самого Рори, что совсем недавно болтался на носу «Караката» вместе с ним. Свежая рана от уха до уха рассекала его горло. Чувствуя, как холодеют