детей. И я, хоть и скрепя сердце, согласился. Но это не значит, что ей можно позволить себе предательские поступки. Вот и на этот раз она скрыла от меня звонки своего Паши и встречу с ним. Может, меж ними ничего и не было, но это никак не доказать ни ей, ни мне, и важнее то, что она всё скрыла от меня. Я немного знаю о делах в вашей семье. Может, Инга и считает, что так нормально, но для меня такие порядки неприемлемы!

И тут женщина сильно покраснела, а её глаза резко полыхнули злобой, может, и ненавистью ко мне.

— А ты, Слава, действительно, злой!

— Злой, Анна Васильевна. Но я борюсь за свою семью и детей, и только своих. Чужие, от других её хахалей, мне не нужны, и моя жена, как в «Трёх мушкетёрах», должна быть вне всяких подозрений! Хотя, и сам тоже, но пока для этого я не давал никаких поводов!

— Хорошо, Слава, всё понятно. Но ты ведь Ингу гнать не будешь?

— Нет, конечно, Анна Васильевна. Я всё-таки надеюсь, что она одумается и не допустит ничего такого. Я не держу её силой. Может уйти в любое время. Но, если выявится что-то нехорошее, то уйду уже сам. Думаю, что наш советский суд всё рассудит.

Мать жены хмуро посмотрела на меня и отошла.

И этот концерт у нас получился неплохим. Как наметили, то так и показали. Так как я решил твёрдо уйти, то решил слегка блеснуть. Лишние номера мне не требовались, но брейк-данс показал во всей красе. Зал наградил этот номер сильными аплодисментами. И меня публика заставила спеть обе французские песни. И Алину после своих песен вывели вместе со мной, Савелием и Володей на «бис», где она прелестно спела «Заговорные слова». И Лариса ближе к концу, после «Там за туманами» Виталия, красиво спела русскую песню. И когда её вызвали на «бис», то я и трое моих друзей исполнили «Ламбаду», а девушка спела её целиком, и мы с ней немного показали и сам танец, пока намного скромнее, чем должно быть в оригинале. Тем не менее, получилось, ага, офигительно, пусть пока лишь что-то типа танго. И «Грустный вальс» был сопровождён стремительным вальсом, и получил свои заслуженные овации. Инга, да, хорошо спела и все три выделенные ей песни, и её вызвали и на «бис» с «Je T’Aime». После этого мы с ней, хоть не очень и хотелось, грустно спели «Навсегда». Вот Женя, выступивший после нас, всё же оплошал исполнением «Моей гитары», слегка смазал. Хотя, его прокол я скрыл своей «Снится мне деревня», исполненной лишь под электрогитару. Эта песня и завершила концерт. Аплодисменты были и сильнее, чем в предыдущих концертах.

Конечно, Пётр с Самсоном вместе с жёнами сразу же прошли к нам за сцену. Хотя, с Ингой они поздоровалась лишь сухо и к ней не подошли. Решили, значит, показать предпочтение? Что у нас ссора, понятно, они уже знали. Ну, да, парней сильно удивило, до какого уровня преклонения перед Западом я дошёл.

— Не знаю, что там решат в некоторых местах, но сейчас, Слава, ты показал высший класс. И вся музыка у тебя замечательная, и сам выступил хорошо. — Мне были приятны слова Самсона. — Я всегда с удовольствием буду навещать твои концерты.

Инга, забрав детей, сразу же уехала с матерью и сёстрами на отцовской служебной машине. Я решил, что уже насовсем. Мне стало грустно, но предаваться отчаянию не стал. Забрав синтезатор и разную свою мелочь, договорившись с друзьями встретиться в Доме культуры днём в понедельник, я на такси тоже поехал домой. Женя ничего не сказал, но явно всё понял, и его глаза сверкнули зло. Что же, моя месть к нему жестока. Синтезатор ВИА, конечно, купят, но это уже будет немного не тот инструмент, который нужен.

Но Инга с детьми оказалась дома! На мой сильно удивлённый взгляд, она лишь усмехнулась и проговорила зло:

— А что ты хотел, Слава? Что я оставлю тебя здесь одного? Нет, ещё поживу. Так здесь и условия для детей, заметь, наших, лучше, чем у моих родителей. Может, Слава, всё-таки перестанешь дурить?

— Я-то, Инга, перестану. Моя дурость — мелочь. Но вот ты когда перестанешь меня предавать? Я уж подумал, что уехала с концами, но, вижу, что нет. У меня чуть сердце не разорвалось от мыслей о детях, но стерпел. Ладно, я рад, что не уехала.

— Я тебя не предавала, Слава! Паша сам пристал. Кстати, он в больнице. Его сильно избили и ограбили. Его друзья сегодня мне звонили, спрашивали, где ты находился, когда я была на приёме. Это не ты его, случаем, отделал?

На это я лишь грустно усмехнулся:

— А ты, небось, уже сказала, что я? Мол, и ранее грозился, и добился, что его выкинули с работы, так теперь ещё избил и ограбил? Хотя, поделом! Чтобы земля вообще не носила таких уродов. Только, вот, странно! Ты, что, ещё раз с ним встречалась?

— Не встречалась я с ним! Это он к поликлинике подъехал. Вот его там прямо в машине, вместе с водителем, и избили, и ограбили! И я ничего не говорила его друзьям! Просто послала далеко, и всё!

— Ну, Инга, к тебе уже на машинах начали подъезжать? Может, собиралась не только встретиться, так ещё и уехать с ним? А теперь меня ещё и в милицию будут таскать? Ну, это уже слишком!

— Слава, перестань, пожалуйста! Я его никуда не приглашала! И никуда не собиралась! Это он решил нас рассорить, и мне сильнее отомстить! И тебе! И, видишь, своего добился…

— Ладно, Инга, не оправдывайся. Всё равно не поверю. Надо было сразу мне рассказать! Предала, а теперь уже я виноват? Хотя, всё равно он с тобой жить не будет. Переспит и бросит…

— Слава, он мне не нужен! Я его и близко к себе не подпущу! Ты мой муж, и я с тобой жить буду!

— Это с чего ты так решила? Верные жёны, между прочим, с прежними хахалями в тайне от мужа не встречаются! А если бы с ним укатила, ещё и переспала? А потом бы сказала, что не изменяла? Ладно, Инга, иди спать. У меня нервы не железные. И так устал.

И я опять завалился на диване один. Хотя, спал крепко. Был уверен, что меня не вычислят. А подозрения к делу не пришьёшь. Детекторов лжи пока нет, а пытать меня, надеюсь, не будут?

В воскресенье я ещё с утра ушёл из дома и направился в Дом культуры. Решил спокойно поработать над повестью о космических десантниках. Пора было её завершить. Хрен с Ингой. Тема хорошая. Чего зря пропадать? Первая часть успешной получилась. Надеюсь, и эту вытяну? А дети пока не пропадут. Инга и сама справится. Вот сволочь! Толком не отдохнул! И матч наших с шведами не посмотрю. Хотя, сборная СССР и так уже чемпион.

В понедельник на работе мне спокойно поработать даже до обеда не дали. Меня вызвали в первый отдел, а там сидел уже прежний капитан Миронов. Вот урод, припёрся!

— У меня, гражданин Репнин, один вопрос! Где Вы были в четверг после обеда?

— А, это Вы, гражданин капитан? Значит, от Зацепиных? Всё им служите? Жена мне уже рассказала, что её Пашу как бы избили и ограбили, и даже рядом с женской поликлиникой, куда она ходит на приёмы. Кстати, там я в последнее время не бывал, а только тогда, когда она ещё в тяжести была. А в четверг находился на работе и после обеда репетировал в Доме культуры. Хотя, а у Вас разрешение на проведение допроса имеется?

По виду капитана было понятно, что ничего у него нет. На дурака хотел взять? Вот оборотень!

— Нет? А чего Вы тогда сюда явились? Хотите, я Вас на весь мир ославлю? Что Вы в сговоре с преступным элементом, заставившим кучу девушек сделать аборты и оставившим их бесплодными. Так ещё и с дипломатом, связавшимся за границей с проститутками. Он там Родину, случайно, не продал? Могли ведь и завербовать. Как раз такой случай. И здесь стал насильно приставать к чужой жене. Она сама мне рассказала, что не хотела с ним встречаться, так и телефон бросала и не брала. А а у нас детям лишь два месяца!

В общем, и на этот раз капитан сдулся. И чего он хотел? Дурака нашёл? На испуг решил взять? Или это заказ ещё свыше?

Глава 17

Кручусь, вернусь…

Но объясниться, конечно, требовалось. Ведь будут носом рыть землю. Я сообщил Платону Сергеевичу, что после обеда пошёл в Дом культуры на репетицию и находился там до позднего вечера.