Джон вдруг понял, что они оба – Сьюзен и мистер Сароцини – смотрят на него, будто ожидая ответа на вопрос, которого Джон не слышал.

– Простите, – виновато улыбнулся Джон. – Я, кажется, отвлекся.

– Мистер Сароцини приглашает нас в Глайндборн, – сказала Сьюзен. – На «Дон Жуана». Думаю, тебе понравится, этот спектакль не такой уж тяжелый.

Джон скорее предпочел бы, чтобы ему без наркоза вырезали мочевой пузырь, но вежливо ответил:

– Это было бы чудесно.

После ужина они перешли в большую гостиную клуба, совершенно безлюдную в этот вечер, и расселись по кожаным креслам с регулируемыми спинками. Подали кофе. Мистер Сароцини заказал себе бренди и настоял на том, чтобы Джон тоже выпил. Джон поколебался, когда на столе показалась коробка сигар «Монтекристо», затем взял одну, получив от Сьюзен взгляд «сегодня можно». Банкир тоже выбрал себе сигару.

Разговор обратился к английским поэтам-романтикам. Мистер Сароцини отдавал предпочтение Шелли и наизусть прочел «Озимандию, царя царей» – на взгляд Джона, без единой неточности.

В литературе Джон чувствовал почву под ногами и мог с грехом пополам участвовать в разговоре. Но он начал нервничать. За весь вечер о деле не было сказано ни слова, и он хотел каким-либо образом подвести беседу к этому, пока мистер Сароцини в добром расположении духа. Он инстинктивно чувствовал, что лучшего времени для деловых переговоров не придумаешь.

Будто проникнув в его мысли, мистер Сароцини поудобнее устроился в кресле и потратил некоторое время на раскуривание сигары, заполнив пространство вокруг стола густыми облаками дыма; затем он осторожно, не потревожив ни частички из полудюйма нагоревшего на конце сигары пепла, положил ее на край пепельницы. Он взял обеими руками стакан с бренди со стола и, поглаживая пальцами обводы стакана, стал рассматривать его содержимое.

– Я рад, – сказал он, – что, беседуя друг с другом, мы не чувствуем никакого принуждения. – Он по очереди посмотрел каждому из супругов в глаза. Джон вдруг ощутил внутреннее напряжение. – Так приятно иметь с кем-то общие интересы и увлечения. – Банкир улыбнулся легкой улыбкой. – Однако у нас с вами есть еще кое-что общее.

Джон попытался затянуться потухшей сигарой и выжидательно посмотрел на мистера Сароцини. Он курил впервые за несколько лет, и ему нравился вкус, но рот от дыма обжигался и сох.

– Мистер и миссис Картер, видите ли, вы бездетны. Мы с моей женой также бездетны, но между нами есть различие: вы не имеете детей по собственному выбору, в нашем случае этому виной несчастье. – Он замолчал и сделал глоток бренди. Когда он заговорил снова, в его голосе сквозила глубокая печаль. – Моя жена не способна зачать и выносить ребенка из-за операции по удалению раковой опухоли, которую она перенесла несколько лет назад.

В глазах Сьюзен светилось сострадание к мистеру Сароцини. Она снова подумала о том, сколько ему лет. Наверное, ему по меньшей мере около шестидесяти, однако он может быть и гораздо старше. Его жена, скорее всего, намного моложе его.

Поглаживая пальцем оправу своих очков, будто мех кошки, мистер Сароцини сказал:

– И вот мое предложение. Я готов предоставить вам, мистер Картер, один миллион пятьсот тысяч фунтов, которые нужны вам для выплаты вашему банку, и еще пятьсот тысяч фунтов для погашения рассрочки за дом, путем получения Ферн-банком доли в вашей компании в размере пятидесяти одного процента от уставного капитала.

Мистер Сароцини замолчал и взял оставленную на пепельнице сигару. Джон лихорадочно думал. На первый взгляд сделка кажется выгодной – много выгоднее, чем рассчитывал Джон. Банк, желающий участвовать в бизнесе, обычно берет тридцать или тридцать пять процентов чистой доли в средствах, но если принять во внимание тот факт, что никакой другой банк не допустил бы, чтобы его инвестируемый капитал использовался в частных целях, то напрашивается вывод, что мистер Сароцини делает очень щедрое предложение.

Между тем мистер Сароцини продолжал:

– В обмен на это вы должны будете стать суррогатными родителями ребенка для меня и моей жены. – Он основательно затянулся сигарой и выпустил в потолок длинное вертикальное облако дыма.

Джон впился глазами в мистера Сароцини, спрашивая себя, не ослышался ли он. Переглянувшись со Сьюзен, он увидел в ее глазах такое же замешательство.

– Суррогатными родителями? И как это произойдет?

Мистер Сароцини посмотрел Джону прямо в глаза:

– Миссис Картер будет подвергнута искусственному оплодотворению – разумеется, в клинике. Она должна будет, как и любая мать, выносить и родить ребенка, который впоследствии будет передан мне и моей жене.

Джон обернулся к Сьюзен. Она вся побелела и застыла в кресле с жесткой спиной. «Что же здесь такое творится?» – будто спрашивала она. Джон, даже если бы и знал, не мог ей ответить. В груди у него похолодело – ему, как утопающему, бросили веревку, но не успел он как следует схватиться за нее, как ее вырвали из его рук. То, что сказал банкир, не укладывалось у него в голове.

Сьюзен спросила дрожащим голосом:

– Почему? Я имею в виду, почему я… мы? – Она, словно заведенная, переводила взгляд с мистера Сароцини на Джона, стараясь прочесть выражения их лиц.

Мистер Сароцини спокойно сказал:

– Миссис Картер, позвольте заверить вас, что ваш муж до сего момента оставался в неведении относительно того, какое предложение я намерен ему сделать. Пожалуйста, поверьте, между нами не было никакой предварительной договоренности.

Несмотря на шок, Сьюзен попыталась придумать такой ответ, который не отрезал бы Джону всех путей к заключению сделки. Наверняка существует множество женщин, которые за деньги были бы готовы выносить ребенка. Если банкиру это нужно, она может подыскать ему такую женщину – она где-то читала, что в Америке существуют занимающиеся этим организации.

– Сама я бы не хотела этого делать, но была бы рада помочь вам найти мне замену, – сказала она делано спокойным голосом.

Мистер Сароцини улыбнулся:

– Миссис Картер, найти родителя ребенку того, чьи требования заоблачно высоки, – непростая задача. Суррогатной матери абсолютно необходимо иметь хорошие внешние данные, безукоризненное здоровье и острый, отточенный образованием ум. Вы обладаете всеми этими качествами.

– Неужели? – Ее ответ звучал резко, потому что она не смогла сдержать злости при виде его спокойного высокомерия. – Откуда вы знаете, что я обладаю всеми этими качествами? Откуда вы знаете, что у меня все в порядке с головой и что я не страдаю от какой-либо наследственной болезни?

Банкир выслушал ее с невозмутимым видом.

– Потому что – простите за бесцеремонность – я счел необходимым собрать о вас нужную мне информацию. – Он развел руками и примирительно улыбнулся. Его голос стал проникновенным и искренним. – Миссис Картер, я, как никто другой, понимаю, что мое предложение вызывает у вас бурю эмоций и некоторое смятение чувств. Я не жду, чтобы вы дали мне ответ сегодня же, и не приму его у вас, если вы вдруг мне его дадите. Вы должны все тщательно обдумать и обсудить друг с другом наедине. Давая мне ответ, вы должны быть абсолютно уверены в том, что он верен, а вы поступаете правильно.