Так, наверное, думает каждая вторая разведенка страны. А ведь все они кода -то выходили замуж по любви..кх-кх..., ну, ладно, процентов двадцать из них выходила по залету.

Но не суть.

Вроде бы вся та же спортивная фигура, смазливая мордашка, любовь в глазах, а не цепляет.

Ни капли.

И дело не только в его подлом предательстве. Дело в моем изменившемся отношении. Будто за то, время что мы не виделись, я стала взрослее, а он так и остался молодым мажорчиком, маменькиным сынком Димочкой.

- Тебя там невеста не потеряла еще? - нарочно повышаю голос - авось кто-то услышит и придет мне на помощь.

- Она мне не невеста.

- Да, мне как-то пофиг. Балашов, будь человеком, дай пройти. На костылях стоять очень неудобно.

Он в секунду подлетел ко мне, подхватил под локоток и сбивчиво зашептал на ухо, донося запах убойного перегара:

- Что случилось, Вика? Как ты сломала ногу?

- Поскользнулась, упала, потеряла сознание, очнулась - гипс, - ехидно отрапортовала я, -Не все ли равно?! Тебя это не касается.

- Еще как касается! - тут же запетушился он, - Ты моя девушка!

- Бывшая девушка, - напомнила я и попыталась освободиться, - Пусти, меня ждут.

- Подождут! - мужская рука только усилила хватку, - Разве ты не ради меня здесь хвостом вертишь? Специально появилась, чтобы расстроить мою помолвку?

Угадала с помолвкой! Бинго!

- Боже, какое невероятное самомнение, - почти простонала я, - Балашов, ты с головой дружишь?! Нафиг ты мне сдался со всей помолвкой! Чеши к своей ненаглядной, а меня отпусти - жених ждет.

- Какой жених?! Ты специально это говоришь, чтобы я больше бесился?- буквально взревел Дима и толкнул меня к стене, - Ты моя и сегодня же возвращаешься домой. Погуляла и хватит! Все Вика! Мне это надоело!

Ути-пути, божечки мой. Он реально думает, что я с ним куда-то пойду?

- Дим, - совершенно серьезно посмотрела на него я, - Ты ничего не попутал? А? У тебя в зале невеста сидит. Ей и командуй.

- Я с ней расстанусь! Сегодня же! - почти кричит он и раздувает ноздри от собственной важности - типа подвиг великий совершит.

Молчу и пытаюсь подобрать слова, чтобы как -то помягче прокомментировать его последнее заявление, а этот придирок воспринимает мою заминку за завуалированное согласие и наклоняется в попытке меня поцеловать.

- Пусти! - коброй шиплю и безуспешно пытаюсь отбиться.

Балашов хоть и пьян, но все же гораздо сильнее. Он ловко перехватывает руки, прижимает к стене, почти полностью лишив меня возможности маневрировать. Холодные и мокрые губы прижимаются к моей шее и начинают жадно засасывать кожу.

Фу, как противно.

Я уже почти решаюсь закричать не своим голосом, как Балашов внезапно отлетает к противоположной стене.

- Какого хрена тут происходит?! - рычит мой гамадрил и без предупреждения бьет обидчика прямо в нос.

Молодец! Сначала бьет, а потом разбирается!

И все же у нас с гамадрилом так много общего...

Балашов отлетает к противоположной стене и надрывно выстанывая отборный русский мат, держится за нос. Сквозь пальцы начинает сочится кровь.

- Твою мать! - гнусавит он, диким зверем глядя на Боброва, - Ты кто такой вообще есть?

- Этой и есть мой жених, - заявляю я и опираюсь на протянутую руку Димы.

Надеюсь, он простит мне эту маленькую ложь, но иначе я выразится не могла. Надо же спасти свою гордость, когда ее так грубо размазали по стенке.

- Ты впорядке? - спрашивает гамадрил, с беспокойтвом оглядывая меня.

Киваю и тут же кривлюсь, когда Балашов, глядя на меня с откровенной ненавистью, выплевывает:

- Гадина такая! Пригрел на шее змеюку. Смотри, мужик, чем она мне оплатила. Из притона ее вытащил, приодел, думал - баба нормальная из гулящей девки получится.

Я мучительно краснею от этих слов, сердце и без того нервно колотящееся где -то в районе горла, пронзает острая боль.

Как же так можно, говорить?

Это же он меня предал!

Он!

Хочется кричать об этом, чтобы Диме стало понятно - все не так было. Я почему-то отчаянно желаю обелить себя в его глазах. Наверное, это не правильно, но из горла вырывается лишь судорожный всхлип плача, я закрываю лицо ладонями и тяжело приваливаюсь к стене.

- Еще один вяк в сторону моей женщины и я тебе сломаю руку, - зловещим голосом тихо шепчет Бобров.

- Да у тебя кишка тонка!

- Проверим? - рычит в ответ мой Дима и хватает Балашова за лацкан пиджака, словно котенка.

Они и вправду в разных весовых категориях. Хоть мой бывший парень и чрезмерно накачан, но при сравнении с гамадрилом все же проигрывает. В весе, опыте и маневренности. К тому же Балашов пьян. У него язык -то заплетается, а ноги и подавно.

Дима хорошенько трясет Балашова и, прихватив сзади за шиворот, словно нашкодившего пацана, подталкивает в зал.

- Вали отсюда, пока ветер без камней, - напутственно говорит он и поворачивается ко мне, теряя к оппоненту всякий интерес.

И совершенно зря, потому что Балашов исторгая нецензурщину кидается на Диму. Тот не вовремя оборачивается и получает смачный удар в челюсть. У гамадрила лопается нижняя губа, и он шипит, вероятно, не от боли, а скорее от неожиданности.

- Хватит! Прекратите! - кричу я, почти кидаясь между разъяренными мужчинами, и в этот момент драку возле туалета наконец замечает персонал ресторана.

Что тут начинается!

Охрана оттаскивает друг от друга дерущихся мужчин, а на крики прибегает невеста Балашова, и его родители. Мамаша - Эльвира Степановна тут же кидается к сыночке и орет дурным голосом:

- Димочка! Бедненький!

Гамадрил, что в этот момент уже успокоился и подпирал рядом со мной стеночку, иронично изогнул брови и лукаво усмехнулся:

- Теперь понятно.

- Что? - не поняла я, туго соображая после такого нервного потрясения.

- Понятно, за что ты меня сразу невзлюбила. По -твоему мнению все Димы козлы?

- Нет, - рассеянно пожимаю плечами я, - Просто среди Дим особенно часто встречаются.

Он что-то хотел ответить, явно остроумное, но не дали - к нему подлетел папаша Балашова и затряс кулаком перед гамадрильским носом.

- Я тебя, урод, посажу. Понял?

- За что? - искренне изумился Бобров.

- За то, что покалечил моего сына! - брызжет слюной Балашов.

- Вы имеете в виду вашего лося -переростка? - он окидывает тучную и низкорослую фигуру Балашова-старшего пристальным взглядом и интересуется, - А вы уверены, что он ваш сын?