спокойной защищённости. Но проснувшись или очнувшись, Люба вновь возвращалась в заурядную действительность и сразу никла.

Впрочем, в её воспоминаниях нет-нет да и случались неожиданные, можно сказать, даже приятные моменты. Как-то, в очередной раз перебирая сунутый под кровать чемодан, она обнаружила там туго свёрнутую пачку долларов. Развернув и пересчитав их, враз стала богаче на целых пятьсот долларов. Вот это да! Но что с ними делать девушка не имела ни малейшего понятия. В магазине их не принимали, а идти и искать, где можно обменять — чревато. Есть риск нарваться на статью за незаконные валютные операции. Садиться в тюрьму Любовь Владимировна точно не хотела и поэтому отложила деньги до лучших времён. Вот приедет Бинго, она отдаст их ему, а уж он-то найдёт им достойное применение. Ведь они же уже почти семья?!

Но дни шли за днями, а Бинго всё не появлялся. Наступил 1988 год, и оказалось, что пришли не лучшие, а худшие времена. И вот тогда она вспомнила слова Бинго о том, какое будущее ждёт её страну.

Сама она всё еще верила и надеялась: Дед разыщет её! Позвонит, приедет, найдёт и… ещё очень много чего они сделают вместе, когда встретятся.

Да, он негр… Впрочем, Люба давно считала его просто сильно загорелым русским. Черты лица у него вполне европейские, манеры тоже. И он спас её! Так мог поступить только русский! А как он отлично говорит по-русски?! Без малейшего акцента! И у него определённо русская душа. Ей вдруг страстно захотелось выйти за него замуж. Да, она вспомнила, как Бинго нёс её на руках, словно она была невесомой пушинкой.

Правда помнила она всё очень смутно и неотчётливо. Единственное, что она запомнила хорошо — это его запах. Нет, не такой острый и неприятно-мускусный, как у большинства негров. А какой-то весьма специфический, но в то же время очень знакомый.

От Бинго пахло лекарствами и чем-то заморским, каким-то чисто африканским запахом. Как будто он впитал в себя ароматы из саванн, экзотических растений, пустынь и многоводных рек, в лучшем смысле этих слов. И всё это приправлено толикой ненависти, ярости, крови, жестокости. И самоё удивительное заключалось в том, что все эти ароматы сплетались в один гармоничный букет, который она для себя назвала запахом приключений. Так это на самом деле или нет, она не знала.

Тут Люба вспомнила о подаренных Бинго нагане и кольце. Как она могла об этом забыть?! Кольцо нашлось на дне чемодана, завалившись в порванную материю в углу. А вот револьвер она так и не нашла. Однако сквозь окутавший её тогда туман ясно помнила: Бинго сунул его в её вещи, но при досмотре оружие вроде бы не нашли. Где же он? Неужели потерялся?

— Мама, а ты все мои вещи просмотрела?

— Да, дочь, я всё просмотрела. А, подожди, я совсем забыла: тут лётчик с военного аэродрома приходил, когда тебя не было… И как только адрес отыскал?

— Все наши данные на борту переписали, на всякий случай, когда летели, — пояснила Люба, несколько удивившись: «Что могло понадобиться от неё какому-то лётчику?».

— А, ну тогда понятно. Он принёс тебе вещмешок, сказал, твой он. Я его не стала полностью разбирать, лишь твоё бельё да одежду вытащила.

Люба покраснела от стыда. То, что в её бюстгалтерах и трусах кто-то копался, совсем ей не понравилось. С другой стороны: а как ещё определить чьи это вещи?

— Ещё коробочки какие-то внутри валялись, но я их не трогала, — прервала размышления Любы мать. — Подумала: придёшь и сама разберёшь, что там у тебя осталось. Все твои вещи я постирала! — строго, с долей упрёка закончила она.

— Спасибо, мамочка! — Люба обняла мать. — Спасибо!

— Не за что, доча. Как ты там в Африке жила?

— По-всякому жила, мама. И хорошо, и очень плохо, но я справилась.

— Мм… А ты за это время похорошела и даже поправилась кое-где, — мать с улыбкой кивнула на поплотневшие ягодицы и грудь дочери и озорно подмигнула.

— Климат такой, — отмахнулась Люба, не обратив на слова матери особого внимания. Хотя она действительно похорошела, тут не поспоришь. С недавних пор стала замечать частые взгляды мужчин, особенно тех, кто недавно с гор спустился.

— Ну-ну. Замуж тебе пора, — вздохнула мама. — Никого не нашла в этой Африке? Там ведь много военных служит.

— Много, но в госпитале-то в основном одни эфиопы.

— Ну, если хороший мужчина, то почему бы и нет?

— Хороший. Был…Там началась война, мама, и он остался. А меня спас. Если бы не он, то я не знаю, что бы со мной случилось.

Последнюю фразу Люба сказала дрожащим голосом. И, скрывая от матери внезапно налившиеся слезами глаза, девушка поспешно ушла в кладовку осматривать старый потёртый вещмешок. Содержимое рюкзака её не разочаровало. Достав несколько коробок и шкатулку, Люба обнаружила в одном из ящичков патроны. В другом валялась всякая мелочёвка, о которой она уже напрочь забыла.

А вот в шкатулке лежал завёрнутый в промасленную бумагу и обернутый обычной газетой револьвер. И почему она не отказалась от него? Зачем ей в Советском Союзе огнестрельное оружие, от кого защищаться? Здесь каждый человек человеку друг, брат и помощник! Их так всегда учили: и в школе, и когда посвящали в пионеры или принимали в комсомол. Везде говорили одни и те же красивые и добрые слова. Разве могут люди измениться в худшую сторону?

Нет, с этим она была категорически не согласна. Это в Африки дикие люди! Как шутили военные: только недавно с деревьев спустились. А тут такого быть не может! Здесь дружба народов, и вообще все люди просто замечательные. Она была в этом полностью убеждена. Однако Бинго так настойчиво просил её взять это оружие… Вот что она сказала, если бы его нашли у неё на досмотре? Наверное, отказалась бы от него. Мало ли кто и когда подкинул его? Тем более она какое-то время пребывала без сознания.

Но раз уж оружие не обнаружили, то пусть и дальше хранится в этой шкатулке. А она её куда-нибудь положит в дальнее место, чтобы никто быстро не нашёл. Люба ещё покрутила револьвер в руках, оттирая от густой, пахучей смазки. Разобралась, как отщёлкивается и вставляется на место барабан, куда вставляются патроны. В общем, во всём разобралась, после чего надёжно спрятала и револьвер, и патроны. Вряд ли он ей когда-нибудь пригодится, но как подарок пусть остаётся. Она может собой гордиться за то, что смогла разобрать и собрать пистолет. Она будет достойна своего мужа.

Всё больше и больше