взявшие власть, проводить выборы категорически отказались. Группа украинофилов в Госдепе и ЦРУ пыталась если и не повлиять, то хотя бы объяснить позицию этих украинцев — на прошлых выборах победил совершенно неприемлемый для националистов кандидат, Украине не была оказана должная помощь, мы не были достаточно щедры по отношению к Украине чтобы сейчас ставить условия. Но на сей раз — их мало кто хотел слушать. Усталость и раздражение этой непонятной, упрямой, проблемной страной на самом востоке Европы — чувствовалась, что в Туманном дне, что в Лэнгли…

И сейчас — именно на Кредера возложили неприятную миссию сообщить украинцам, представителям диаспоры что все кончено.

— Слушали?

— Да, слушали.

— И?

Второй собеседник отпил кофе, перед тем как продолжить:

— Решение отрицательное.

Первый собеседник стукнул кулаком по столу.

— Твою мать!

— Не матерись. Ты не в Москве.

— Боб, как они не понимают. Ситуация один к одному. В Киеве идет ползучий реванш русофилов. Ситуация на грани. Украинский национализм ищет точки консолидации и идеи — и не находит их. Доверия к политикам нет ни на грамм — к любым политикам. Идеи осквернены и растоптаны. Но одновременно с этим — в стране появилась огромная база молодых хлопцев, имеющих боевой опыт. У них оружие, они озлоблены — но они не знают, кому и во что верить.

— И что?

— Как что?! Если мы сейчас создадим террористическую группировку наподобие украинской ИРА, если она совершит две — три резонансные акции — далее все пойдет само собой. Национально ориентированная молодежь Украины получит новый смысл — террор против России. Мы уже не будем иметь к этому отношения.

…

— Надо восстановить городской терроризм. Надо чтобы в Москве были взрывы в кафе, убийства политиков, просто безадресные убийства. Русские должны страдать, мать твою! Разве не для этого есть ЦРУ?

Второй собеседник снова отпил кофе

— Нет, не для этого — сказал он — это неприемлемо.

— Но почему?

— Решение принято на высшем политическом уровне. Наш главный противник отныне не Россия, а Китай. Стратегическое положение в мире изменилось. Мы не можем позволить себе вражду с Россией, мы не можем себе позволить и ее радикализацию. Любой левый проект в России — а он возможен — автоматически толкнет ее в объятья Китая. Мы не можем допустить этого. Поэтому принято решение сворачивать все существующие программы по борьбе с Россией и продумывать новые подходы.

— Какие подходы…

— Это не мое дело. Но это официальная политика, и я — обязан действовать в соответствии с ней. Если я буду проводить самостоятельную политику — это будет расценено как государственная измена.

— А мы? Как же мы? Вы нас бросаете. После того что мы для вас сделали.

— Не суетись. Мы поможем вам договориться на приемлемых условиях с русскими. Они пойдут на контакт.

— На приемлемых условиях… когда все только начиналось, вы нам говорили совсем о другом. Что мы маяк демократии. Что через нас вы надеетесь изменить и Россию…

— Хватит, Василий. Россия оказалась намного сильнее, чем мы думали. Упорства им не занимать. Но теперь они умеют играть в игры в экономике. Мы их недооценили. Я сам дал разведывательную оценку по России, за которую мне стыдно до сих пор.

…

— Мы столько для вас сделали…

— Правда? Например, продали в Северную Корею двигатели для их ракетной программы? Или завод по производству авиадвигателей большой мощности — в Китай?

…

— Заметь, Василий, вас не только никто не наказал за все за это. Скандалы замяли. Но это — пока вы с нами. Если нет — реакция будет совершенно другой, учти это. Ваш режим — совершил достаточно, чтобы большинство из вас село на скамью подсудимых в Гааге. Итак — вы с нами или нет…

— Не ожидал я…

Американец, опытный агентурист, понял что самое время сбавить обороты

— Я тоже не ожидал, Василь. Поверь, я все сделал, чтобы продвинуть твой проект. Даже с угрозой своему карьерному положению.

— Русских надо убивать сейчас. Сейчас!

— Если Россия развалится — большую часть того что образуется на ее основе захватит Китай. Мы проводили математическое моделирование — иных вариантов нет. Только прямая военная оккупация силами НАТО — и последующий Ирак в квадрате, если не в десятой степени. У них есть оружие массового поражения. Если оно начнет расползаться по миру — миру конец. Мы должны быть реалистами, Василий.

Украинец резко встал.

— Я не хочу быть реалистом. Я мечтатель.

— Василий…

— И не зови меня так больше. Меня зовут Василь.

…

Американец проводил пошедшего на выход американца. Потом — достал криптофон, включил защиту, набрал номер.

— Сэр, это Боб. Не отвлекаю?

— Нет, тут… щас, минутку…

В трубке послышались странные звуки.

— Теперь говори. Черт, эта с…а из второго калифорнийского. С. а недотраханная. Я думал, она на самом деле лесбиянка. Но чего не сделаешь ради бюджета на следующий год. Говори.

— Сэр, у меня проблемы с моим источником.

— Которым.

— Из Чикаго. Тем украинцем. Он стал неуправляем.

— Твою мать, Боб. Сейчас совсем не время.

— Знаю, сэр.

— Что предлагаешь?

— У него бизнес — кэбы[15] в Чикаго. Было бы неплохо проверить его водителей — все ли имеют право на работу в США.

— Хорошо. Но на это надо будет время.

— Я понимаю, сэр

— Думаешь, этого будет достаточно?

— Да, сэр. Надо напомнить им кто хозяин. Потом все будет нормально.

— Ценишь свои источники, а, Боб

— Они мне не без труда достались, сэр.

— Это хорошо. Это правильно.

В трубке снова раздались странные звуки

— Ладно, мне пора идти. Хорошо, что в комиссию по бюджету Конгресса не попали еще педики, а, Боб. А то что бы пришлось делать?

— И то правда, сэр.

— Держи меня в курсе.

В трубке раздались гудки.

Чикаго, штат Иллинойс. Северо-западный пригород. 14 марта 2018 года

Украинская диаспора в США насчитывает по разным оценкам от миллиона до трех с половиной миллионов украинцев. Если последняя цифра верна — это один процент населения.

Два главных города расселения украинцев — это Нью-Йорк и Чикаго, но если в Нью-Йорке живут украинцы в основном с центра и юга страны — Брайтон-Бич населен выходцами с Одессы — то в Чикаго находится мощная община западных украинцев. Она контактирует с расположенной по соседству украинской диаспорой в Канаде и в целом представляет собой мощную силу, с которой вынуждены считаться политики.

Нельзя сказать, что американские и канадские украинцы какие-то заговорщики, которые только и думают, как бы сделать чего-то дурное. Проблем две: первая это то, что Украина