синяки под его глазами были особенно заметны. Будто совсем не спит. Или его что-то тревожило.

— Что у нас на карте? — я окинул её взглядом. — Все Исполины в этой точке?

— Да, — генерал Климов показал дрожащей рукой и откашлялся. — Левиафан, Марионетка, Чёрный Рыцарь, Пожиратель Скал и Печать Огня. Показались все пять вражеских. Но они держатся далеко.

Он снова закашлялся, закрыв лицо платком.

— Тем лучше, что мы знаем, где они, — сказал я. — Полковник, а это проверенная информация?

— Так точно, — командир разведки кивнул и протёр очки. — Узнали с помощью радаров. Это точно Исполины, характерные выхлопы, и летуны говорят, что там большие шагоходы.

— Понятно. Ещё бы твёрдо знать, что Красный Дракон сидит дома. Марк, когда вернётся Ужас Глубин, ты отправишься на нём к западу озера. Туда скоро прибудут гости, но ты их встретишь и вернёшься сюда.

— Принято, генерал! — он серьёзно кивнул.

Продолжили совет, но никаких новых вводных данных нет. Разве что они подтянули артиллерию, которая начала вести огонь. Но они ещё не знали, куда надо стрелять, так что особого урона они не наносили.

Потом все медленно начали расходиться. Я зевнул и посмотрел на Яна, который молчал весь совет. Он листал свою записную книжку.

— Рассказывай, — я сел рядом с ним. — Что стряслось?

Ян закрыл записную книжку и положил на стол между кружек с остывшим кофе.

— Да ничего хорошего. Несколько крылолётов перелетели через границу и разбомбили склады с провизией.

— И почему я об этом не слышал? Могли бы и сказать на совете. Это серьёзно.

— Армейские склады не пострадали, — сказал Ян. — Так что тебя в курс дела не ставили. Это было зерно для гражданских, для тех, кого мы вывезли на север. Армии это не касается.

— Всё равно дело дрянь, — я задумался. — Голодные бунты влияют на всех. Если потеряли многое, придётся вводить дневную норму хлеба…

— Да я уже ввёл! — с раздражением произнёс Ян. — И даже так, еды нам хватит только до весны! — голос стал злее. — А потом, если война не кончится, мои люди начнут дохнуть с голода!

Он ударил кулаком об стол и разбил стакан. Из порезанных пальцев потекла кровь, но Ян будто не заметил.

— Это не кончится, — он смотрел перед собой. — У врага пятеро на каждого нашего солдата. Они будут умирать. Всегда умирают. Папу убили, Лёшу убили. Даже Адама убили. А я застрелил того посла. Из-за этого всё.

— Янек, — я начал шарить по карманам. — У тебя кровь идёт, надо перевязать. Марк, подай бинты.

— Может, не надо бить посуду? — осторожно спросил Марк, отходя к шкафчику на стене. — Она-то ничего не сделала.

— Я, — Ян посмотрел на руку. Кровь из порезанных пальцев стекала на стол. — Извините, не сдержался. Хоть генералы этого не видели. А то бы…

— Было бы не очень хорошо, — сказал я. — Покажи, что там.

Осмотрел руку Яна, осколки в раны не попали. Быстро перевязали её.

— Извините, — сказал Ян, прижимая к себе перевязанную руку. — Как узнаю эти новости, так спать не могу. Ещё снится, как стрелял тогда, — он поднял руку и надавил на воображаемый спуск. — А потом патроны кончились, а револьвер просто щёлкал, а я стрелял. Потом просыпаюсь и понимаю, что это часы щёлкают.

— Янек, тебе надо держаться, — добавил Марк спокойным и успокаивающим, садясь рядом с ним. — Люди на тебя смотрят. Если ты будешь выглядеть уверенным, как Рома, то и всем тоже будет легче. Ты же отвечаешь за них, верно?

— Верно, — Ян выдохнул. — Извините, я не хотел.

— Это нервы, мы все напряжены, — Марк осторожно собрал осколки со стола и бросил тряпку на лужицу крови. — Сейчас всем сложно. Но нам надо с этим работать.

— Верно, Марк, — сказал я. — Хорошо, что ты здесь, я даже сам успокоился. Мы ещё поработаем. Вряд ли враги сдохнут сами. Хотя это решило бы часть наших проблем, верно?

— Да, точно.

— Угу, — Ян хмыкнул и левой рукой убрал свою записную книжку в карман чёрного мундира. На кожаной обложке остались пятна крови.

— А чего ты там постоянно записываешь, Янек? — спросил Марк.

— Да ничего, — он будто смутился. — Так, привычка.

— Показывай.

— Потом.

Я зевнул и посмотрел на часы. Одиннадцать. Это почти ночь или почти день? Вроде бы ночь.

— Я немного посижу с картой, потом посплю. Янек, нам с тобой завтра нужно будет провести инспекцию на фронте. А пока отдыхайте, парни.

— Я к себе, — сказал Ян.

— Пошли, — Марк повязал шарф. — Нам всё равно в одну сторону.

— Да и безопаснее, у меня охраны куча, — Ян усмехнулся. Вроде бы успокоился. — Пошли.

Они вышли вдвоём. Я сел за стол. Эти вспышки ярости не просто так. Тогда Ян пристрелил посла у всех на глазах. Это немало усложнило нам всё.

Я помню, как увидел Яна впервые. Парень был в ступоре после того, как его лучшего друга сожгло у него на глазах. И брата его потом убили.

Так что это всё не просто так, это связано. Ему бы в отпуск, но какой отдых в таких условиях? Надо бы подумать.

Голова не варила, надо было поспать хоть полтора часа. Я оделся и вышел на улицу.

Охрана меня ждала. Гвардейцы Варга, а не мои телохранители, которых я отпустил. Я пошёл по снегу, они следом.

— Я спать, — объявил я.

Чёрные маски всё ещё скрывали их лица. Я не выдал, что заметил, как вдруг рослые парни стали ниже меня ростом. И что вместо винтовок с оптикой у них автоматы.

Это не моя охрана.

Но почему они сразу меня не убили на выходе или не вошли в штаб, где я сидел один? Значит, ждали, когда я отойду, чтобы прикончить меня втихую и не поднимать тревогу. Возможно, Ян и Марк тоже в опасности.

Но не надо показывать, что я понял их замысел. Я украдкой расстегнул рукава. Что эти двое скажут моим цепям?

Глава 15

Свалились они тут на мою голову. И главное — только крикнешь, как сразу нападут со спины. Надо бы отвлечь.

Я отошёл ещё. Оба моих убийцы в чёрных вязаных масках, чтобы не мёрзли лица, следовали за мной. Ножи или оружие с глушителем?

Возможно, что и то, и то. Тишина, возможно, после моей ликвидации они примутся за Яна. Если не взялись за него прямо сейчас.

Становилось холоднее, ветер усиливался. Видимость стала ещё хуже, я даже не видел стоящие у деревни ригги.

Надо атаковать раньше, чем они меня прирежут, и сразу поднять тревогу. Крикнуть сейчас или подождать? Наверняка кто-то из них уже нацелился на меня ножом.

Рискнём отвлечь.

— Мне надо отлить, — сказал я, обходя одну из бревенчатых изб, внутри которой не горел свет.

Ответа не было. Я шагнул в сугроб, слыша, как один из них идёт следом. Слишком близко. Придётся драться.

Я повернулся, защищаясь рукой. Убийца ударил ножом прямо в неё. Лезвие звякнуло, и напавшего на мгновение это удивило. А это всего лишь мои цепи.

Я сбил нож в сторону и ударил кулаком ему в морду.

Раздался характерный хруст ломаемого носа. Убийца отошёл, держась одной рукой за морду, но выкрашенный в чёрный нож всё ещё был в правой. Второй убийца приготовил другое оружие, пистолет с торчащим толстым стволом. Это глушитель.

Цепь намоталась мне на кулак, я врезал ею первого по морде, туда же, куда и в прошлый раз. Звенья громко звякнули, и сразу запахло палёным. В снег посыпались искры. Нож выпал, убийца схватился за лицо обеими руками. Маска не вспыхнула, но меховой воротник куртки начал тлеть.

Но я всё равно его схватил, прячась за ним. Из-за ветра слышался только слабый звук затвора. Первый начал дёргаться и обмякать. Даже не издал ни звука, зараза.

Щелчок! Патроны кончились. Я выпустил тело, убийца схватился за мою куртку, будто хотел меня повалить. Его воротник загорелся.

Я вытянул обе руки вперёд. Красные и искрящиеся цепи, намотанные на предплечья, были хорошо видно в темноте. Ветер разносил с них яркие искры. Одежду надо менять.

Убийца зарядил оружие быстро, но выстрелить не успел. Одна цепь обхватила и сжала ему предплечье, вторая захлестнулась вокруг его головы. А я метил в шею. Убийца замычал от боли.

Я пинком оттолкнул от себя горевшего (горел теперь не только воротник, но и маска) и подтянул второго. Он выронил пистолет и упал в снег. Цепи его освободили,