– Отец, да как ты так можешь? – Анна с укором посмотрела на родителей. – Вас это забавляет, гляжу! А мне вот не смешно! – с обидой говорила она. – Я и мистер Лоэр, будто застряли между двух миров и не можем двинуться с места из-за того, что его родители – полные ненависти тираны, а мои – упрямцы с дюжиной низких предубеждений и тщеславия!

– Маркус убедил тебя говорить и думать так, как ему выгодно. И у него это получилось, – спокойно отвечал сэр Рочфорд. – Анна, что бы ты сейчас ни говорила, я всё-равно останусь при своём мнении! Я мог бы прекратить всё это и запретить тебе видеться с ним прямо сейчас, но я не чудовище: не хочу, чтобы в твоих страданиях был виноват я. Ты можешь видеться с мистером Лоэром так же, как и раньше, но делать то, чего он жаждет – идти на поводу у лгуна – я не стану. Просто посмотрю, как долго продлится его терпеливое ожидание. Маркус верно рассчитывает получить мою к нему благосклонность и снисходительность чуть ли не завтра. Вскоре он устанет от бессмысленного притворства и снимет свою маску.

– Мистер Лоэр сказал, что будет ждать возможности жениться на мне, хоть целую вечность, если потребуется! – гордо и уверенно сообщила Анна.

– Пусть ждёт. Возможно, спустя вечность я и передумаю.

Маргарет была солидарна со словами мужа, поэтому молчала и лишь иногда кивала головой в знак видимого согласия.

Тема о мистере Лоэре полностью исчерпала себя. Анне уже было нечего добавить. Она замолчала и принялась за свой ужин, не поднимая глаз на родителей. Весь оставшийся вечер она размышляла над последней фразой отца. «А может, действительно стоит терпеливо ждать?» – подумала она. «Спустя время мама и папа увидят, что мистер Лоэр не оставил меня, и передумают. Даже острые бугристые камни под силой волн и времени становятся круглыми и гладкими. Время способно ломать и менять даже закоренелых упрямцев. Нужно только подождать…»

Время шло…

Анна больше не напоминала родителям о Маркусе. Как и многие другие люди, она не любила томиться в ожидании, но всё же обладала довольно устойчивым терпением, неотступно веря в магическую способность времени менять людей и их убеждения.

Маркус был совершенно недоволен просьбой Анны – ждать. Его громкие слова о вечности, разумеется, были всего лишь красивым украшением ко всему сказанному им в то утро, как позолоченная рамка для картины. На самом же деле, Маркус надеялся, что всё уладится довольно скоро, и уже спустя несколько дней, в крайнем случае – неделю, он получит от сэра Рочфорда одобрение в пользу своих интересов. Но прошло две недели, а затишье продолжало длиться. Почти каждый день Маркус спрашивал у Анны о положении дел, но желаемого ответа ему так и не удавалось услышать. Маркус давал Анне всевозможные советы, наставления и каждый раз просил её снова поплакаться отцу и поторопить его с принятием решения, ссылаясь на своё непреодолимое желание поскорее быть с ней без препятствий и разлук. Сам же просить сэра Роберта он не решался. Величественный и серьёзный вид отца Анны приводил Маркуса в состояние оцепенения и скованности. С ним он не мог себе позволить быть смелым, каким был с его дочерью. Но и желания уйти, безнадёжно бросив все свои труды, у него не возникало. Слишком уж долгий был пройден путь, и поворачивать назад ему совсем не хотелось. Поэтому он решил идти по этой дороге до конца, как будто она была единственной. Иных вариантов Маркус не видел.

«Анна знает своих родителей, пожалуй, лучше, чем саму себя. И, раз она утверждает, что сэр Рочфорд передумает, значит, так оно и будет!» – утешал он сам себе всякий раз, когда его начинали одолевать сомнения.

* * *

Тем временем в доме Уотсов шла серьёзная подготовка к отъезду в Италию. Мистер Уотс не был против этого, и Элеоноре совсем не пришлось его уговаривать. Он почти никогда не отказывал своей жене, разумеется, в приемлемых вещах, а идея, переехать поближе к сыну, и ему самому показалась разумной. Они решили не продавать свой любимый дом. Это было совсем необязательно. За долгие годы жизни в Лондоне мистер и миссис Уотс скопили достаточную сумму, чтобы позволить себе начать новую жизнь в любом другом месте. Мистер Уотс уже подводил свои дела к завершению, и скоро можно было отправляться. Но прежде Элеонора решила устроить небольшой прощальный бал для друзей. Она сочла это совершенно необходимым, ведь только одному Богу было известно, когда они смогут снова увидеться.

Приглашения получили многие, в том числе и Лоэры. Однако, Маркуса совсем не обрадовала новость о предстоящем вечере. Каждый день он пребывал в апатии из-за медленно тянущейся неопределённости. Мистер и миссис Лоэр не могли не заметить, что их сын ведёт себя нервно, раздражительно, мечется, словно тигр в клетке. Они стали изводить его расспросами, и Маркусу пришлось рассказать родителям о помолвке с мисс Рочфорд и об условии её отца, лишь только выполнив которое он даст своё дозволение на их брак. Но о своей хитрой уловке для Рочфордов, во главу которой он вписал и отца и мать, как самых злобных героев этой пьесы, Маркус рассказать не посмел.

К веселью у него не лежала душа. Единственное, что могло бы поднять Маркусу настроение, так это брак с Анной и переезд в её чудесный дом уже в качестве не гостя, а полноправного хозяина. Маркус равнодушно и без проблеска в глазах прочёл приглашение и швырнул его в сторону, словно ненужный кусок бумаги.

Миссис Лоэр сидела рядом и, конечно, заметила его странную выходку.

– Вижу, что приглашению ты не рад, – сказала она.

– Я не в духе сейчас. К танцам, пустой болтовне и фамильярничеству я пока не расположен.

– Маркус, ты не в духе уже две недели. Неизвестно, сколько ещё пройдёт времени, прежде чем сэр Рочфорд решит передумать. До наступления этого момента ты так и будешь сидеть в доме, как потерянный зануда? – говорила Кассандра сыну, как-будто пытаясь его разбудить. – Куда девалось твоё самолюбие?

Маркус призадумался. Он никогда раньше не слушал замечания и советы матери, только лишь создавал для неё впечатление, будто бы он послушный сын. Но сейчас её слова проникли в его разум, и Маркус посчитал их верно сказанными.

– Мама, ты совершенно права! – браво ответил он. – Пойти стоит! В конце концов, я всегда был известен, как самый обаятельный и общительный джентльмен общества! Продолжу соответствовать этому прекрасному портрету.

– Вот теперь я вижу моего Маркуса! – обрадовалась миссис Лоэр. – А тот человек, которого мне довелось наблюдать все две недели, был не моим сыном. Бал состоится уже завтра вечером. Стоит начать подготовку уже сейчас. Не забудь, что Рочфорды тоже будут. Они у Уотсов первые в списке гостей. Ты должен быть безупречен!

– Думаю, я всегда безупречен, особенно, когда дело касается выхода в свет.

Маркус подошёл к зеркалу, желая убедиться в своей великолепной внешности. Он положил обе руки в карманы своих брюк, развернул плечи, поглядел на себя в анфас, а затем в профиль с обеих сторон и улыбнулся довольной и обаятельной улыбкой. Именно она и придавала ему абсолютное очарование и сглаживала возможные внешние недостатки.