Это она, догадалась Вайолет.[2]Значит, ей нужно выбрать ответ «да» или «нет».

Она бы рассмеялась, если бы все не было так серьезно.

Определенно Лайон слишком полагался на ее ум и доброту, учитывая, что Вайолет особенно не блистала в школе и не отличалась самоотверженностью.

Она хотела уничтожить бумажку на месте, но вместо этого аккуратно сложила ее и засунула глубоко в корсет платья.

И тут граф, всегда знавший, когда Вайолет смотрит в его сторону, повернул голову в тот самый миг, когда она отняла руку от груди.

Вайолет застыла на месте.

Будучи мужчиной, граф перевел взгляд на ее руку, и его зрачки блеснули, но через секунду он уже смотрел на ее лицо — ведь он так умен.

Похоже, выражение ее лица заинтересовало его.

Он стоял неподвижно и задумчиво глядел на Вайолет.

Чем дольше она будет смотреть на него, тем больше у него появится подозрений. Проклятие! Вайолет не могла притвориться, будто у нее вдруг зачесалась грудь. Ее затянутые в перчатку пальцы так и застыли на месте.

Наконец она притворилась, будто поправляет невидимое ожерелье, молча умоляя дерзкую графиню вновь коснуться руки Флинта.

Судьба оказалась к ней благосклонна.

Графиня подняла свою маленькую ручку и игриво похлопала флинта по предплечью. Впервые за вечер у Вайолет не появилось желания откусить ей пальцы, когда граф вновь обратил все свое внимание на женщину.

Вайолет обернулась, надеясь взглядом найти лестницу и побежать на кухню в поисках мальчишки, но тут раздались первые звуки оркестра.

Уголком глаза она видела, как виолончелисты и скрипачи подняли смычки, и полились вступительные аккорды вальса, Вайолет сделала шаг прочь из комнаты. Боже, казалось, до лестницы целая вечность. Ей придется пробежать по скользкому мрамору, лестница выглядела бесконечной, непреодолимой. Сердце ее бешено заколотилось.

Она бросила взгляд назад и прямо перед собой увидела белоснежный галстук и накрахмаленную льняную рубашку.

Конечно, это был граф. Как ему удается так быстро передвигаться? Наверное, хорошо иметь такие длинные ноги.

И тут Вайолет поняла, что он все время наблюдал за ней, притворяясь, будто разговаривает с графиней. Скорее всего, он ничего не упустил. Интересно, что именно он видел? Вот вам и судьба!

Вайолет медленно подняла глаза. Они пристально смотрели друг на друга, рука графа была протянута к ней, и он собирался сопровождать ее на середину зала как узницу.

— Мне нравится вальс, мисс Редмонд. Это возможность побеседовать среди толпы. Я буду счастлив, если вы согласитесь потанцевать со мной.

Вайолет знала, что это не просьба, а приказ.

Словно в насмешку над суровым лицом графа заиграла нежная музыка. Вайолет узнала «Суссекский вальс» Моцарта. Странное совпадение.

Ей оставалось лишь подать графу руку, надеясь, что он не почувствует быстрого биения ее пульса.

Вайолет было трудно продолжать ощущать себя пленницей, потому что вальс с графом был похож на полет. Казалось, он с легкостью нес их обоих. И вновь ее мятежной душе хотелось противостоять ему и одновременно сдаться на его милость. Обмениваться взглядами — совсем другое дело. Она позабыла, как пьянит его пристальный взгляд, когда он так близко, когда прикасается к ней, и как сложно оставаться спокойной от этого обжигающего прикосновения.

Вайолет незаметно понюхала воздух. Граф умывался своим собственным мылом.

— Какое у вас красивое платье, мисс Редмонд.

От столь неожиданного комплимента Вайолет чуть не оступилась.

— Спасибо, — наконец выдавила она.

— Но, кажется, оно вызывает зуд.

Черт возьми!

— Это шелк, он не вызывает зуда, — коротко ответила она.

Граф чуть заметно улыбался, но его улыбку нельзя было назвать приятной. Он радовался ее смущению и явно готовился загнать ее в угол и заставить признаться.

— Прошу прощения. Возможно, вы просто подхватили насекомых на корабле, поэтому и засунули пальцы в корсет. У нас полно всякой ползающей мелочи.

— Мне уже говорили. Но по мне никто не ползает, благодарю вас. Хотя эта мышиная нора — рай для насекомых, — сухо ответила она.

Сложенный листок обжигал ее, словно в ее груди билось два сердца.

Блестящий взгляд графа упал на ее грудь и на секунду задержался, словно лаская. Как будто к коже Вайолет поднесли спичку.

На ее скулах выступили два ярко-красных пятна.

Граф с заметной неохотой поднял глаза. Его задумчивый вид выводил Вайолет из себя. Наверное, он мысленно рисовал похотливые сцены, о которых она даже и помыслить не могла.

«Я могу воспользоваться вами, когда пожелаю, мисс Редмонд».

Прошло несколько мгновений, прежде чем граф заговорил. Похоже, его спокойствие тоже не было безграничным.

— Откуда вам знать, что на вас нет насекомых, мисс Редмонд? Вы уверены, что вам не надо нигде почесать?

Его губы были строго сжаты, а в голосе звучала озабоченность. Однако глаза опять блестели.

— Нет, спасибо за заботу.

Вайолет живо представила эту картину, отчего по странному стечению обстоятельств тут же ощутила странный зуд и затаила дыхание, представив его пальцы под своим корсетом. Жгучая волна пробежала по ее спине.

Такого Вайолет никогда не испытывала прежде. «Боже правый!» Она посмотрела на лестницу.

Граф заметил ее взгляд.

— Прошу меня извинить. Просто не каждый день я вижу, как на званом вечере дама запускает руку себе под платье.

Довольно! Пора было придумать какую-нибудь ложь.

— Если вам угодно, я пыталась достать ожерелье, которое соскользнуло туда с шеи.

— Когда я увидел вас сегодня вечером, на вас не было никакого ожерелья, — спокойно заметил граф.

Словно он только и следил, как она сама попадется в собственную ловушку.

— Вы очень наблюдательны, — спокойно возразила Вайолет. — Вам не приходило в голову, что ожерелье могло расстегнуться, пока я спускалась по лестнице, или даже в моей комнате, а я не заметила? Мне надо подняться наверх и посмотреть, пока не подали ужин. Возможно, оно все еще у меня под платьем. Будьте осторожны, когда мы окажемся под люстрой. На камень может попасть луч света и ослепить вас.

Граф удивленно рассмеялся. Вайолет была безнадежно сражена его смехом и ничего не могла поделать. Почему ей так нравилось удивлять его? Ведь этот мужчина использовал ее как приманку, чтобы поймать ее брата.