и наша троица оказалась перед входом в покои… От страха меня сцепило, я стоял будто вкопанный держась за эфес Акогаре.

— Слышите? — жутковато улыбнулся Карп, — Запах тёплой крови. Согия, давай, Окуни уже заждался твоего лезвия.

Дрожащей рукой я распахнул фусуму.

Над двумя трупами возвышалась фигура человека.

— Дерзай, — предвестник сложил руки в закрытой позе и прислонился к стене, — Мы посмотрим.

— Ты узнаёшь меня, Окуни? — спросил я.

Ответ — молчание. С момента, как отодвинулась фусума, он даже не шелохнулся, стоял всё так же, подобно статуе. Я решился подойти ближе, что не вызвало реакции у парня, между нами пять шагов.

Четыре.

Три.

Два.

— Согия, я помню твой запах, — наконец-то отозвался Окуни, от его спокойного голоса кровь застыла в жилах, — Ты пахнешь мертвечиной.

Один.

Катана сверкнула в воздухе, застряв в плече Кабуки.

— Я ничего не чувствую, Согия. Моё тело мертвецки холодно, — он обнял меня и наклонился своим лицом вплотную. Глаза пустые, губы сухие, дыхание как у февральского вечера… Этот человек — мёртв, — Меня покинули ощущения. Вкус еды, тепло прикосновений, боль от увечий, но самое главное — я остался без эмоций, — Окуни провёл языком вдоль моего носа, — Ты попробуешь убить меня, Согия?

— Я должен это сделать, — Акогаре ушло вбок, отсекая голову одержимого, легко улыбнувшись, она свалилась на пол.

— Аригато, Согия-сан… — я несколько секунд растерянно смотрел на то, как улыбается отрезанная мною голова. Показалось, что в глазах темнеет и земля уходит из-под ног, мне дурно… Но от чего? Убийства? Может, от странного поведения Окуни, или от того, что мы с ним были знакомы, я видел его труппу, я её похоронил… Я видел их живьём в воспоминаниях Урагири, видел счастливого парня, и помню тёплые тела, искривленные в ужасе…

— Скучно, — подытожил Рэн, подходя сзади, — но скажи-ка мне, сможешь ли ты сделать тоже самое при встрече с Кё, тебе хватит духу хладнокровно его убить?…

Хватит ли?

* * *

У меня появилось чувство, что я являюсь частью клана проповедников, стойкое ощущение — они моя семья. Здешние стены и вправду дарят то, чего мне так не хватало, а именно: понимание собственной важности, ценности обретенного места.

«Под облаками.

Ветер по полю бежит.

Теплым весенним днем».

Погружено вслушиваясь в трели соловьев на улице, меня наконец осенило.

«Я — счастлив».

Сами Небеса разразились ярким лучом, падающим аккурат мне в темя. Атмосфера, создаваемая статуэтками Будды в комнате Рэна, только подталкивала на мольбы и благодарности силам свыше за сие просветление.

— Соги-и-ия-чан! — протянул вошедший с бутылкой Норайо, — Мне нужна твоя помощь!

— С чем? — настороженно выдал я.

— А вот с этим! — он показал мне принесенный сосуд.

— Что там?

— Саке!

— Норайо-сан, вы варите саке?

— Ну, пытаюсь, — смущенно ответил Журавль, — Не хочешь оценить мои успехи?

— Мне считать это приказом?

— Просьбой, — продолжая краснеть, говорил синоби.

— Подогрейте его тогда, и наливайте, — скомандовал я. Норайо поставил бутылку в тлеющие угли, после, подал саке как подобает — немного теплым, — Отлично, — подытожил я, оценивая запах продукта.

— Я немного переживаю, всё-таки, ты большой эксперт, Согия-чан, — продолжал прибеднятся предвестник.

— Ничего, строг я с вами не буду, — я медленно отпил с тары.

— Вот скажи-ка мне — как оно получается у тебя таким чистым? Напоминает слезы новорождённого ребенка, были мы как-то на задании, а там…

— Прекратите, Норайо-сан. Кхм-кхм. Чистота достигается тем, что я тщательно лишаю каждую рисинку шкуры и грязи, по многу раз промывая сырье. Также, живя в идзакае, я собирал плоды Кибоу и по немного разбавлял ими продукт, обычно, это придавало необычный оттенок.

— Те самые, которые «невозможно сорвать вовремя»?

— Мгм.

— Хм… Тут ведь надо правильно выбрать место, где их собирать.

— Да, я смирился с тем, что никогда не найду идеально спелые плоды, но в хорошей обстановке они созревают, как раз, с необычным «оттенком» вкуса.

— Конечно, мне не потягаться с мастерством варки, переданным тебе господином Тэмотсу, но…

Что?!

Я едва не захлебнулся выпивкой от услышанного.

Господин Тэмотсу?!

— Вы его знали?! — откашлявшись, я удивленно накинулся на кётая с вопросами.

— Служивший клану Шитай самурай был поистине достойнейшим человеком. Жаль, что ему пришлось пасть от моей руки… — обыденно поведал мужчина.

— Выходит, именно вы были при той заварушке в моем поместье?…

— Да, в качестве руководящего. Ещё Рэн был со мной, на тот момент — в ранге борца. Для монаха задание стало финальным испытанием перед посвящением в предвестники.

— … — ответить мне нечем.

— Ха-ха! А Рэн был славным малым, да и сейчас он остаётся мужчиной честной судьбы, копьём своим машет — как мастер! — ностальгически уставил взгляд в табачный дым Норайо, — Не зря от баб отрёкся и в храм ушёл, там его порядочно владеть оружием обучили!

— Мгм…

— Ну, и ты не особо дуйся на него, когда на тренировках гоняет, а то и я его в свое время гонял не по-детски… И ты своих тоже гонять будешь! — непрозрачно намекал Нора, — Главное дожить нам, — простодушно улыбнулся синоби — ведь знаешь как оно бывает…

— … — в голове растерялись все слова, вместо них я переполнился эмоциями, — Из-за вас… Получается, всё произошло из-за вас.

— Ой-ой-ой! Что мне было поручено верхушкой, то я и исполнял!

— Понятно… — отставив дрожащей рукой тару в сторону, я взглянул куда-то вдаль, ибо внутри — пустота.

Я понимаю, что с той стороны были люди, которые действовали по приказу, никто из младших кётаев не хотел смерти моего клана. Но… Чувства отказываются сотрудничать с умом. Даже поведанная Йуруши история не прояснила мне ситуацию, сначала хотели купить поместье, потом защищались, а потом: «БАЦ!», — и захватили…

Может быть, именно наша резиденция была выбрана проповедниками из-за погребального рода занятий. Эта земля пропитана смертью и трупным дымом, думаю, что лучшего места для «обрядов» Хоккори и не придумаешь.

Точно! Хорошо предположил.

Но, всё же…

Мутно, только спекуляциями и довольствоватся.

— Ребята! — еще один вошедший без стука — Карп, — Есть важнейшее задание! — голышом вбежав в комнату, начал парень.

— Тех наглецов, что осмелились украсть твою ни разу не постиранную одежду, мы найдём и накажем! — предприимчиво поднялся Нора, — Что велишь делать?

— Раздевайтесь! — приказал монах.

— Полностью? — начиная лишать себя вещей, спокойно спрашивал Журавль.

— Да-да! — пропел в ответ Рэн, — И ты, Согия, тоже! Без исключений!

Абсурд.

Но коль приказывают… Делаю.

Пара минут, и уже мы втроем стояли нагими.

Рэн воздел одну руку к Небесам, а другой указывал на землю, подражая храмовой статуе Будды, которую прихожане раз в год омывают ритуальным чаем.