Как видим, городской рынок последней четверти XIX в. предоставлял ребенку весьма широкий ассортимент игрушек, от копеечных кустарных до дорогих и сложных заграничных.

Разумеется, этим не ограничивалось рыночное разнообразие потребительских товаров. Так, существовала давняя традиция массового производства на рынок москательных товаров (лаков, красок, клея, скипидара и т. д.) и дешевой парфюмерии, главным образом мыла, но оно почти все было кустарным, а сбыт шел в небольших москательных лавках. Крупнейшим центром мыловарения издавна была Казань, куда водой доставлялись из лесных районов поташ, из степных – животное сало, а с низовьев Волги и Каспия – рыбий жир и тюленье сало. В торговле были так называемые ядровые мыла, освобожденные от избытка воды и глицерина, полуядровые и клеевые. Простое казанское мыло привозили зашитыми в рогожи пятипудовыми «кабанами», которые потом резались на фунтовые куски. Чаще всего оно использовалось для стирки. Для бани привозилось популярное мраморное мыло с красивыми синеватыми прожилками, продававшееся обделанными лубком кусками весом в фунт; было оно очень ароматное. При переплавке ядрового мыла получали гладкие или лощеные равномерно окрашенные мыла. Сортов туалетного мыла было огромное количество, в том числе детское мыло в форме зверюшек, или «мыло-азбука» с крупными литерами, что должно было подвигнуть родителей к покупке следующих кусков мыла. Ароматизированные лощеные мыла в основном шли в торговлю в ярких красочных обертках, которые создавались иногда профессиональными художниками и использовались крестьянством и мещанством для украшения жилищ и сундуков. Выпускалось и много специальных сортов мыла, начиная с дегтярного, а также специальное мыло для моряков, мылившееся в морской воде. В крупных городах, например, в Москве, к последней четверти столетия появились и солидные торговые дома, занимавшиеся парфюмерией, например, «Брокар и К°», фабрика «Виктория Регина» Бодло или Торговый дом А. Ралле; Брокар, Бодло и Ралле не только в огромном количестве производили десятки сортов мыла, духов и прочей парфюмерии, но и торговали в собственных специализированных магазинах. Главным образом социальным верхам предлагались белила, румяна, пудры, кельнская вода, или о’де колонь (одеколон), духи, фиксатуары для усов, волосяные помады, одалиссы, бандолины и особенно брильянтины для ухода за волосами, кольд-кремы, шампуни, эмульсии и различные воды (например, розмариновая) для мытья головы и ухода за кожей, зубные порошки, пасты и эликсиры. К старым парфюмерным изделиям относятся и различные ароматические средства для очищения воздуха в помещениях: курительные свечи, уксусы, эссенции, порошки, лаки, бумага; кроме того, популярны были ароматические соли в виде смешанных в изящных флаконах с эфирными маслами нашатырного и других спиртов: падать в обморок от сильных чувств было в большой моде. Роскошные магазины были созданы производителями фарфора, фаянса, стекла, хрусталя и серебра, например, известными фирмами Кузнецовых или Мальцовых. Но торговля съестным в больших роскошных магазинах, как у братьев Елисеевых в Москве и Петербурге или в знаменитых петербургских «Милютиных лавках», на рынках, в небольших лавочках или с рук, все-таки преобладала на улицах городов.

Б. М. Кустодиев. Продавец ковров

Наш современник всегда очень живо интересуется старыми ценами. Вообще-то такой разговор беспредметный: цены менялись постоянно, в зависимости от места и времени; была и постоянная инфляция, не раз проводились денежные реформы, разной была покупательная способность бумажного и серебряного рубля. Тем не менее, о ценах мы еще не раз будем говорить. Здесь же приведем некоторые цены на 1806 г. в Иркутске и Москве. Куль ржаной муки в Иркутске стоил 10 руб., в Москве – 5,40, а пуд пшеничной, соответственно, 1,50 и 1,20. Гречневая крупа в Иркутске стоила за пуд 2,40, в Москве – 1 руб., коровье масло – 12 и 11 руб. за пуд, говядина – 5 и 5,50, ветчина – 8 руб. и 3,40. Как видим, на одни продукты цены расходились очень сильно, на другие были почти одинаковыми. Так, пуд сахара в Иркутске стоил 60 руб., а в Москве – только 8, кофе соответственно 60 и 11 руб. Ведро простого вина, то есть водки среднего качества, стоило в Иркутске 5 руб., в Москве 5,50, а ведро плохого виноградного вина – соответственно 20 и 6 руб. Зато сажень березовых дров в Иркутске стоила 1 руб. 50 коп., а в Москве – 6, а еловые дрова соответственно 1,30 и 5,15. Аршин сукна в Иркутске шел по 12 руб., в Москве – по 4, а аршин холстины соответственно 1 руб. и 40 коп. Пара сапог в Иркутске обходилась в 15 руб., в Москве в 3. Корова «очень малого роста» шла в Иркутске в 25 руб., в Москве в 20 (это к слову о популярной легенде, что корова-де стоила 3 руб.); теленок обходился соответственно в 5 и в 4 руб. Наконец, серебряный рубль в далеком Иркутске шел по 2 руб. ассигнациями, а в Москве – 1 руб. 29 коп. (44; I, с. 206–207). А если речь идет о жаловании чиновников или офицеров, читателю полезно будет сделать поправку на инфляцию и страшное падение курса рубля. С. П. Жихарев, зафиксировавший эти цены в своем дневнике, писал: «Наши… поручили мне закупить запас вина. Я не очень рад этой комиссии, потому что вина вздорожали. Я боюсь сделать им пренеприятный сюрприз: они не ожидают таких цен. Говорят, что еще будет дороже с возвышением курса на серебро и золото. Серебряный рубль ходит уже 1 р. 31 к., империал – 13 р. 30 к. и червонец 3 р. 98 к. Цена вину лучших сортов следующая: шампанское 3 р. 50 к. бут., венгерское 3 руб., рейнвейн 2 р. 50 к., малага 1 р. 25 к., мадера 1 р. 50 к., медок ведро 9 руб., францвейн 8 руб., водка бордосская (коньяк. – Л. Б.) 3 р. 50 к. штоф. Но пусть уж это вина французские и возвышение на них цены может иметь причину в возвышении курса на золото и серебро, да за что же вина и водки русские также в ценах возвышаются? Например, бутылка горского стоит 1 р. 50 к., цимлянского 1 руб. и кизлярской водки штоф 2 руб.» (44; I, 236). Между прочим, стонет не просто студент Московского университета, но сын небедных помещиков: в начале года он получил 300 руб. от матери, 5 золотых империалов (50 руб.) от отца и 10 червонцев (30 руб.) от тетки. Помимо закупки вина, у него от родителей еще одна «комиссия»: купить хорошую лошадь; у Загряжского он и присмотрел подходящего жеребца: «Конечно, дорог: меньше 800 руб. не отдадут, да еще придется давать на повод (конюху. – Л. Б.), однако ж делать нечего, купить необходимо: весна на дворе. Дай только бог угодить отцу» (44; I, 68). Так что цены – понятие относительное.

Видно, уж заодно нужно сказать несколько слов и о деньгах. Деньги также были явлением относительным. Весь XVIII в. и большую часть XIX в. основной денежной единицей был серебряный рубль, так что в начале XIX в., когда он стал расчетной единицей, на медных монетах даже чеканилось: «пять (три, две и т. д.) копеек на серебро». Чеканились серебряные гривеннники (десятикопеечники), пятиалтынные (15 коп., с 1760 г.), двугривенные (20 коп., с 1760 г.), четвертаки, или полуполтины (25 коп., до 1810 г.), полтинники (50 коп.) и рублевики, или целковые. С конца XIX в., после денежной реформы Витте, когда расчетной единицей стал золотой рубль, серебряные деньги стали разменными, наравне с медью. Это не значит, что золотые монеты появились в обращении только в конце XIX в.: золотые червонцы достоинством в 3 руб. серебром начал чеканить еще Петр I, а в 1755–1899 гг. чеканились и золотые полуимпериалы в 5 руб., и 10-рублевые империалы. Некоторое время при Николае I чеканилась даже платиновая монета: в казне накопилось много платины. Надо сказать, что в связи с падением ценности рубля, нашей извечной инфляцией, уже в 1838 г. империал стоил 10 руб. 30 коп., а в конце XIX в. его стоимость была установлена в 15 руб. С 1899 г. вновь стали чеканиться известные некоторым людям старшего поколения «николаевские» пяти– и десятирублевики, но с меньшим, нежели у полуимпериалов и империалов содержанием золота: С. Ю. Витте вообще-то пошел на жульничество – не бумажный рубль подтянул к золотому, а золотой опустил до бумажного. Что касается медной монеты, то она в XVIII в. имела самостоятельную ценность (медь стоила дорого, поэтому монеты высокого номинала весили много: при Екатерине II из пуда меди чеканили монеты всего на 8 руб.), а в XIX в. получила значение разменной. Из меди чеканили полушки в 1/4 копейки (до 1839 г. номинал так и обозначался словом «полушка»), полукопеечные гроши, копейки, трехкопеечные алтынники, пятаки. В XVIII в. чеканились некоторое время медные четырехкопеечники и гривны, но мы ведь ведем рассказ в основном о XIX столетии.