Всю ночь я ворочалась с бока на бок и не могла сомкнуть глаз. Смотрела застывшим взглядом перед собой и представляла, как приду домой и расскажу родителям, что родила ребенка от мужа сестры: мама схватится за сердце, папа побледнеет, а Алла обвинит меня во всем, что я спланировала заранее и, не дай бог, преждевременно родит от такой новости. Мне хотелось закрыть глаза и проснуться в том моменте, когда все будет хорошо, или же вернуться в прошлое и сделать все по-другому. Как? Не знаю. Наверное сразу после расставания с Голеневым нужно было садиться в самолет и лететь в Америку, а не идти в клуб и проводить ночь с незнакомым и обходительным красавчиком.

Сергей

Снег хлопьями валил за окном, город утопал в белой пелене. Я стоял у окна, вложив руки в карманы брюк и смотрел в одну точку, думая над тем, что этот офис, мои бесконечные вглядывания в горизонт перед тем как отправляться домой стали уже нечто вроде ритуала, только сейчас никакого успокоения он не приносил и напряжения не снимал.

Партнеры из Австрии покинули мой кабинет десять минут назад, часы показывали начало девятого вечера, и я решил отложить все важные дела до завтра. С Аллой ограничусь разговором по телефону, а с Ульяной встречусь, но немного позднее. У меня в голове не укладывалось, что она все это время скрывала ребенка от семьи и я знал только одну причину, по которой она это делала. Марк, кажется так она назвала мальчика, мог быть моим сыном. Скорее всего он им и был, я помнил свои детские снимки и… Просто уму непостижимо!

Я сжал руки в кулаки и вернулся в кресло. Сидел так какое-то время и не мог прийти в себя. Затем потянулся к телефону и набрал номер Аллы. Мне не хотелось сейчас ни с кем разговаривать, по-хорошему стоило отправляться домой и хорошенько выспаться. За последние двое суток я от силы спал четыре часа. С такой ватой в мозгах точно никаких вопросов не получится уже решить. Не сегодня.

— Ну наконец-то! — недовольно отозвалась Алла. — Я уж думала тебя похитили инопланетяне…

Неудачная шутка, но я бы не отказался сейчас от подобного путешествия. Пусть пришельцы сотрут мне всю память, а я начну свою жизнь с чистого листа.

— Ты получила мое сообщение, что я был на переговорах? — сухо поинтересовался я.

Рано утром я набрал Аллу, и не дозвонившись до нее, позвонил в регистратуру, там мне сообщили, что она на процедурах, а с ней и ребенком все хорошо. Поэтому я не видел причин волноваться, потому и не звонил ей днем, чтобы не лишать себя рабочего настроения. Я долго договаривался с людьми об этой встречи, оплатил им дорогу и проживание в Москве, мне важно было заключить эту сделку с зарубежными партнерами, а зная Аллу и ее игру на публику с громкими эпитетами: «Я тебе не нужна» и нечто в таком духе, это бы грозило ненужным раздражением с моей стороны, а мне была необходима ясная голова и железная выдержка. После встречи в кафе с Ульяной и ее сыном, я и без того не мог толком ни о чём думать и пребывал в прострации. Но я взял себя в руки и довел эту встречу до ума. Контракт заключался на пять лет, любая ошибка могла по итогу дорого обойтись каждой из сторон.

— У меня были сложные переговоры, я рассказывал тебе перед тем как отправляться на помолвку к Кириллу.

— У тебя всегда есть что-то важнее! Ты знаешь, я терплю на постоянстве твои отлучки, твое пренебрежение и твою отстраненность, но сейчас я беременна. Понимаешь? И у меня угроза выкидыша… — Алла осеклась, а я уставшим взглядом снова поглядел в окно, думая о том, что мое терпение и выдержка на грани.

— Алла, что ты хочешь услышать от меня?

— Ничего, Сергей, — обиженно отозвалась она, а я зажал переносицу двумя пальцами и тяжело вздохнул.

Сколько уже можно заниматься самообманом? Ну ничего у нас с ней не выходило. А теперь, если еще окажется, что Ульяна втайне ото всех родила от меня сына — ума не приложу, что со всем этим делать.

— Ко мне сегодня приходила Ульяна, и она наговорила мне кучу гадостей. Ты извини меня, я понимаю, что тебе сейчас не до моих проблем, и много своих, но она рассказала мне, что ты увидел мою обменную карту. Я удивляюсь твоей выдержке. Ты знаешь теперь об аборте и молчишь… Или тебе настолько все равно? Тогда я ничего не сказала, потому что… Это очень больно. Я очень сожалею об этом…

— О том, что сделала от меня аборт? — уточнил я и вспомнил об этой мутной истории. Я так и не выяснил ничего, но обязательно выясню. Это лишь вопрос времени, с которым у меня действительно была напряженка.

— У ребенка были серьезные пороки несовместимые с жизнью. Он… умер уже внутри меня… — Алла заплакала и я впервые не знал, что испытывал на самом деле.

В душе что-то сильно тянуло. Мы вместе тяжело переживали тот выкидыш, я видел ее слезы и отчуждение, понимал все, и не знал как помочь.

— Мне и без того сейчас тяжело, а Ульяна начала меня обвинять во лжи, что я якобы тебе изменила, поэтому сделала аборт. И я столько всего выслушала от нее… Я признаю, что совершила ошибку и мне следовало тебе обо всем рассказать. Ты можешь найти моего врача и убедиться, что это действительно так, а я тебя сейчас не обманываю…

— Успокойся. Давай, как ты вернешься домой, мы спокойно об этом поговорим?

Одно я знал наверняка какие бы размолвки между нами не происходили, и какой бы Аллой не была иногда прекрасной актрисой и манипуляторшей, так натурально разыграть боль, отчаянье и тоску у нее не получилось на тот момент. А значит, действительно, с ребенком было не все в порядке и аборт был по назначению, а не по ее прихоти. Какая женщина откажется от своего дитя? Вопрос в другом: почему она ничего мне не рассказала? Этого я не понимал. Видимо, это у них семейное с сестрой, яблоко от яблони…

Решив, что обязательно вернусь к этому вопросу позже и поговорю с ее врачом об этом аборте, я взглянул на часы. Нет, слишком поздно волновать Ульяну для того чтобы встретиться и поговорить. К тому же я не обладал сегодня никаким настроем и выдержкой. Необходимо взять тайм-аут. Так будет лучше для всех.

— Когда вернусь домой, Сереж? Да я родить снова могу мертвого ребенка и раз уж ты знаешь о том аборте, то где гарантии, что не повторится того же? Врачи не сразу разглядели ту патологию!

— Алла, успокойся, — сдержанным тоном попросил я.

Лучше бы съездил в больницу, честное слово. По телефону это все походило на театр абсурда. Не любил никогда по нему решать вопросов.

— Тем более, не понимаю, почему ты молчала, если была вероятность повторения возможного выкидыша или аборта? Мы бы сдали все анализы, встретились с генетиком. Ладно, я завтра подъеду в клинку и поговорю с твоим врачом. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ребенок благополучно родился. Хорошо?

— Ты… Ульяна сказала, что ты подвозил ее вчера… Она была так груба и резка со мной, задавала все эти вопросы, а еще я видела на вечеринке в ресторане, как она не сводила с тебя глаз… У вас с ней что-то было?

Общий сын считается? Интересно, а родственники Ульяны точно не знали, что у нее есть ребенок? А может быть, не знал только я? Хотя нет, исключено, Алла точно не знала, потому что не преминула бы бросить в сторону сестры язвительные замечания о нагулянном ребенке при каждом удобном случае.