– Ты его вычтешь из гонорара Клавдии, – подсказал замечательную идею Акакий.

Агафья вышла, а Акакий Игоревич минуточку посидел, приходя в себя от собственной смелости, потом быстро оделся и отправился на работу. Конечно, он уже придумал, что сегодня всю ночь опять будет сидеть в засаде, но сейчас, чтобы не терять драгоценного времени, можно было опросить очередного свидетеля.

Следующим членом клуба был весьма почтенный старичок, который ни в чем себе не отказывал, достаточно смело оголялся в самый холод и в свои семьдесят лет с гаком вел весьма шаловливый образ жизни. Только на глазах у Акакия почтенный старец четыре раза ущипнул горничную Танечку за выпирающие части фигуры.

Члена звали Адам Васильевич Крокин, проживал он в одиннадцатом номере и в момент, когда к нему постучался Акакий, принимал солнечные ванны, то есть ходил голышом по номеру, никого не смущаясь.

– Адам Васильевич? – строго спросил Акакий, плотно закрывая за собой дверь.

– Да, я пред вашими очами! – неизвестно чему обрадовался старик. – Это именно я ношу имя самого первого мужчины! И, смею вас уверить, среди теперешнего контингента данного клуба не без повода считаю себя первым мужчиной! Только вот жаль, нынче здесь совершенно нет барышень. Очень огорчительно!

– А позвольте вас спросить... – тоже начал витиевато изъясняться Акакий, но в полную силу интеллекта ему развернуться не дали.

Старичок подскочил, сунул под зад Акакия стул, и его снова прорвало:

– Садитесь, садитесь! Знаю, что вы хотели спросить! Догадываюсь! И вы знаете, догадаться не трудно, меня всегда спрашивают об одном и том же – как я при своих годах умудрился сохранить столько жизненных сил и бурлящей энергии. Я прав?

– Мне все же хотелось бы...

– А я расскажу! – Старичок нырнул под кровать, предоставив взору Акакия Игоревича не совсем лицеприятное зрелище оголенных ягодиц, и выудил оттуда древний баул. – Вот оно, мое сокровище! Я никогда с ним не расстаюсь! Это – большая ценность!

В голове Акакия кузнечиками заскакали мысли. Так, так... Видимо, преступнику, который лез сегодня ночью в окно, откуда-то стало известно про ценности, но он поленился уточнить, в каком номере сокровища находятся.

– Вот! – затаив дыхание, открыл сумку Адам Васильевич. – Обратите внимание – каждый пакетик лично подписан моею собственной рукой.

Акакий вытянул шею и заглянул внутрь. Баул был доверху набит газетными кулечками, а сбоку кулечков шли надписи шариковой ручкой – «мята», «девясил»...

– Что это? – Плечи у детектива опустились.

– Я же вам сказал, молодой человек, – сокровище! – всплеснул ручками Адам Васильевич. Но видя, что особенного восторга у гостя кулечки не вызывают, принялся терпеливо пояснять. – Видите ли, я увлекаюсь народными рецептами. Для того, чтобы чувствовать себя молодым и здоровым, вовсе не надо высиживать длиннющие очереди у докторов! Наши прадеды успешно лечили себя сборами из трав, мы, современные люди, давно утратили эти познания. И как результат – новые болезни, хилость организма, преждевременное старение и физическая слабость. А я... Да что я вам читаю лекции? Давайте перейдем к делу!

– Действительно. Я, собственно, специально и пришел... – снова заикнулся Акакий.

Но Адам Васильевич бойко выудил из баула какой-то пучок сена, пихнул его Акакию за щеку и впился в него глазами.

– Ну и как? – блестел он глазами от ожидания чуда. – Болит? Я спрашиваю, зуб болит?

У Акакия от удивления вытаращились глаза:

– Нет, не болит...

– Вот! – радостно вскинул кривой палец Адам Васильевич. – Что и требовалось доказать! Так скажите же мне, разлюбезный вы мой, стоит ли бежать к доктору за такой малостью, да еще надсаждать лекарствами почки и печень?

– Не штоит... – не зная, куда плюнуть неимоверной горечи пучок, прошепелявил «разлюбезный».

– А посему – всегда ко мне! – приветливо улыбался дедушка, выпроваживая гостя из номера. – Рад буду встретиться с вами после вечернего чая, а сейчас меня ждут водные манипуляции. Я потом непременно расскажу вам, какие области надо массировать, чтобы был особенно живой приток крови. Вы через неделю у меня станете мальчиком, просто мальчиком! А то у вас совершенно незавидная внешность, совершенно. Я не удивлюсь, если на вас уже не оборачиваются двадцатилетние красотки.

Акакий растерянно вышел из номера, спустился на пляж и только там, под раскидистой черемухой выплюнул гадость.

– Вот и допрашивай такого. Не успеешь охнуть – полный рот сена. Прямо, как козу какую-то накормил! – ругался Акакий, вылезая из кустов. – И еще, главное, спрашивает, не болит ли зуб? Еще бы он у меня болел! Мне Даня уже лет десять назад все зубы на металлокерамику заменил. Целитель!

Больше дневных дел у Акакия не намечалось. В списке свидетелей остались только два студента Федор Федорук и Семен Грохотов, но они уже раскинули свои бледные хилые телеса под лучами скупого июньского солнца, а вести допрос на виду у всех обитателей клуба Акакию не хотелось. Поэтому он отложил студентов на завтра. Тем более что сегодня ночью предполагалось серьезное дело – засада. А значит, надо было как следует отоспаться. Но сначала он должен был получить у Агафьи аванс за свои труды. И уже более веселой походкой Акакий Игоревич направился в кабинет Агафьи Эдуардовны.

В это время Клавдия находилась возле больной Яночки. Если бы не градусник, который упрямо показывал тридцать семь и восемь, бабушка и не догадалась бы о недуге внучки – девочка все так же весело щебетала, радуясь тому, что не надо идти в детский сад и есть скользкий геркулес на завтрак, также бегала по комнате и со смехом смотрела любимые мультики.

– Баба Клава, а чего сегодня со мной сидишь ты? А где деда? – залезла она на руки к Клавдии и принялась устраивать ей на голове прическу. – Вот когда мама меня к вам приводит, со мной всегда деда сидит, а ты всегда болеешь и убегаешь к доктору. А сейчас деда где?

– Да кто б знал, где его леший носит! – выругалась Клавдия, замерев. Когда Яночка творила из бабушкиных химических кудрей косички, лучше было не двигаться. – И ведь ты понимаешь, я же сама лично видела, как он куда-то лыжи навострил. Но со своим животом он меня вокруг пальца обвел! Говорит – крутит. А я еще подумала, что вроде правда. Кто-то же рычал всю ночь! Как проснусь – тихо, а начинаю засыпать – прямо как трактор под ухом работает.

– Это, бабуся, ты храпела, – успокоила ее внучка. – Когда со мной деда сидит, он всегда спать ложится. Говорит: «Яночка, внученька, посмотри мультики тихонько, а я посплю, а то уже которую неделю не высыпаюсь, твоя бабушка храпит, как цепной кобель». Он поспит, а потом мы с ним играем.

– Сам он кобель! – обиделась бабушка. – Я вот с тобой сижу, лечу тебя, за здоровье твое переживаю... А он где? Кобель и есть!