закрываю лицо руками и киваю. — Жесть какая! По-твоему, я похож на педофила?

— Есть немного! — прыскаю.

— Та ну на фиг, — бурчит он, укладываясь поперек кровати на спину. — Ты самая юная, кого я целовал, не говоря об остальном.

Я ложусь рядом, смотрю в потолок.

— У тебя были девственницы? — спрашиваю спустя минуту.

— Нет, — отвечает сразу же.

— А вот и врешь! Я была! — подскакиваю.

— Ты не была, Лиза. Ты есть, — поправляет.

Улыбка расползается на все лицо. Я есть у него, а он у меня. Мы вместе, мы — пара. У нас не просто летний романчик, все серьезнее.

— Мне с тобой очень хорошо, — произношу чувственно.

— Мне с тобой тоже, чтобы ты себе не думала. Я тебя чувствую, и думаю о тебе бесконечно. Рядом ты или нет — постоянно в моей голове.

У Макса голос хрипнет, а у меня мурашки по коже бегут и слезы наворачиваются. У нас точно любовь. Он, возможно, этого еще не понял, а у меня ноль сомнений.

— И что мы теперь будем делать?

У вопроса смысл глобальный, но Макс то ли не понимает, то ли намерено к шутке сводит:

— Мы будем спать, а завтра утром начнем «упражняться», как ты выразилась. Набирайся сил, Элли, с каждым разом тренировки будут усложняться.

— Я спортсменка, и усилением нагрузок меня не испугать, — отшучиваюсь и затихаю в своих мыслях.

Представляю наше будущее. Пока только ближайшее, надолго загадывать рано, да и сложно в нашей ситуации. Он ведь уедет, у него вся жизнь на другом полушарии.

Мы так и лежим поперек кровати. Я дышу неслышно, он громко и часто. Не спит, естественно, тоже о чем-то думает. Наощупь нахожу его руку и глажу ее, по одному сжимаю пальцы: большой, указательный. Когда обхватываю средний, Макс надо мной нависает:

— Провоцируешь?

Взглядом прожигает, и у меня низ живота спазмирует. Руками его обвиваю, ногами обхватываю, тянусь за поцелуем.

Страсть накрывает бурлящей волной и уносит. Как чокнутые целуемся. Полотенце с Макса падает, мое раскрывается и сминается. Контактируем коже к коже. Горячо, жарко. Касаемся максимально, вжимаемся до легкой боли. У Макса каменная эрекция, у меня адовая пульсация между ног. Он так нужен мне там.

Нас прерывает, хлопанье дверей и приглушенный разговор внизу — Костя с Машей нагулялись. Макс замирает, отрывается и скатывается. Меня дрожью пробивает и это не от холода. Мы оба дышим часто и молчим, прислушиваемся. Быстрые шаги на лестнице, хлопок соседней двери — и все стихает.

— Я тебя хочу, — говорю шепотом, придвигаясь.

— Лиза, — вздыхает Макс сожалением. — У тебя не зажило еще. Давай потерпим до утра, я не хочу причинять тебе боль.

— А ты сможешь?

Во все глаза смотрю на вздрагивающий член. Он большой и красивый — идеальный, как его обладатель. Это удивительно, но я рассматриваю его совершенно не стесняясь, и чувствую не отвращение, которое возникло однажды, когда крупным планом увидела мужской орган в порно, а интерес и какой-то азарт что ли.

— Макс, я хочу его попробовать. Это нормально? — спрашиваю, пошло сглотнув.

— Это супер, Лиза! Просто гениально! — смеется Доронин, откинувшись на подушки.

— Ни один парень не откажется от минета, да? — вслух вспоминаю сказанную Нечаевой фразу.

— Не знаю, я собираюсь отказаться, — хмыкает Макс, почесав нос.

— Ты не собирался! Тебя жест выдал!

— Окей, поймала, — соглашается. — Сложно отказаться от такого предложения, но я умею думать верхней головой. Тебе еще рано.

— А Лерка говорит, что мужики не умеют терпеть. Что им надо все и сразу, иначе на сторону глядят.

— Не слушала бы ты эту Лерку и не водилась с ней. Она тебе не ровня.

— Вот ты ее не любишь, а она о тебе самого хорошего мнения. Прям уговаривала меня замутить с тобой.

— Но ты зачем-то упиралась, — хитро улыбается Макс.

— Я сомневалась. Думала, что ты женат, представляешь?! Накрутила себя, дурочка! Гуглила тебя, компромат искала…

Я смеюсь, а Макс, напротив, становится серьезным и как-то в лице меняется.

— Лиза, — зовет и смотрит странно. — Ты меня выслушай, ладно? — просит таким тоном, что хорошего не жди.

Веселье как рукой снимает. Я напрягаюсь каждой клеткой, становлюсь сверхвосприимчивой.

— Так ты женат? — не то спрашиваю, не то догадку озвучиваю.

— Я просил тебя послушать, — напоминает. — Это не так просто объяснить.

— Да или нет? — давлю.

Уже знаю ответ, когда он выдыхает:

— Да, официально состою в браке…

Я не дышу, не получается пока. Затихла и перевариваю это предложение. Воздух вокруг меня уже стал колючим и неприятно дребезжит.

Прикрывшись простыней, Макс спускает ноги на пол и ерошит волосы:

— …Это договорной брак. Фиктивный, понимаешь? Мне было необходимо жениться для оформления опекунства! — поясняет эмоционально. Таким нервным я его не помню. — У одной моей знакомой, с которой мы учились в универе, возникли проблемы с документами. Она искала фиктивного мужа с австралийским паспортом, мне нужна была жена по документам…

— Подожди! — останавливаю, выдвигая вперед руку. — У тебя реально есть жена, но ты не посчитал нужным сказать мне об этом? — уточняю зачем-то.

— Она фиктивная жена, она мне никто.

— Это неважно. Важно то, что ты не сказал. Она сейчас в Австралии?

— Нет, у родителей в Москве.

— Русская?

— Армянка. Но семья давно в России.

— Как ее зовут?

Зачем мне вся эта информация — ума не приложу.

— Карина.

— Карина Доронина — звучит неплохо, — добиваю себя.

Я ему доверилась и полюбила, а он жену скрывал. Как же так? Ничего не понимаю. В висках стучит, в голове жуткий треск. Все, о чем я только что думала и мечтала рушится быстро, как карточный домик.

Вот и качнулся маятник обратно.

— Она не Доронина. Фамилию не меняла. Это временный брак! Ты меня слышишь, Лиза? — Макс дергает меня за руку, потому что я смотрю в одну точку на стене. — Ты что, не веришь?

— Мне нужно на улицу, — с трудом выговариваю слова. Горло как в тисках.

— Идем!

Макс берет меня за руку, но я ее выдергиваю и за спину прячу. Полотенце дурацкое раскрывается, я его запахиваю резко, со злостью.

— Нет, я сама! Хочу подышать, и подумать. Мне нужно, понятно!

Я грублю, мне плохо. В груди болит нестерпимо. Каждый вдох, как битое стекло скатывается по горлу и продирает, царапает.

Чертов ты маятник, тормози уже!

Глава 27

Пол под ногами будто мягкий. Я ступеней не различаю, скатываюсь с лестницы. Несусь, не зная, куда и зачем.

Поверить не могу, что это со мной происходит. Вот бы эта ночь и этот дом оказались сном. Но нет,