Кислотник фыркнул.

Может быть, попросить у него растопки? Вот только какой? Бензин, керосин и тому подобные составы исключаются. Потому что исключаются все органические вещества. А как насчёт неорганики? Взяв пустую банку, я протянул её Кислотнику:

– Дай мне немного сероуглерода.

Банка заполнилась маслянистой жидкостью с неприятным запахом. Высыпав в печь изрядное количество угля, я полил его сероуглеродом и поджёг. Когда сероуглерод выгорел, а древесный уголь начал тлеть, я поставил в печь кастрюлю с супом. Разогрев суп, я попросил Велиакху остановить фургон.

– А смысл? – спросил он, не поворачиваясь. – Мы можем поесть и в пути.

– Суп?!

– Конечно. Главное, налить его в достаточно глубокую чашку.

Порывшись в шкафу, я нашёл три кружки, каждая размером с небольшую кастрюлю. Оригинальное решение. Впрочем, если некоторые пьют чай из блюдечек, что мешает нам есть суп из чашек?

Когда с супом было покончено, Велиакха с помощью заклинаний очистил посуду, после чего взял пакет с пирожками и вернулся в водительское кресло. Всё то время, которое гоблин провёл около печки, фургон ехал, словно и не замечая отсутствия водителя.

После Велиакхи водительское кресло заняла Ириана. Фургон нёсся по сельской местности, изумляя и пугая местных жителей своей невероятной скоростью. Велиакха лёг на освободившуюся кровать и стал читать какую-то книгу. Его спокойствие одновременно пугало и успокаивало меня. Пугало – потому что я сам ни за что не доверил бы управление транспортным средством двенадцатилетней девчонке. Успокаивало – потому что Велиакха наверняка знал, что делает. Время шло, фургон никого не сбивал, и я понемногу успокоился. И задремал.

Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Твоя очередь управлять фургоном. Сейчас мы проезжаем через графство Кунское.

Просто замечательно. Солнце уже зашло, с каждой минутой становится всё темнее, а меня заставляют садиться за руль… то есть в кресло. Искренне надеюсь, что мы ни во что не врежемся.

В самом фургоне стоял полумрак, дорогу же впереди озарял свет, исходящий откуда-то сверху. Переполняемый самыми тревожными предчувствиями, я сел в кресло и взял в руки ворох карт.

Стемнело. Фонарь на крыше освещал дорогу настолько хорошо, что я мог разглядеть любой самый маленький камешек. Увы, внутри нашего транспортного средства царила кромешная мгла: Велиакха почему-то не позаботился об освещении. Не было даже примитивной масляной лампы, не говоря уже о магическом светильнике, подобном тому, что сиял у меня над головой. Приходилось мне у каждого поворота чиркать зажигалкой и в её неровном свете изучать карту.

На ужин мы остановились в каком-то лесу. Ириана сплела заклинание, отгоняющее комаров. Потом мы набрали сухих веток, развели костёр и подвесили над ним котелок с водой. Конечно, куда проще было бы раскочегарить нашу печку-буржуйку, вот только и мне, и Ириане хотелось настоящего, живого пламени. Велиакха не стал спорить.

Всё-таки разница между дневным и ночным кострами поистине огромна. Днём костёр – это всего лишь кучка деревяшек, участвующих в гетерогенной экзотермической реакции окисления. Ночью величаво струящееся к небесам или неистово пляшущее на ветру пламя кажется живым. Днём огонь костра меркнет перед солнечным светом, ночью он затмевает всё. Трава, деревья, люди и само небо отступают в тень.

Поев, мы ещё долго сидели у костра, думая каждый о своём. Когда угли подёрнулись пеплом, Велиакха решительно скомандовал подъём.

– Хватит мечтать. Отправляемся.

И мы отправились. Велиакха и Ириана легли спать, а я остался рулить магическим фургоном. Поворотов было немного, но всё же, в очередной раз изучая карту, я умудрился сломать зажигалку. От длительного нагрева хлипкий пластмассовый держатель расплавился, металлическое колёсико вылетело и затерялось где-то на полу. К счастью, мы в этот момент проезжали какую-то деревеньку. Я попытался остановить фургон, но не тут-то было. Проклятая повозка мчалась с прежней скоростью, игнорируя мои приказы. Тогда я вскочил с кресла и подошёл к Велиакхе.

– Тормози!

Гоблин зевнул, потянулся и пробормотал:

– Зачем?..

– Надо.

– Ну ладно…

Фургон и в самом деле остановился, да так резко, что я не удержался на ногах и врезался плечом в спинку кресла. От толчка Велиакха окончательно проснулся, Ириана же что-то пробормотала спросонья и перевернулась на другой бок.

– Ну что ещё? – хмуро спросил гоблин.

Мысленно произнеся добрый десяток нецензурных ругательств, я встал и, скривившись от боли в ушибленном плече, выдавил:

– Если ты хочешь, чтобы я рулил этим драндулетом, добудь какой-нибудь осветительный прибор.

– И где я его сейчас добуду?

– В деревне… которая осталась немного позади.

– Вот ты иди и добудь.

– Ну уж нет, – не согласился я. – Ты гоблин, а значит, в темноте должен видеть гораздо лучше меня.

– Чушь полнейшая, – буркнул Велиакха, вставая с кровати. – Впрочем, где-то у меня было зелье ночного зрения.

Открыв рюкзак, гоблин достал небольшой пузырёк с какой-то жидкостью и сделал глоток. После чего выскользнул из фургона и исчез в темноте. Я занял своё место в кресле и стал ждать.

Проснулся я от хлопка в ладоши.

– Вот масляная лампа, – сказал Велиакха, протягивая мне что-то, что я при всём желании не смог бы разглядеть, – а это свечи. Выбирай, что тебе больше понравится.

Угу, что понравится. Конечно, лампа предпочтительнее. Вот только она никак не рассчитана на тряску баллов этак в семь по шкале Рихтера. Разобьётся при первом же сильном толчке и прольёт горящее масло прямо на меня. Или ещё куда-нибудь.

– Зажги лучше свечи.

Небольшими искорками Велиакха зажёг фитили четырёх свечей.

– Куда их закрепить?

– Две свечи прикрепи на правую стенку, две – на левую. И запасные пусть висят рядом.

Сделав всё, что я просил, Велиакха дал фургону команду ехать, а сам лёг спать.

Управление магическим фургоном оказалось поразительно скучным занятием. В ночной темноте не было ничего видно ни справа, ни слева, ни впереди. Была лишь неширокая полоска, освещённая магическим фонарём – и всё. Вот за этой полоской я и должен был следить, чтобы в нужный момент приказать фургону свернуть в ту или иную сторону.

Очнулся я от сильного удара по голове. Некоторое время я лежал без движения, пытаясь сообразить, что со мной случилось. Разглядев в свете свечей водительское кресло, я понял, что лежу на полу. Похоже, фургон резко затормозил, и меня силой инерции вышвырнуло из кресла. Выглянув в окно, я увидел, что просёлок, по которому мы ехали, пересекается с трактом, вымощенным довольно скверной брусчаткой. Кажется, Велиакха говорил, что этот грузовик сам разбудит меня на первом же повороте? Впрочем, фургон и в самом деле разбудил меня. Поднявшись с пола, я сел в кресло и взял в руки ворох карт. Так… мы едем вот по этой дороге, здесь она пересекается с трактом, значит, нам нужно свернуть направо.