— Уверен, что и Даша не поверила, что ее муж убийца. И вряд ли в семьях декабристов все было так уж гладко, — горячо возразил ему зять. — Но хорошие, верные жены способны на прощение, помнят клятву, данную ими перед венцом, и не бросят мужа в беде!

Михаил Юрьевич перевел дыхание и твердо заключил:

— Давайте закроем этот вопрос. У нас сейчас наметился план, который и без ее помощи приведет к успеху. Витек, — кивнул он Сальникову, — расскажи всем о том, что мы задумали!

Все взоры обратились на Виктора Степановича, и он, не мешкая, сообщил:

— Как только узнали, что Оленьку у нашего обанкротившегося посредника приобрела американская ассоциация «Охрана здоровья нации», мы первым же делом навели о ней справки и выяснили: такая фирма действительно существует! Более того, — довольным тоном добавил он, — нам удалось установить, что среди сотрудников этой фирмы есть человек но фамилии Ричардсон.

— Это тот американец, который увез тогда Оленьку? — вырвалось у Светланы Ивановны. — Надо его найти, и мы все узнаем!

— Конечно, Светочка! Мы этим и занимаемся, — вмешался Михаил Юрьевич. — Продолжай, Витек, — бросил он Сальникову. — Скажи самое главное!

— Наш ближайший план таков, — продолжал тот. — Ждем получения справок о руководстве этой фирмы и персонально о Ричардсоне. Ведь это может оказаться однофамилец, хотя вряд ли, — успокаивающе взглянул на Светлану Ивановну. — После этого готовим все необходимые документы, с которыми Миша должен обратиться в эту фирму, когда прилетит в Штаты.

— Но почему вы думаете, что эти мошенники вам все откроют? — усомнился старый профессор. — Они постараются спрятать концы в воду!

Виктор Степанович бросил на него лукавый взгляд и с усмешкой ответил:

— Мы не так просты, как вам кажется. Миша отправится к ним под видом предприимчивого дельца, предлагающего свои услуги. Сейчас готовим нужные документы. Всю необходимую нам информацию, разумеется, будем собирать исподволь, чтобы нас раньше времени никто не заподозрил.

— Вот, пожалуй, и все, что мы пока можем вам сообщить, — решив закончить разговор на эту тему, объявил Михаил Юрьевич. — Не пора ли уже нам немного подкрепиться, — вопросительно посмотрел он на женщин, — и, главное, выпить за столь желанный успех?

На следующий день, ближе к обеду, к Петру в офис позвонила мать.

— Ты не мог бы заехать? Мне нужно с тобой поговорить. Заодно покормлю, — предложила Светлана Ивановна. — Нам никто не помешает.

— А где Наденька? И разве папа не приедет обедать? — удивился Петр.

— У папы деловая встреча, а твою сестричку с утра увезли на дачу, — объяснила ему мать. — Мы с тобой пообедаем вдвоем.

«Наверное, разговор пойдет о Даше, — сообразил Петр. — Интересно, что мама хочет сказать?» Он быстро прикинул в уме, что у него запланировано на полдень и, убедившись в отсутствии препятствий, коротко ответил:

— Хорошо, мамочка, приеду. Привезти что-нибудь вкусное?

— У меня все есть, — заверила его Светлана Ивановна и добавила: — Постарайся приехать не позже двух, а то вечером могут зайти коллеги из театра.

Покончив с наиболее важными служебными делами, Петр отправился на Патриаршие пруды и, к удовольствию матери, прибыл в назначенное время.

— Мой руки и садись за стол, — бросила она ему, выглянув из кухни. — За обедом и поговорим.

Вера Петровна, славившаяся своей стряпней, научила и свою дочь неплохо готовить. На столе красовались салат с крабами и заливной карп — те блюда, которые у нее получались лучше других и которые, как она знала, сын больше всего любил.

— Ты хоть и обедаешь в лучших ресторанах, но такого там не найдешь, — с довольным видом сказала Светлана Ивановна, когда Петр уселся на привычное с детства место у окна. — Ведь у карпа нужно все косточки вытащить, а им лень. Думаю, не откажешься принять немножко для аппетита, — улыбнулась она, ставя на стол графинчик с домашней настойкой. — Не на своей же приехал?

— За рулем водитель. Но один пить не буду, — тоже с улыбкой ответил Петр.

— Ладно, поддержу, — весело согласилась мать. — Я вообще стала вести себя предосудительно. Вот решила пойти против мнения мужа.

Видя, что сын глядит на нее с недоумением, Светлана Ивановна объяснила:

— Ты, Петя, привык к тому, что я всегда и во всем поддерживаю папу. Делаю это, поскольку, сам знаешь, какой он у нас умный и благородный, никогда не идет на сделку с совестью. Но на этот раз я с ним не согласна!

Петр удивленно молчал, и она, налив ему и себе по рюмочке ароматной настойки, продолжала:

— Папа, как всегда, рассуждает правильно. Согласно своим принципам. Но сердце мне подсказывает, — печально взглянула на сына, — что по отношению к Даше он не прав. Хочу знать, что думаешь ты?

— И я думаю так же, — с подавленным видом признался матери Петр. — Папа осуждает ее, не зная всего, что случилось. Он не ведает, в чем истинная причина, по которой Даша подала на развод.

— Он знает, что ты ей изменил. Не могу понять, как ты мог совершить такое? — невесело произнесла Светлана Ивановна. — Папа считает, что это можно простить, хотя я иного мнения.

«Стоит ли ей знать всю правду? Что это даст? — мысленно колебался Петр, но его честная натура взяла верх. — Открою все как есть, чтобы не обманывалась!» — решил он и, потупившись, сказал:

— Думаю, Даша мне это простила бы, мама. Но вот то, что произошло потом, намного хуже. Из-за этого она решила от меня уйти!

— А что произошло потом? — с округлившимися глазами испуганно спросила Светлана Ивановна. — Неужто ты еще чего-нибудь натворил?

Нет, мамочка, это был удар судьбы! — подавленно объяснил Петр. — После выкидыша врачи объявили Даше, что она не сможет иметь детей.

Светлана Ивановна была поражена и сразу как-то сникла.

— Так вот оно в чем дело, — печально произнесла она, своим чутким сердцем осознав беду, постигшую невестку, и глубину ее горя. — Утешить ты ее, конечно, не смог?

— Я пытался, но все было бесполезно, — с безнадежным видом ответил Петр. — Даша ведь знает, как папа мечтает о продолжении своего рода, и считает, что он не примирится, если у нас не будет детей.

Возникло напряженное молчание, поскольку Светлана Ивановна теперь уже ясно сознавала всю тяжесть сложившейся ситуации и ее безысходность.

— Хочу, чтобы ты знала, мама, — нарушив затянувшееся молчание, признался Петр. — Несмотря ни на что, я продолжаю любить Дашу и во всем происшедшем виню только себя! Не думаю, что буду счастлив с другой женщиной.

Светлана Ивановна не ответила, и он добавил:

— Ты понимаешь, что Даша права. С папой возникнет проблема, если она не сможет родить. Но ведь не я один могу продлить наш род? Это сделают Оленька и Надя. А Оленьку мы найдем, не сомневайся!