— Они ушли? — с надеждой спросил Алекс, когда Фейт вернулась в их комнату. Муж лежал в кровати с книгой. Он только что вымыл голову и переоделся в пижаму.

— Пока нет, но скоро уйдут. — Она не сказала ему про горящие свечи и включенные щипцы для завивки волос. Фейт знала: Алекс вышел бы из себя. Но в возрасте Зои бывают минуты, когда у человека вроде бы тело женщины, а разум еще ребенка.

Когда Фейт спустилась посмотреть, что делает молодежь, обнаружилось, что они поглощали китайскую еду из коробочек и истерически хохотали. Их было уже семеро, и на мгновение Фейт даже обрадовалась, что не приехала Элли — беспорядка бы еще прибавилось. Она-то была довольна, а вот Алекс сердился.

— Я думала, что мы сегодня пойдем покупать елку, — сказала она поверх голов гостей.

— Не могу, мам, — ответила Зоя. — Видишь, я сделала прическу. Хочу повидаться с друзьями. — Покупать елку вместе была их традиция, но в последние дни все изменилось.

— Тогда, может быть, в воскресенье? — с надеждой спросила Фейт.

— Не могу. Еду на вечеринку в Коннектикут.

— А если я сама куплю, ты будешь со мной наряжать?

— Обещаю. — Зоя обняла мать, и в это время дверной звонок зазвонил опять.

Пришли еще четыре девушки, и они просидели полчаса, прежде чем вся компания удалилась. Зоя поклялась возвратиться не поздно, однако не сказала когда. А Фейт осталась на кухне навести порядок — она не хотела ворчать в первый день, когда дочь приехала домой. Легче было сделать все самой. Когда она вернулась в спальню, Алекс уже крепко спал. Фейт выключила свет и спустилась к себе в кабинет. В доме внезапно стало тихо и спокойно, и она улыбнулась. Несмотря на шум и беспорядок, ей нравилось, когда приезжала дочь. Двадцать четыре года она наслаждалась подобной жизнью и радовалась, что прошлое вернулась хотя бы на несколько недель.

Она послала Брэду электронное письмо, хотя знала, что он еще в самолете. Он еще только подлетал к Сан-Франциско, а Фейт второй раз села за клавиатуру.

«Дорогой Брэд, — писала она, — в нашем доме царит беспорядок. Музыка бьет по ушам. Фены, щипцы для завивки волос, разносчики пиццы. Китайская еда, девичий хохот, песенки в стиле реп, стереосистема, телевизор, мороженое течет по столу на пол. Это Зоя приехала домой. И тут же убежала с друзьями. В разгар веселья из Калифорнии приехал Алекс и сразу залег спать. Муж спит, дочь гуляет, а я наслаждаюсь разгромом. К тому времени, когда Зоя соберется уезжать, я сама пойду учиться. Как ты? Надеюсь, хорошо долетел. Я безумно рада, что нам удалось повидаться. Мне очень понравилось, как мы два раза поужинали, покатались на коньках и зашли в собор Святого Патрика. Приезжай поскорее опять. Я уже по тебе скучаю. Как интересно поделиться с тобой взглядами на брак, семейные отношения, компромиссы и всем, что из этого вытекает. Детьми мы об этом не разговаривали, а о чем говорили, совершенно не помню. Наверное, больше хихикали. А с Джеком мы часто это обсуждали. Забавно, что в браке мы все пришли не к тому, к чему хотели. Пока дети оставались рядом, мне было все равно. Труднее стало, когда они разъехались. Вот тогда начинаешь понимать, что у тебя есть, а чего нет.

Хотела купить завтра елку вместе с Зоей. Она могла бы уделить мне час за три недели. Но, судя по всему, придется заниматься этим одной. Но ничего — только бы дочь была со мной. Без нее дом похож на могилу.

Не перерабатывай в выходные. Вскоре поговорим. Любящая тебя Фред».

Потом она сидела за столом и пару часов отвечала на письма. А когда в Нью-Йорке пробило полночь, получила электронное послание от Брэда.

«Привет! Только что ввалился в дом. Включил компьютер, чтобы отправить тебе весточку, а ты уже тут. Пришли мне частичку своего шума. У меня была схожая ситуация — велосипедные насосы и скейтборды в холле, по всему дому теннисные туфли, но обязательно — по одной. И куда-то пропадающее мое исподнее. Не понимаю, неужели они натягивали мои шорты и носки? Невероятный шум от старающихся перекричать друг друга телевизора и стереосистемы. Машины на подъездной дорожке у дома. И. молодые ребята, поглощающие все, что есть в холодильнике. Как я по всему этому скучаю! Очень хочу, чтобы и мои сыновья приехали домой. Мечтаю наслаждаться каждой секундой, когда они будут рядом. А теперь собираюсь сказать, что наслаждался каждой секундой, проведенной с тобой. Это такой подарок — обрести тебя снова после стольких лет! И очень жаль, что я потерял тебя три года назад. Обещаю, что на этот раз такого не случится. Мне так хорошо с тобой, что не верится, что это правда. Почему я не ухватился за тебя, когда тебе было четырнадцать? Но в те годы я гонялся за безмозглыми девчонками с большими титьками. Хотя если бы принялся ухлестывать за тобой, Джек бы меня убил. Так что все к лучшему. Я рад, что у меня есть друг и младшая сестренка. Спасибо, что принесла в мою жизнь столько солнечного света. Если бы была жива твоя мать, я бы поклонился ей за то, что ты такая. А может быть, это не ее заслуга. Сейчас рухну в кровать, но как бы я хотел оказаться рядом с тобой и наряжать елку. Обними Зою вместо своего лучшего друга, а Алекса за меня не целуй — он не поймет. Береги себя, Фред! До Рождества девять дней. Через восемь дней я пойду за покупками. Любящий тебя Брэд».

Пробежав глазами письмо, Фейт улыбнулась и направилась в спальню почитать в постели. Она не хотела засыпать, пока не вернется Зоя, а та появилась только в два часа. Фейт вышла поцеловать дочь. Зоя выглядела счастливой и возбужденной: она повидалась с товарищами и привела переночевать школьную подругу. Фейт не возражала.

— Увидимся утром, девочки. — Она закрыла дверь, но тотчас же открыла опять. — Только никаких свечей! Очень прошу, не спалите дом до Рождества. Не возражаете?

— Нет, мама. — Зоя восприняла это как забавную шутку.

Когда Фейт скользнула в постель и, выключая свет, посмотрела на Алекса, он громко храпел. Она никогда не разговаривала с мужем так, как они говорили в последние дни с Брэдом. Он бы не увидел в этом никакого смысла. И еще он не понимал, почему кто-то способен преисполниться романтическим настроением, прислушиваясь к милой шумихе, которую производили дети. Он бы не пошел с ней на каток и в собор Святого Патрика ставить за Джека свечу. Почему все это можно делать с другом, а не с самым близким в жизни человеком? Алекс серьезный и надежный, на него можно положиться. Они связаны узами навеки, но он отмахнется, если она попробует заговорить с ним о жертвах, которые неизбежны в браке. Не поймет, не захочет понять. Фейт с мужем разговаривала совершенно об иных вещах: о детях, о делах, о его поездках и о том, что сообщали в новостях, но никогда не делилась мыслями и мечтами. Так уж сложилось. Теперь она могла разговаривать с Брэдом. Он правильно сказал: они друг для друга подарок судьбы.

Фейт потушила свет и через пять минут заснула. А когда утром открыла глаза, Алекса рядом не было. Он решил укрыться от шума в конторе и заодно закончить дела.

Она вылезла из ванны и потянулась за полотенцем, когда к ней ворвалась Зоя.

— Мам, откуда у тебя такой синяк? — потрясенно спросила она.