Идя по нарядным джунглям, Эйлия думала об унылых зимних лесах на склонах Селенны, которые скоро расцветут белыми лепестками — последнее время она всегда возвращалась мыслями к Мере. Вдруг размышления о судьбе тамошних людей и армий были прерваны проскочившим через дорогу зверьком — серое мохнатое создание, знакомое и почему-то здесь неуместное. Она моргнула и остановилась, глядя на алые кусты, где скрылся зверек.

«Странно. На миг я могла бы поклясться, что это Серая Метелка! Но я же оставила ее в Маурайнии. Просто я устала, вот и все, — вижу то, чего нет. Самое время мне вернуться».

— Элеи были невероятно гостеприимны, — сказала Лорелин Йомару. — Им будто и невдомек, что мы принесли с собой опасность.

— Этот народ вообще понимает, что значит это слово? — спросил Йомар.

Изнутри гостевой дом был похож на прекрасный особняк — колонны, потолки светлого резного камня, покрытые изморозью белых кристалликов. Висящие на цепях лампы лили теплый золотисто-белый свет. Гости шли по сверкающим залам, украшенным фресками на темы элейской истории или изображениями богов, резвящихся с мифическими зверями. По крайней мере когда-то они считались мифическими — эти гиппокампусы с копытами и рыбьими хвостами, химеры и прочие. Но элеи показали гостям пещеру, где сохранился окаменевший скелет создания с рогатым черепом и копытами на передних ногах, а сзади вместо ног рыбий хвост: животное, не приспособленное ни к суше, ни к морю. Контуры зверя сохранились в виде тонкой пленки, окружающей кости. Другое странное создание было найдено в расщепленной скале неподалеку — крылатая змея. В этом мире вообще никаких змей не существовало, а крылья, закрепленные килеобразной грудиной к изогнутым ребрам, были птичьи: в камне до сих пор остался отпечаток перьев. Как говорили элеи, эти земли и равнины за Хиелантией были когда-то дном первичного океана. Обитатели этого океана и некоторые крылатые создания, падавшие в воду, погружались в пески, которые потом становились камнем. Окаменелости не могли быть естественными, но они были настолько древними, что никакой волшебник из людей сотворить их не мог, и потому служили немым свидетельством существования древних.

Гости прошли через инкрустированные золотом двери в приемную и через лишенный дверей проем, закрытый только завесой лиан, и оказались на склоне низкого зеленого холма — одного из гряды, идущей вдоль подножия Хиелантии — города элеев. Волшебный народ не хочет, чтобы дома вторгались в ландшафт — из уважения к богине. И потому они свои жилища строят глубоко в земле, вырезая комнаты в живом камне и украшая их извлекаемыми при этом самоцветами. «По крайней мере, — подумал Йомар, — Полые Холмы дадут элеям какую-то защиту от нападения валеев». Кроме больших зеленых холмов, других домов, которые бы могли навести воздушных налетчиков на цель, нигде не было видно.

Между холмами и морем лежал лес. Из него выходили группы элеев, неся дневной урожай фруктов, кореньев и трав, и перед ними стелился сладкий аромат, как от благовоний, потому что кроме еды они собирали еще и пряности. Арайнийская птица синомолгус выстилает ими свое гнездо, и собиратели нашли большой склад их в большом гнездовье на ветвях. Они плясали и смеялись, возвращаясь, и высокие глубокие голоса сливались в песню. Они всегда пели, эти чистокровные элей: когда работали и когда играли, будто музыка была для них дыхание и кровь, сердцевина самой их сути. Это было, как говорили они сами, наследие ангельских предков, которые постоянно славили божество. У выхода из пещеры самого большого холма собралась группа мужчин и женщин в мантиях до щиколотки. Они вроде бы кого-то ждали — может быть, возвращающихся родичей? Среди них были и немереи — Лорелин на расстоянии ощущала их силу. Вдруг все они поклонились и сделали глубокий реверанс, а когда Лорелин обернулась, то увидела идущую к ним из леса Эйлию.

— Эйлия, привет! — окликнула ее Лорелин, подпрыгивая и маша рукой. Эйлия помахала в ответ.

Среди элеев стояла высокая женщина, со светлыми серебряно-золотистыми волосами, отведенными назад от лица, свежего, как у девочки, и мудрого, как у старухи. Эйлия чуть не нарушила этикет, едва не сделав реверанс, когда была представлена госпоже Йихане — такого почтения исполнилась она, увидев эту лишенную возраста чистокровную элейку. Сейчас эта женщина приветствовала Трину Лиа грациозным движением и наклоном сияющей головы.

— Принцесса, ты оказываешь нам честь своим пребыванием.

— Госпожа Йихана, я еще раз благодарю тебя за твое гостеприимство. Насколько я понимаю, ты одна из великих немереев этой земли?

— Да, я владею магией. Но для грядущей работы нужны силы больше моих. Насколько понимаю я, враги с Меры собираются на нас напасть.

— Собираются. Они захотят захватить вашу страну.

— А почему нет? Если этим зимбурийцам нужна земля, — сказал какой-то кудрявый юноша, с виду не старше шестнадцати, — ее тут много. Не вижу трудностей, вполне можем с ними поделиться.

— Ты не знаешь этих людей. Они не удовлетворятся малым, как вы. Они возьмут себе все, ничего не оставив вам.

Голос у Эйлии слега дрогнул — она вспомнила разоренные и загубленные земли Шурканы и Мохара.

— Но зачем? — не понимал юноша.

— Никаких тут нет «зачем», — ответила Эйлия. — Так они поступают, когда завоевывают.

— Ты хочешь сказать, — спросил один из старших, — что они в отличие от нас существа не мыслящие?

— Мыслящие, но мыслят они не так, как вы. И с ними придут моругеи, дети Валдура, идущие его путями.

— Тогда, наверное, мы сможем их научить, и они станут мудрее.

Юноша обернулся к другим, и те согласно закивали.

Наклонившись к Эйлии, Йомар сказал свистящим шепотом:

— Эти люди обречены, обречены!

— Нет, — ответила ему Эйлия, когда они распрощались с немерейкой и ее свитой и шли вместе среди зеленых холмов. — Есть еще надежда, пока среди них есть немереи.

Но здесь была и другая сила. Она пульсировала у Эйлии в сознании фоновым шумом — как мощный звук моря или шелест ветра. Все чародеи, приходящие в эту страну, испытывают странные видения, вроде снов наяву. Волшебный народ говорил, что источник этих чар — сама богиня.

— Элеи мне говорили, будто верят, что в лесу еще живут древние, — заметила Лорелин, помолчав, — Не думаю, что это правда, но ведь какая-то архонская магия могла остаться? Что-то я такое чувствую здесь, во всей этой земле, вокруг. И Аурон чувствовал, и Талира — они пошли посмотреть, не найдут ли ее источник.

— Да, я тоже чувствую. Посмотри! — Эйлия подняла руку с кольцом. Звездный сапфир на среднем пальце горел светом — не светом солнца, льющимся в синие его глубины, а неестественным светом, исходящим из этих глубин. — Здесь какая-то сила. Я никогда не видела, чтобы этот камень так светился.

Вдруг Йомар удивленно вскрикнул.

— Что такое? — спросила Лорелин.

— Ничего. Переутомился, наверное, — ответил он.