Варэн быстро оправился от полученного удара.

— За эту клевету ты поплатишься головой! — прошипел он и ринулся в атаку на Адама, все пытавшегося выдернуть меч из ножен.

Хельвен выбежала из оставшегося открытым дверного проема и завизжала во всю мощь легких, призывая на помощь. Внизу во внутреннем дворе находились Ренард и Гарри, как раз вернувшиеся с рыцарского турнира, где наблюдали за мастерами копейной атаки. По встревоженному визгу служанок они уже поняли, что произошло нечто необычное. Теперь же перед ними предстала сестра, мягко говоря, в непривычном виде да еще изо всех сил вопящая о помощи.

— Боже мой на небесах! — воскликнул Гарри.

— Скорее уж не на небесах, а в аду, судя по разгрому, который они тут учинили, — мрачно бросил Ренард, властно подавая двум караульным солдатам, таращившим глаза на диковинную картину, знак бежать наверх.

— Ренард, останови их, они убьют друг друга! — продолжала визжать Хельвен, глядя на брата застывшими от ужаса глазами.

Юноша бросил ей свою накидку.

— Прикройся! — грубо крикнул он и, оттеснив сестру плечом, вошел в родительскую спальню. В этот миг брошенный кем-то кубок ударился в стену, едва не угодив парню в голову. В воздухе летал гусиный пух, этот же пух попал в жаровню — которая, как ни странно, еще не опрокинулась — и горел, наполняя помещение противным запахом. У дальней стены комнаты, зажатый в угол и абсолютно голый, как и Хельвен, стоял Адам. Он прикрывался изрядно порубленным щитом от наседавшего на него Варэна де Мортимера, размахивавшего мечом. Тяжело дыша, Адам защищался, мышца возле самого плеча дрожала нервной дрожью.

— Ради всех святых, остановитесь! — завопил Ренард срывающимся на мальчишеский фальцет голосом, что все еще иногда случалось в ситуациях, когда юноша пытался слишком громко кричать. Видя, что на него попросту не обращают внимания, парень сердито выпятил вперед нижнюю челюсть, становясь еще больше похожим на знаменитого царственного деда. Он прыгнул на кровать, прошел через кучу пуха, утопая в нем по щиколотки, и соскочил прямо в середину между двумя противниками.

— Не вмешивайся, Ренард, — грубо бросил Адам в спину юноши.

— В отсутствие отца я здесь главный, — парировал Ренард взрослым и спокойным голосом. — Приказываю опустить мечи.

Яростно кривя губы, Варэн зарычал на Ренарда:

— Не корчи из себя взрослого, щенок! Какой ты, к черту, главный, если под носом у вас всех твоя сестрица, как сука в период течки, валяется в кровати с этим беспородным псом!

Щеки и скулы Ренарда мгновенно залились краской.

— Опустите мечи, — спокойно повторил он и сделал знак караульным, которые поспешно двинулись к месту конфликта. — Полагаю, вам следует покинуть наш дом.

Варэн де Мортимер уставился прямо в сузившиеся темно-желтые глаза Ренарда, затем перевел взгляд на уверенного и хладнокровного Адама, готового, как и раньше, защищаться и нападать.

— Я еще с тобой посчитаюсь, — невнятно пробормотал он, вкладывая клинок в ножны, — за это ты мне заплатишь жизнью.

— Буду рад служить, — Адам отвесил легкий иронический поклон. — Советую, не откладывая, приступить к молитве. Я уже вижу у твоих ног языки адского пламени.

На несколько мгновений наступило напряженное молчание. Мужчины с угрожающим видом смотрели в глаза друг другу. Затем Варэн выставил указательный палец в сторону Адама, сверкнув роскошным золотым кольцом.

— Ты уже мертвец, — хрипло бросил он и, повернувшись на каблуках, направился к двери. Подойдя к Хельвен, ударил ее по лицу тыльной стороной ладони, отчего женщина отлетела к стене и упала. — Шлюха! — де Мортимер плюнул на нее и, хлопнув дверью, вышел из помещения, растворяясь в клубах колючей зимней метели.

Ренард жестом приказал караульным последовать за Варэном.

— Проследите, чтобы он ушел из дома, — юноша поспешил к сестре, чтобы помочь ей встать с пола. Однако Адам грубо оттеснил парня плечом и, отбросив щит, опустился на колено и стал сам поднимать Хельвен. Па ее щеке быстро наливалась кровью уродливая ссадина, прочертившая ярко-красный след до самого глаза. Хельвен судорожно дышала, время от времени горько всхлипывая.

Ренард взял с разгромленной постели овчину и набросил на плечи сестры поверх накидки.

— Да, в этот раз ты подлил масла в огонь. — Он покачал головой. — Неужели нельзя было устроить свидание в более безопасном месте?

— Это получилось непреднамеренно, — не оглядываясь, бросил Адам. — Просто случилось, и все. Стоит подлить масла в огонь, и получишь такую вспышку, с которой нельзя совладать.

Ренард недоверчиво приподнял бровь, вспоминая о своих отношениях с дочкой сокольничего или маленькой прачкой во дворце, у которой была остренькая, как у котенка, мордочка и коготки под стать. Ни одна из девушек ни разу не смогла довести его до потери осторожности. Юноша поднял щит и аккуратно приладил обратно на стену.

— Беда в том, — заметил он, поджав губы, — что заодно ты можешь сжечь немало других людей.

— Ренард, оставь эту тему в покое, — произнес Адам с тихой яростью, усаживая Хельвен на постель. — Ну-ка, милая, дай посмотреть твое лицо.

Хельвен оттолкнула его.

— Ничего страшного, из моих ран эта еще самая легкая, — прошептала она и наклонилась, прижав руки к животу. Копна волос цвета меди укрыла лицо Хельвен, и она разразилась рыданиями.

Адам обнял Хельвен за плечи и прижал к себе, чувствуя, что сейчас ничем не может помочь.

— Тихо, тихо, успокойся, все будет в порядке, — снова и снова приговаривал он, почти как священник, читающий ектенью в церкви, поглаживая и лаская плачущую пальцами.

Ренард откашлялся.

— Пойду посмотрю внизу, нет ли где шотландского виски. — Он двинулся к лестнице, но тут же столкнулся лицом к лицу со своей матерью и ее служанкой, торопливо поднимающимися наверх. По выражению лица матери было понятно, что новость о случившемся уже разносится по городу.

Джудит посмотрела на разгромленную спальню с легким изумлением, но спокойно — было ясно: графиню уже известили и о подробностях происшедших событий.

— Во всем виноват только я, — заговорил Адам, решительно глядя на Джудит. — Я возмещу причиненный ущерб.

Графиня снова быстро оглядела царивший в спальне беспорядок и перевела взгляд на Адама.

— Не беспокойся, — жестко сказала она, — от этого не уйти. Как я понимаю, вас застали на месте преступления.

— Не совсем так, — смутился Адам. — К сожалению, я…

— Уже слишком поздно, и от извинений мало толку, — ядовито прервала его Джудит. Сбросив накидку, она присела рядом с приемной дочерью. Прицокнув языком, снова обратилась к Адаму: — Адам, лучше тебе одеться, пока не замерз до смерти. И позволь мне посмотреть рану на твоей руке. Надо обработать ее бальзамом.