Миновав ельник, Коротыш остановился передохнуть и собраться с силами. У его ног расстилалась небольшая долина. И тут он увидел нечто необычное.

Длинная колонна людей в синих мундирах в сопровождении лошадей и пушек двигалась в глубь гор. Ни разу в жизни ни в ком не чувствовал Фунгус такого мощного стремления к разрушению. Колонна направлялась к Пустой горе.

Когда Малагенец закончил свой рассказ о Пустой горе, Ордоньес приказал офицерам покинуть столовую. Майлис попыталась уйти вместе с ними, но Антонио преградил ей путь. Пока его подчиненные выходили из помещения, подполковник устремил на нее немигающий взгляд, а пробор его был направлен прямо на ее учительский палец. Когда они остались одни, Майлис в отместку отпустила ехидное замечание: вы потеряли два десятка солдат, а выглядите вполне довольным, словно вас это нисколько не трогает. Антонио пожал плечами: потери прискорбны, но подобная судьба может постичь любого солдата. Кроме того, сердце его наполнялось гордостью: он станет первым офицером, которому выпало сразиться с расой нибелунгов. Майлис презрительно фыркнула, словно услышав нечто высокопарное и глупое: нибелунги, надо же! Только такому напыщенному типу могло прийти в голову окрестить эти существа таким торжественным именем.

– Я защищу вас от нибелунгов, – снисходительно заявил Ордоньес. Он не понимал, что перед ним женщина, не нуждавшаяся в мужской защите. А Майлис, не подумав о последствиях своих слов, бросила:

– Большое спасибо, но ваша помощь мне не нужна. Он никогда не позволит им причинить мне боль.

Сказать «он» было большой ошибкой.

О ком она? Кто не позволит причинить ей боль?

Антонио с самого начала подозревал, что Майлис знала больше, чем говорила. Кто ее мог защитить? Она попыталась отговориться, сделав вид, что он ее неправильно понял. Но глупцом Антонио не был. Он схватил Майлис за локоть и пригрозил повторно отправить ее отца на расстрел. И тогда она сдалась и заговорила. В конце концов, она не чувствовала себя предательницей, потому что могла рассказать совсем немного: только о визите Хик-Хика верхом на одноглазом чудовище. Сейчас, после доклада сержанта, ее история едва ли добавляла информации, все это Ордоньес знал и так. Однако в рассказе Майлис мелькнула важная деталь: некий вполне конкретный человек направлял орду нибелунгов. Антонио машинально провел пальцем по своему пробору: а что, если это тот самый тип, который, по рассказу Малагенца, требовал, чтобы нибелунги принесли ему спиртного, словно они у него на посылках?

Но стычка между Антонио и Майлис этим не закончилась.

Вечером, покончив с приготовлениями к походу, Антонио утащил с собой в спальню бутылку винкауда. Что это еще за напиток такой, черт возьми?! Он напомнил подполковнику Майлис: сладкий, крепкий и способен сводить мужчин с ума.

Ордоньес не лег в кровать, а продолжал прикладываться к бутылке. И чем больше он пил, тем чернее становились его мысли. С какой стати ему приходится терпеть эту женщину? И еще: как удается ей каждый раз так ловко его провести? Может быть, настало время показать, кто здесь главный?

Не все мужчины умеют пить винкауд. Ордоньес не знал, что сладость напитка была ловушкой: пьяный мог совершить безобразный поступок, чтобы удовлетворить свое желание. В полночь он вооружился револьвером, взял лампу и вошел в спальню Майлис и ее отца, которые в тревоге проснулись. Прежде чем они успели вскочить со своих постелей, Антонио засунул длинное дуло револьвера в рот градоначальника. Одного лишь касания холодного металла было бы достаточно, чтобы бедняга последовал за ним, точно рыба, пойманная на крючок. Ордоньес подвел его к двери и пинком под зад выпроводил в коридор, а потом вернулся назад, к Майлис. Как это обычно случается с пьяными, алкоголь лишил его способности рассуждать логически: сопротивления он не ожидал. Майлис кричала, царапалась и кусалась. Она била насильника кулаками, визжала и дрыгала ногами так, что справиться с ней было труднее, чем оседлать дикую лошадь. Это вынудило Антонио влепить ей несколько пощечин, сперва легонько, как наказывают расшалившегося ребенка, а потом изо всех сил. Ордоньес догадался, что изнасиловать женщину может только очень сильный человек. Майлис ударила его в глаз железным подсвечником, и это привело его в ярость. На следующий день ему предстояло возглавить самую важную операцию в своей жизни, а у него фингал под глазом. Все солдаты увидят это смехотворное фиолетовое украшение. Теперь он лупил Майлис по лицу обоими кулаками, желая не овладеть, а причинить ей боль.

Антонио почувствовал, как четыре руки схватили его за плечи и вывели из комнаты. Это были двое адъютантов, которые спали в прихожей. Если бы Майлис не оказала сопротивления, они, вероятно, не стали бы вмешиваться. Но поднялся такой шум, что они решили увести своего командира ради его собственного блага, а вовсе не ради спасения жертвы. Ордоньес был мертвецки пьян. Адъютанты уложили его в постель, сняли с него сапоги и накрыли одеялом.

Антонио вздохнул. От его пробора ничего не осталось. Прежде чем погрузиться в забытье, вызываемое винкаудом, он сказал себе: а что, если она права и Власть спрятана в каком-то укромном месте? Даже полномочия старшего офицера не помогли ему овладеть Майлис. А если это так, то где ее искать, где скрывается истинная Власть?

* * *

На следующее утро Ордоньес созвал всех офицеров в столовую осталя, куда велел принести школьную доску. На ней подполковник нарисовал примитивную карту.

Свой план Антонио высокопарно назвал «операция «Нибелунг»». Он воспользовался шансом щегольнуть перед публикой своей эрудированностью и объяснил офицерам, что, согласно германским легендам, нибелунги жили в подземном царстве и неустанно работали в шахтах, добывая свинец и золото. Если верить докладу Малагенца, врагам очень шло название «нибелунги».

План операции «Нибелунг» был таков: полк в полном составе со всем снаряжением, повозками и двумя пушками поднимается по тропе. Располагается напротив горы, ставшей гнездом нибелунгов, и начинает обстреливать ее из пушек. У врага остается два выхода: спечься внутри горы или принять бой на склоне. И в том, и в другом случае неприятель будет уничтожен. Конец операции «Нибелунг». Есть вопросы? Есть. Господин подполковник, вы действительно считаете, что два орудия среднего калибра выгонят их из убежища? Ответ: вы правы, двух пушек недостаточно, чтобы разрушить гору, но не забывайте, что внутри ее обширные пустоты. Удары снарядов вызовут обрушения, и врагам придется выйти на поверхность. Еще вопросы? Да, господин подполковник. По всей видимости, чудовища кровожадны: в одно мгновенье расправились с двумя десятками солдат. Вы уверены, что мы сумеем их уничтожить, когда они на нас нападут? Ответ: по подсчетам сержанта, нибелунгов около пятисот. Нас немного меньше, но мы располагаем современным оружием.