Хик-Хик принялся бранить окружавшую его толпу: план до крайности прост, дураку понятно. И вдруг догадался: проблема заключалась не в плане, а в символах.

Фунгусы не разумели, какую роль во всем этом деле играют кедровые орешки и грибы. Камень оставался камнем, категорически отказываясь становиться горой, веточка – веточкой, а не рекой. Мало того, заумные объяснения Хик-Хика заставили их осознать свою ограниченность. Они догадывались, что странная композиция заключает в себе некий важный смысл, недоступный для их понимания.

Хик-Хик расхохотался. Тупость грибов забавляла его и прежде, и он не упускал случая над ними поиздеваться, а потому схватил горсть сосновых иголок и запустил в физиономии смущенно топтавшихся перед ним фунгусов. Монстры отступили с почтительным трепетом, что вызвало у Хик-Хика новый взрыв смеха. Однако времени в запасе не оставалось, и он придумал новый план, куда проще.

У него в распоряжении было пятьсот фунгусов. Их предстояло разбить на два отряда. Первая группа, состоящая из двухсот монстров, будет поджидать перед Пустой горой, чтобы отвлечь неприятеля. Остальные триста под командованием Кривого нападут с тыла. Все элементарно.

Тремстам монстрам вполне под силу незаметно зайти солдатам в тыл, ведь это фунгусы, а значит, им не обязательно прятаться в лесу, они сами – часть леса. Оказавшись позади войска, чудовища нападут. В какой момент это должно произойти? Хик-Хик показал фунгусам несколько морских сигнальных ракет, которыми пользовались пурпуры, чтобы во время одиноких странствий в горах передавать друг другу сообщения. Потом взял одну ракету за ручку, высунулся в узкое оконце, похожее на бойницу, и зажег фитиль. Ракета взмыла ввысь и через несколько секунд взорвалась среди облаков, грохнув, как петарда, и разметав по небу красные искры. Хик-Хик наказал строго-настрого: триста фунгусов Кривого должны начать атаку только в тот миг, когда точно такая ракета взлетит в облака. Не раньше и не позже.

– Поняли, чертовы твари? – прикрикнул он.

Задача двухсот фунгусов, которым предстояло ожидать у входа в недра горы, была еще проще: стоять стеной и удерживать напор, пока Кривой не нападет на врага с тыла. Чтобы облегчить задачу, Хик-Хик соорудил знамя. Ведь что есть знамя? По сути, всего лишь тряпка, привязанная к палке и помогающая солдатам держаться вместе.

Хик-Хик взял простыню, служившую скатертью для пня, и потребовал кисть и две банки краски, добытой в хозяйстве Касиана. Сначала он выбрал одну банку и покрасил простыню в ярко-желтый. Закончив, опустил кисть во вторую банку и черной краской намалевал в центре полотнища следующий символ:

()

Чтобы фунгусы поняли, что у чему, Хик-Хик объяснил, что изображение символизирует гениталии его возлюбленной. Поскольку Майлис была светловолосой, волосы на ее лобке непременно должны быть светлыми, а значит, фон надлежит сделать желтым. Он отхлебнул еще вина, развернул перед собравшимися свежеизготовленный штандарт и спросил:

– Ну что, нравится, уроды?

Итак, знамя и план действий были готовы. Оставалось решить, кто возглавит оба отряда: с одной стороны – две сотни фунгусов, которые со знаменем в руках будут оборонять вход в пещеру, с другой – триста вояк, которые атакуют противника с тыла. Кто же будет знаменосцем отряда, охраняющего Пустую гору?

– Кому флаг? Помните, товарищи: нет более почетной должности, чем знаменосец революции.

Хик-Хик не мог объяснить фунгусам одну чисто человеческую хитрость: в первую очередь солдаты инстинктивно целятся в знамена неприятеля и в его знаменосцев. Монстры не понимали человеческих слов, но ощущали переживания, которые испытывал их повелитель, и непонятным образом догадались, что держать эту тряпку было опасно, очень опасно. Хик-Хик прошелся вдоль ряда фунгусов, словно желая выбрать наиболее подходящего кандидата. Впервые за все время чудовища его сторонились, отклоняя назад свои туловища. Наконец, он остановился перед самым маленьким фунгусом. «Да это же Коротыш, – подумал он. – Это он прижал к окну Майлис свою безобразную морду, и наша встреча закончилась так печально. Если его убьют, потеря невелика: он – самый мелкий, никчемный, шкодливый и безобразный из всех».

Хик-Хик прижал знамя к его цилиндрическому торсу. Решено: во время предстоящей битвы именно Коротыш будет знаменосцем.

– От тебя требуется одно, – сказал он маленькому фунгусу, – удерживать весь отряд рядом со знаменем, пока Кривой не нападет на врага с тыла.

С этими словами Хик-Хик ласково потрепал знаменосца по голове, словно собачку.

При выборе командира для второго отряда, состоящего из трех сотен фунгусов, к тому же более важного, поскольку ему предстояло сыграть в бою главную роль, у Хик-Хика не возникло и тени сомнения: его возглавит Кривой – самый старший и самый умный. Незадачливый стратег окликнул его, но одноглазый фунгус не отзывался. Сидя на своем великолепном и одновременно диком пне-столе, Хик-Хик заголосил:

– Чертов Кривой! Иди сюда! Куда запропастился?

И тут его осенило: вот уже несколько дней он не видел одноглазого фунгуса.

– Где Кривой? – схватил он за шею Коротыша.

И тут же ощутил вибрацию, а потом и другую: Коротыш передал ему целых две эмоции. Он разговаривал с ним по-фунгусски: его цилиндрический торс излучал тоску по товарищу и чувство потери, подобно двум звукам, издаваемым человеческим горлом. Хик-Хик почувствовал их и сложил вместе. Тоска – но по кому? Потеря – кого? И, наконец, понял: Кривой от них ушел.

Хик-Хик не мог в это поверить. Кривой! Самый его первый гриб покинул хозяина! Он закрыл лицо руками. Кривой… Целую зиму они провели вдвоем в пещере, беседуя о жизни, об Идеале, о классовой борьбе. Вместе сражались с медведями и реакционерами. И вот теперь верный фунгус его оставил. Кривой! Невозможно поверить.

– Это правда? Он что, ушел навсегда? – допрашивал он Коротыша, рыдая и хлюпая.

Но фунгусы никогда не врали: они не умели врать. Хик-Хик встал на колени прямо на полированный стол. Кривой был существом, более остальных похожим на настоящего друга, которого у Хик-Хика никогда не было, и вдруг он его покинул.

Как раз в эту минуту монстры, толпившиеся между столом и входной дверью, расступились, образовав коридор. И по этому коридору кто-то приближался.

Это был Кривой. Его высокая статная фигура, его пустая глазница и четыре шрама на шляпке-голове, оставленные медвежьими когтями.

Увидев старого приятеля, Хик-Хик вскочил на ноги и обнял его. Стоя на столе, он был достаточно высок, чтобы обхватить фунгуса за шею. Хик-Хик плакал от радости и целовал монстра в те места, где у людей находятся щеки.

– Товарищ! Дорогой товарищ! Я знал, что ты не оставишь меня в беде!

Незадолго до этого Кривой тоже видел, как многочисленное войско движется прямиком к Пустой горе. Инстинкт велел ему продолжать путь и вернуться в царство природы, из которого он некогда вышел. Но он не мог бросить собратьев, какими бы болванами они ни были. Вот Кривой и явился сюда.