просто не имеет смысла; слишком много информации отсутствует.

— Я согласен, — сказал Джесси, надеясь, что встреча прояснит хоть что-то. Если нет… что ж, он не знал, что делать дальше.

***

Стоит отметить, что у Джесси Далтона поистине золотой рот. Харли часто просыпалась от того, что он ласкал её между складок или крутил языком вокруг клитора. В данный момент её ноги были закинуты Джесси на плечи, пока он вертел её бёдрами и, по сути, обслуживал себя — по-другому и не скажешь, когда он голодно рычал, потягивая, облизывая и поедая. Время от времени он делал паузу, не отрывая языка, чтобы она могла извиваться и корчиться. Затем вновь начинал двигаться, впиваясь пальцами в бёдра, чтобы удержать Харли в неподвижном состоянии, пока лизал вход в тело или втягивал в рот клитор, чтобы нежно пососать. Иногда он вводил в неё палец, но делал всего несколько движений, прежде чем вынуть его. Это было чистое блаженство, но абсолютная пытка, потому что Харли дрожала от желания кончить.

— Джесси… — Это было требование и предупреждение.

— Ещё не всё, — прорычал он и погрузил в неё язык, кружась и нанося удары снова и снова.

Боже, она была близка к тому, чтобы умолять, а она никогда этого не делала. Но, наверное, это было бы бесполезно. Только одно заставляло его проявлять чёртову милость.

— Я твоя, сукин сын!

Джесси приподнялся и вошёл в неё по самые яйца. Она мгновенно кончила, сжимаясь и пульсируя вокруг него.

— Да, ты моя. — Он начал вбиваться в неё, наблюдая, как великолепные золотистые глаза расширяются и слепнут от удовольствия. — Вот так, милая, заставь меня кончить.

Её вкус во рту, запах в лёгких, нежная кожа под руками и лоно, сжимающее его как раскалённый кулак, — он не мог сдерживаться. Он взорвался, заполнив её всем, что было, и прикусил её грудь, чтобы оставить ещё один след.

Полностью насытившись, он рухнул на свою пару. Довольный. Расслабленный. Пресытившийся. Пока она не ударила его по руке и не приказала слезть и дать ей вдохнуть. Вместо этого он хмыкнул, прижавшись к её шее.

— Я чувствую себя таким обожаемым. — Она только фыркнула.

Она сделала булочки с корицей, используя ингредиенты, которые они купили, когда он накануне водил её за покупками. Джесси они так понравились, что он умолял сделать ещё, клялся, что от них у него на глаза наворачиваются слёзы.

После невероятного секса в душе Харли сидела на стойке в ванной и наносила гель для бритья на лицо Джесси.

— Лили звонила вчера, — произнесла она.

— Что хотела?

Его защитное рычание заставило её слегка вздрогнуть.

— Вероятно, денег. — Харли ответила на звонок очередным фальшивым приветствием голосовой почты, и вскоре отключилась.

— Ты часто с ней видишься?

— Не особо.

— А когда ты только переехала жить к Тесс, Лили навещала тебя?

— Только когда ей что-то было нужно, обычно деньги или чтобы я навестила Клайва вместе с ней и Шоном. Я предпочитала видеться с ним одна.

Джесси нахмурился.

— Кто такой Шон?

— Брат Клайва. — Он был не более стабильным, чем Лили, но бывали случаи, когда он спасал женщину от самой себя. — Можно тебя побрить?

Эта просьба застала Джесси врасплох. Её выражение лица говорило: «Я не обижусь, если ты откажешься», и он поверил. Мысль о том, что кто-то — даже опытный парикмахер — может приблизиться к его горлу с острым инструментом, заставила вздрогнуть. Но это Харли. Его пара. Та, кому он доверял так, как никому другому.

Когда Джесси встал между её ног, а затем протянул ей бритву, у неё перехватило дыхание. Это жест доверия — такой же, как показать горло.

— Ты уверен?

— Я доверяю тебе. — Джесси не шевелился, пока она начинала брить одну сторону его лица короткими, твёрдыми движениями, не забывая часто ополаскивать бритву. Она хороша. Если бы кто-нибудь сказал, что ему будет приятно, когда кто-то бреет его, он бы фыркнул.

— Расскажи о Шоне, — попросил он, пока она вертела бритву в раковине. — Я его не помню.

— Среднего роста. Пузатый. Двойной подбородок. Одевается как байкер. У него козлиная бородка, из-за которой он больше похож на фавна из Нарнии, чем на крутого парня.

— О да. Он всегда ошивался вокруг Лили.

— И до сих пор так делает. Он влюблён в неё по уши — сколько я себя помню. Она этого не замечает, слишком увлечена Клайвом, чтобы видеть другого мужчину. Я думаю, Шону нравится, что мой отец в тюрьме. Это значит, что он может быть для неё кем-то вроде… платонической пары — и всё это под видом присмотра за ней от имени Клайва.

— Клайв знает правду?

Харли вернулась к бритью.

— Я часто задавалась этим вопросом. Он редко что-то упускает, так что, вероятно, знает. Не удивлюсь, если он получает какой-то кайф от мысли, что женщина, которую так сильно хочет его брат, принадлежит ему, — Клайв может быть таким странным.

— Клайва не беспокоит, что ты видишь это? — спросил Джесси, когда она остановилась, чтобы сполоснуть бритву.

— Нет. Он не любит делить моё внимание.

Значит, существовала большая вероятность того, что ему не понравится, что на неё претендуют.

— Как, по-твоему, он отреагирует на твоё спаривание?

— Невозможно предвидеть, как Клайв отреагирует на что-либо. — Она улыбнулась и поддразнила: — Не волнуйся, я защищу тебя.

— Это очень утешает. — Некоторое время он молчал, но, интересуясь её напряжёнными отношениями с Клайвом, заговорил, когда она снова сделала паузу, чтобы сполоснуть бритву. — Ты навещала его в тюрьме, когда была ребёнком?

— Дважды в месяц, — ответила она, переходя к другой стороне его лица. — Лили делала мне красивую причёску и надевала лучший наряд. Я ненавидела ходить туда. Ненавидела, когда большие руки обыскивали меня на предмет наркотиков и контрабанды. Потом они заставляли меня стоять на месте, пока в комнату вводили собак-ищеек; когда тебе в лицо смотрит огромная собака, может быть очень страшно для ребёнка. Охранники были такими резкими и грубыми,