— Хор-р-рошо! — я чуть ли не зарычала. — Идем! Только мы смотрим на эту причину, ты отвечаешь на мой вопрос и уходишь. Все. Ты мне обещал дать время, и две недели для меня - это мало.

— Я помню. Пошли.

И я пошла, даже не предполагая, что меня ждет самое настоящее чудо.

А новоприобретенное чудо весело виляло хвостом и радостно ело корм из цветастой миски.

— Тот самый?... — выдохнула я, медленно подходя к догу и опускаясь на колени. Конечно, тот самый: об этом говорили две перебинтованные лапы.

— Как видишь, он. Не захотел оставлять его в приюте, а в квартире ему было скучно. Ты рада?

Рада ли я? Безумно!

Села на корточки и, поглаживая дога, благодарно улыбнулась:

— Очень рада! Спасибо! Только... А как его... ее... собаку зовут?

— Это мальчик. Его имя мы вряд ли узнаем, выбирай новое.

Я сразу решила, что он будет Счастьем. Спросит у меня кто-нибудь в дни, когда от отчаяния хочется выть, счастлива ли я, и я, вспомнив чудом выжившую собаку, отвечу: "да, у меня есть Счастье".

— Вика, нам надо поговорить, — Воскресенский осторожно приподнял меня за плечи, заставив встать, но возмутиться не успела, потому что мужчина сразу же отпустил и продолжил, спрятав руки в карманах, будто сдерживая, чтобы... не коснуться еще раз: — Сколько времени тебе еще понадобится?

Я машинально сделала пару шагов назад и, удовлетворившись расстоянием между нами, спросила:

— А если мне и всей жизни будет недостаточно?

Сложно. Я не хочу сейчас об этом думать. Не сейчас. Но зря я думала, что если окажусь подальше от знакомых, проблемы подождут меня режиме паузы.

— Я тебя не отпущу, — спокойно отреагировал Дима. Спокойно, холодно... словно ему все равно. Зачем тогда он нас обоих мучает? Ради своей мести?

— Я не желаю и дальше быть орудием мести! — вспылила я. — Можешь шантажировать чем угодно - неустойками после разрыва договоров, полицией, судом, но мне плевать, я не отступлю. Это моя жизнь, и я решаю, что мне делать и как делать!

За эти две недели я полностью пересмотрела свои жизненные приоритеты, разобрала ошибки и поняла, как хочу провести свою жизнь. Но в мои планы не входит роль мышки, которая слепо подчиняется и исполняет, что ей прикажут. Я устала быть пешкой в своей партии, которая у меня единственная, устала бояться и прятать голову в песок.

— Ты и не будешь. Все поменялось, Вика, я больше не ищу мести, — и опять эта ледяная отчужденность. Разве можно верить человеку, в голосе которого звучит сталь, а на лице ни одной лишней эмоции? Вот я и не могу поверить.

— Помнишь наш разговор в машине? Ты сказала, что я уподобляюсь обидчикам. Я сделал свои выводы и выбрал путь прощения.

— Я рада за тебя, — улыбка вышла горькой, потому что я точно знала, что Воскресенский произнесет дальше.

Пауза была долгой, а потом он, глядя мне в глаза, заговорил:

— Я признаю свои ошибки. Прости меня.

Как же хотелось вернуть время вспять на несколько секунд, чтобы успеть закрыть уши, зажмуриться, убежать и спрятаться - только бы не слышать. Я видела искренне раскаявшегося Воскресенского и чувствовала... что-то. Не ненависть, но и не любовь. Как же я бы хотела его ненавидеть, но не могу.

А следующие его слова вывели меня из моей орбиты, вышвырнули резко из реальности и толкнули в бездну:

— Выходи меня замуж.

Дима извлек из кармана пиджака бархатный мешочек, и я все же, развернувшись, убежала прочь из дома.

Не знаю, зачем, не знаю, куда. Просто... это уже слишком.

Не прошло и сорока минут, как меня нашел дог, который притащил с собой пиджак. Воскресенского. К счастью, его самого не оказалось рядом, потому взяла и укуталась. Сегодня отчего-то прохладнее, чем в обычные вечера. Ожидается шторм?

— Спасибо, Счастье, — почесала собаку за ухом, и она отозвалась радостным лаем. Какое же Счастье счастливый, несмотря ни на что. Его обижали люди, а сейчас он дает себя мне погладить и доверчиво трется головой о мое бедро. Оправдана ли его слепая надежда на то, что вот другой человек, что гладит этой же рукой потом не ударит?.. Я не знала.

На горизонте уже почти догорел закат. Остались лишь яркие багряные лучи, которые разукрашивали небо и освящали беспокойное море. Я стояла, думая о том, что завтра обязательно нужно встретить так рассвет.

Когда еще через час мы со Счастьем, наигравшись и набегавшись вдоволь, пришли домой, там никого, кроме охранников, не было. И те внутрь не заходили, так что в огромной вилле ночевали только я и дог. А Дима ушел, оставив как напоминание о себе пиджак, который я сразу же сняла и повесила в гардеробе, и кольцо. Бархатный мешочек я нашла на журнальном столике в гостинной. Он сиротливо лежал на стеклянной поверхности. Записок я не нашла. Он оставил кольцо и ушел.

Молча.

Так, хватит о нем. Прогнав назойливые мысли вон, решительно направилась в сторону кухни. Нам бы с собакой поесть. Надеюсь, Воскресенский запас корма тоже принес, а то в магазин я схожу только завтра...

Конечно, рассвет встретить не удалось, потому что летом светает уже к двум-трем часам ночи, а я легла в половину двенадцатого, но утром я все равно проснулась довольно рано и пошла к морю. Снова со Счастьем. Стихия влекла меня, и я уже успела за время пребывания в городе влюбиться в открытые водные просторы, в синие волны, что выносят на берег камешки и ракушки, и в аромат соли и свежести.

Едва мы с догом вернулись - радостные и голодные, то обнаружили проснувшуюся Елизавету Андреевну. Женщина готовила завтрак.

— Доброе утро, — улыбнулась ей и, шикнув на начавшего обнюхивать экономку пса, представила нашего нового друга: — Знакомьтесь, Счастье. Он теперь будет жить с нами.

— Доброе утро, Виктория.

Я думала, что женщина, учитывая ее чопорность, попросить держать собаку подальше от нее и вообще выходит с кухни, но нет. На мое удивление Елизавета Андреевна помыла руки, протерла полотенцем и погладила радостное животное. Конечно, ведь еще две руки, которые будут его чесать!

— Какое милое создание! Надо бы его покормить и сходить в зоомагазин. И ошейника нет! А если потеряется? И что у него с лапами?

— Поранился, — я поморщилась - в памяти вспыхнул тот день, когда я увидела беспомощную собаку на уличной парковке дома. — Печальная история, рассказывать не буду, главное, что сейчас с ним все хорошо.

— Мы его еще раз сводим к ветеринару, — пообещала экономка. — И завтрак готов. Ожидаю вас через десять минут к столу.

Кивнув ей, побежала в сторону... Не знаю почему, но я остановилась в гостиной. На столике также лежала упаковка с кольцом. Немного поразмыслив, я быстренько спрятала мешочек в карман домашних штанов и вытащила лишь тогда, когда оказалась в своей комнате. Не стала смотреть, но наощупь ощущались камни, собранные у ободка.