– Ну ты скажешь! Название магазина ему понравилось, в остальном он отреагировал как обычно.

– Жаль.

– Не стоит. Хотя это невыносимо. То он жалуется, что я принимаю участие в каком-то ужасном проекте, а когда ухожу, опять недоволен. Знаешь, потом я подумала, что лучше чувствовать себя после разговора с ним раздраженной, чем подавленной и разбитой. Отец не изменит своего отношения ко мне никогда, что бы я ни делала. Мне надоело бороться. – Она пожала плечами. – Наверное, все военные такие. Ты был прав, когда говорил, что армия накладывает отпечаток. После смерти мамы он вел себя так, будто мы в армии. Он решал за меня и брата, что делать, как жить, влезал в мельчайшие детали, не обращая внимания на наше к тому отношение. Он дал мне все, что мог. Я благодарна ему за память о маме.

Эви принялась открывать упаковку с подарочными пакетами.

– За те дни, что мы провели вместе, я поняла: прошлое не должно больше влиять на мою жизнь. Это мешает принять нужные решения, не позволяет двигаться вперед. Какую пользу может принести человеку постоянное желание жалеть себя за неудачи последних двадцати лет? – Она грустно усмехнулась. – Пора открыть глаза и принять реальность. Я решила перестать заниматься тем, что мне претит. Думая лишь о том, как понравиться, перестала быть самой собой.

Черт возьми, как она разумна и сдержанна. Откровенно говоря, Джек ожидал найти ее в более подавленном состоянии.

* * *

Интересно, он понимает, чего ей стоит смотреть на него, сохраняя спокойное выражение лица? От натянутой улыбки уже болели щеки. Она искала, чем бы заняться, только бы отвести взгляд и отвлечься от мыслей. Разбитое сердце ныло, причиняя тягостную боль. Она должна справиться. Должна взять себя в руки и оставить в прошлом все, что ему принадлежит. Новое дело помогает не чувствовать себя абсолютной неудачницей. Решение уйти из шоу было спонтанным, но она ни о чем не жалеет. Где-то на жизненном пути она потеряла цель, забыла о своих мечтах и надеждах, пришло время вспомнить об этом и все начать сначала.

– Жаль, что ты отказалась от съемок. Правда. – Джек с трудом заставил себя говорить.

Эви перевела дыхание.

– Эви.

Она прервала его, не желая слушать объяснения. Вскинув голову, строго посмотрела ему в глаза.

– Ты хоть понимаешь, что для меня значила наша встреча? – медленно произнесла она. – Что значит наконец встретить человека, которому интересна я сама, а не то, что все видят на экране. Это ложь от начала до конца. Не представляешь, какое облегчение я испытала оттого, что могу забыть о роли. – Она помолчала и продолжила: – Я столько думала над тем, как ты поступил. Тяжело признать, что оказалась не той, какой тебя ожидали увидеть. – Она улыбнулась. – Я знала, ты не любишь публичности, но не представляла, что настолько, не догадывалась, что даже ради меня ты не готов меняться.

Эви опять занялась пакетами. Сейчас это единственный повод отвернуться. Надо собраться с силами, нужна хотя бы минута передышки, чтобы не изменить выбранному курсу.

– Мне надо было прислушаться к внутреннему голосу, – продолжала она, – и поставить точку. Оставить в Шотландии все, что случилось в Шотландии.

– Не говори так!

Она покосилась на него:

– Это правильно.

Джек подошел к прилавку и сжал ее ладони. От его прикосновений сердце подпрыгнуло, а в голове что-то вспыхнуло.

– Я побоялся признать, что отношения существуют. Поверь, это не значит, что я стыжусь тебя. Я не заслужил быть рядом с такой прекрасной женщиной. Я испугался, Эви. А причина в том, что я не раз в своей жизни подводил людей.

– Людей?

– Например, Хелен. – Он с трудом сглотнул. – Я думал только о себе, не представлял, что мой поступок может означать для нее и матери. Когда вернулся домой, самое страшное уже случилось. Я опоздал, изменить что-либо было уже невозможно. Вся моя благотворительная работа, курс выживания для детей – для того, чтобы загладить вину, но мне все время казалось, что я делаю недостаточно. Я не мог забыть, как ушел, бросил все, даже не задумавшись, на что толкаю близких.

– Это в прошлом. – Она говорила уверенно и ласково. – Ты не можешь постоянно думать об этом, только забыв, можно двигаться вперед. В противном случае будешь жить тем, что уже давно забыто. Я уже большая девочка. Если у нас ничего не получилось, значит, не получилось. Я смогу это принять. По крайней мере, я попытаюсь.

– Я испугался. Вспомнил, что мой отец поступил точно так же. Бросил нас на произвол судьбы. Мне стало страшно, Эви, сблизиться с кем-то, переступить черту, ведь потом я так же мог причинить человеку боль. Ты тоже выбрала самый простой вариант. Уйти всегда проще. Мне было легче убедить себя, что отношения с женщинами не могут быть серьезными. С тобой же все по-другому. – Он закрыл глаза. – Я сам себя обманул. На этот раз мне не удалось убедить себя, что это лишь ничего не значащий роман и скоро все кончится. Я не мог отвергать очевидное, я влюблен в тебя, Эви.

Он не слышал, как она прерывисто вздохнула. Сделав шаг, он взял ее за руку.

– Ты не такой, как твой отец, – никогда не поступал, как он. Ты вернулся, когда понял, что совершил ошибку, остался с родными, кроме того, ты так много сделал для молодежи, для детей. Ты прививаешь им интерес к спорту, пытаешься развить полезные навыки, чтобы они не оказались в таком же страшном положении, как Хелен. Этим можно гордиться. Ты несколько лет исправлял то, что считал своей ошибкой. Джек, ты должен себя простить. Хелен ведь тебя простила. Я читала ее интервью.

Он поднял на нее удивленный взгляд.

– Интервью?

Эви кивнула:

– Великолепная статья в крупнейшем женском журнале. Она рассказала о своей жизни, о том, как смогла преодолеть трудности благодаря брату и хочет работать в организации по борьбе с наркоманией среди подростков. Она молодец, у нее грандиозные планы.

– Да, молодец, – задумчиво повторил Джек. Какого черта Хелен дает интервью, не посоветовавшись с ним? Вероятно, чувствует себя готовой говорить о прошлых проблемах, не хочет жить спрятавшись за чьей-то спиной. Он давно должен признать, что у сестры своя жизнь, свои цели, она смело смотрит в будущее. Возможно, ему пора предоставить ей свободу.

– У меня есть журнал. – Она запнулась, словно внезапно решила, что пришедшая вначале мысль оказалась неудачной. – Я отправлю тебе по почте.

Джек был так занят осмыслением поступка сестры, что не сразу заметил, как Эви подошла к двери и распахнула ее.

– Прости меня, – пробормотал он.

Она подняла руки.

– Что конкретно ты от меня хочешь, Джек?

Он подошел к ней, взял ее руки в свои.

– Ничего. Не хочу, чтобы ты хоть на секунду допустила мысль, будто я желаю в тебе что-то изменить. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо, мы шли без оглядки на то, каким каждый из нас должен быть или мог бы стать.