Анатолия почему-то чрезвычайно умилило то, что она не обиделась, не стала в позу, а начала непредвзято, словно со стороны, оценивать свою кандидатуру на роль пособницы бандитов. Сам-то он, чтобы там не говорил Костя, такой возможности всерьез не рассматривал.

– Попробую поверить тебе на слово, – улыбнулся он. – А что скажешь про Лилю? Могла она поработать, по совместительству, наводчицей?

– Да что ты у меня спрашиваешь? – неожиданно рассердилась Лена. – Лилька – нормальная девчонка и самый подозрительный тип в ее окружении, это Гена!

– Какая ты забавная, когда злишься, – Анатолий откинулся на спинку удобного офисного креслица и с нескрываемым удовольствием разглядывал девушку. – Главное, когда сама оказалась под подозрением, ничего, стерпела. А за Лилю обиделась.

Лена покраснела и попыталась объяснить:

– Мне ты в лицо сказал, я могла защищаться. А вот так, за спиной обсуждать, то любой преступником показаться может, и Лиля и Гена и Татьяна… – она внезапно замолчала.

– Ты, конечно, права, было бы гораздо лучше просто подойти к каждому и задать прямой вопрос: «А скажи-ка нам, мил человек, не ты ли бандитов на родную фирму навел?» И когда очередь дошла бы до этого гада, он бухнулся бы на колени и… Лена, ты меня не слушаешь?

– А? – очнулась она. – Ты что-то сказал?

– Целую речь. А ты о чем так задумалась?

– Я пытаюсь вспомнить. Как раз перед твоим приходом, Татьяна сказала что-то такое… неприятное. Тогда я о другом думала, но знаешь, меня словно царапнуло. А вот что именно она сказала, о чем… – Лена расстроено покачала головой. – Не помню!

– Татьяна? Она вообще редко приятные вещи говорит, но это же не повод для подозрений.

– Нет, ты не понял. Она не просто неприятное, она что-то очень неправильное сказала… не должна она была так говорить!

– Ну знаешь, Ленка, – Анатолий развел руками, – пока ты не вспомнишь, о чем именно шла речь, я ничем помочь не могу.

– Да-а, вспомнишь тут! Явился, как Зевс-громовержец, рычит, кричит, молниями швыряется… ясно, что я сразу забыла о чем мы разговаривали.

– Прямо, Зевс, – как ни глупо это было, но Анатолий почувствовал себя польщенным. – И не кричал я вовсе, просто попросил тебя зайти.

– Ага, попросил, – Лена нахмурила брови, выпятила вперед подбородок и мрачно сверкнув глазами, рявкнула: – Лазарева! Когда кончишь болтать, зайди ко мне!

– Неужели так? – прыснул Анатолий.

– Еще хуже. Ясно, что я перетрусила.

– Ну, извини. Я вовсе не имел этого в виду.

Анатолий совершенно искренне забыл то бешенство, которое охватило его при виде Лены, самым нежным голоском спрашивающей Лешу Щурова. Действительно, раз Лена искала его, Анатолия, и беспокоилась о нем, то чего сердиться-то? Все нормально, все правильно.

– Кстати, Толя, тебе еще с Геной надо поговорить, – вспомнила Лена. – Во первых, он уже на стенку лезет от того, что чувствует: в фирме что-то происходит неприятное, а ему никто ничего не рассказывает.

– Да? А с чего это он вдруг таким чувствительным стал? Вроде бы, кроме него никто такими подозрениями не мучается.

– А вот это, как раз, самое главное. Пару месяцев назад, какой-то совершенно незнакомый ему тип, пытался выяснить, нет ли у нашего Гены доступа к какой-либо секретной коммерческой информации.

– Ух ты! – вырвалось у Анатолия. – И что Генка?

– По его словам, послал подальше, в доступной для этого типа форме. Толя, какой смысл в испорченные телефончики играть? Судя по тому, что Генка мне рассказал, ничего особо полезного ты не узнаешь, но вдруг… Одним словом, поговори с ним.

– Да, конечно, ты права, – он нахмурился, снова потер руками лицо, – надо выяснить все подробности. Будь добра, позови его, пожалуйста.

Отправив Гену в кабинет Саранцева, Лена зашла в комнату, отведенную в офисе под кухню. Взяла в руки электрический чайник – вода плескалась на самом донышке. Вылила, налила свежей, фильтрованной, аккуратно поставила чайник на подставку, щелкнула клавишей. Все движения размеренные и слегка замедленные, такие можно увидеть в кино, у роботов. Или у глубоко, очень глубоко задумавшегося человека.

На самом деле, ни кофе, ни чая, совершенно не хотелось. Хотелось, в одиночестве и тишине, сосредоточиться и вспомнить, наконец, что же такое сказала Татьяна. Невидящим взглядом уставившись на красный огонек, Лена прокручивала в голове разговор с секретаршей. Сначала жаловалась на жизнь Лиля, но она быстро ушла. При ней, Татьяна, кажется, молчала. И только потом сказала, что не любит, когда люди себя так ведут. И что в школе на ней все ездили, кому не лень и про то, как ей это надоело. Про подругу свою рассказала, потом… потом… что-то она говорила про уважение, про твердость, про сосредоточенность на достижении цели… Близко, кажется, совсем близко! Она сказала, что не собирается всю жизнь быть секретаршей, а потом… точно! Татьяна не закончила фразу, оборвала себя на полуслове, поэтому так трудно было вспомнить. Но то что она не успела сказать – Лена даже руками всплеснула – это звучало совсем как признание! «Я тут влезла в одно дело и если оно получится…», вот что она начала говорить! И вдруг остановилась, сменила тему: «Вы хотели позвонить, я вас отвлекаю…». Господи, неужели это действительно Татьяна? «Я тут влезла в одно дело» – да о чем еще она могла говорить, какое другое дело иметь в виду?! Но если это так, значит Татьяна причастна и к нападению на Анатолия? К поджогу его квартиры? К взрыву машины? Лена почти с недоумением посмотрела на свои сжатые кулаки. Надо же, кажется впервые со времен довольно далекого детства, она почувствовала желание ударить человека. Да не просто ударить разок, а… ну, попадись ей сейчас в руки Татьяна, секретарь референт фирмы «Электрон-Сервис»!

А впрочем, что значит «попадись»? Она же здесь, рядом, всего несколько шагов по коридору! Не обращая внимания на закипающий чайник, Лена рванулась к дверям и едва не столкнулась с входящей на кухню Лилей.

– О, ты догадалась чайник поставить, – обрадовалась та. От переполнявшей главного бухгалтера, всего полчаса назад, вселенской печали, не осталось и следа. – Вот молодец! Я просто умираю, кофе хочу.

Появление Лили привело Лену в чувство. Куда она, собственно побежала? Драться с Татьяной? Вот ведь глупость какая! Это же просто счастье, что Лилька ее остановила, а то устроила бы сейчас, всеми уважаемый программист Лазарева, батальную сцену с участием секретарши, а как потом людям в глаза смотреть? Да тот же Анатолий, первый…

– Ф-фу, – Лена сделала шаг к столу и рухнула на очень модный (но при этом очень нелепый – с круглым мягким сиденьем и холодной металлической спинкой) стул. – Я тоже умираю. А поскольку я ставила чайник, то наливать будешь ты.

– Запросто, – легко согласилась Лиля. Доставая чашки, сахарницу и банку растворимого кофе, она мурлыкала себе под нос нечто, отдаленно напоминающее «Чао, бомбино, сорри» – музыкальными способностями главный бухгалтер не отличалась. Лена, наконец заметила перемену в ее настроении.