— Я не мучаю, Лева, — чертыхнулся вполголоса, тема была острой и злободневной, над которой я ломал мозг кучу времени, а лучшего варианта так и не нашел. — Да просто ты же Сашку знаешь! Трудно угадать, чего она надумает. А я хочу сделать все правильно.

— Не нужно «правильно», Ник, — усмехнулся Осинин. — Сделай, как лучше для девчонки.

Я не знал, что ответить. Все понимал, как тот пес бродячий, а сказать не мог. Однако на прощанье пригрозил другу:

— Еще раз познакомишь мою Сашку с мужиком, и я тебе точно челюсть сломаю!

— Грозный какой, — хмыкнул Лев. — И когда это Саня успела стать твоей?

Промолчал. К тому времени мы с Осининым уже вышли из лифта. Я, не прощаясь, сел в служебный автомобиль, выделенный для директора компании. Назвал водителю адрес.

Вопрос Левы не отпускал всю дорогу.

Когда Сашка стала моей? Я уже и не помнил этого момента. Казалось, она всегда была со мной. По крайней мере, ее фотокарточку я бережно хранил в бумажнике, припрятанную от любопытных глаз.

— Срежь! — скомандовал я водителю. — Не хочу торчать в «пробке»!

Водитель свернул, а я ощутил уже знакомое предвкушение и сладкий привкус Сашки на языке. Совсем скоро вновь увижу ее. Это безумно радовало.

***

— Что-то еще? — вежливо уточнила девушка, которую я наняла себе в помощницы.

Девчонка была студенткой-первокурсницей, ухватилась за возможность подработать. А я была рада, что есть кто-то с руками и энтузиазмом.

Все размеры мы сняли, Катя сделала записи и должна уже к утру подготовить черновой проект. А уже все новые изменения мы начнем вносить завтра, вместе.

У меня были наброски касательно некоторых комнат в квартире Ника. Но ничего не хотелось придумываться для его спальни. С этим у меня были реальные проблемы. Нападал ступор всякий раз, когда я думала о том, что в этой комнате будут спать Ник и Машка.

Я ненавидела себя за эти мысли. И Ника ненавидела за то, что издевается надо мной.

— Нет, можешь идти, — отпустила я девочку.

Катя послушно убежала, захлопнув дверь за собой. А я застыла на пороге спальни.

Безумие какое-то! Почему я не могу не думать о нем? Почему каждое прикосновение проникает под кожу, точно чернила? Почему я не могу относиться к Нику так, как, например, к дяде Леве?

Мой давний план по прощанию с девственностью с помощью Ника канул в бездну. Я уже сомневалась, что смогу переступить эту черту с ним. Ведь точно знала, что даже если будет больно, неприятно, дискомфортно, а все равно захочу повторения. Не захочу отпустить его потом. Но отпустить нужно будет.

Эти мысли ввергли меня в ступор. Я стояла в дверях спальни, смотрела на широкую кровать, которая принадлежала любимому мужчине и которая никогда не станет моей по праву.

И плакала. Даже не понимала, что слезы струятся из глаз. И не старалась спрятать или стереть их.

Ведь никого здесь нет. Есть только я, звенящая тишина, воспоминания и несбывшиеся мечты, разлетевшиеся на осколки.

Но жизнь умеет удивлять. Умеет наносить смертельные раны, или возносить на небеса.

Вот и сейчас я услышала, как в дверях провернулся ключ. И с замиранием сердца ждала, когда Ник увидит меня, истеричку и размазню, на пороге своей спальни.

А прятаться уже поздно.

***

Сашка плакала.

И с каждым шагом, сделанным к ней навстречу, меня разрывало на куски от отчаяния, страха и ярости.

Ей больно? Обидел кто? Надумала что-то бредовое? Расстроилась? Ударилась?

Да черт, вариантов масса! И какой из них верный, я обязательно узнаю.

Подлетел к ней, одной рукой обхватил лицо, второй прижал к себе за талию.

Девочка даже не сопротивлялась, лишь всхлипнула, рвя мне душу в клочья.

— Саш, Сашка, Сашенька! — бормотал я. — Что? Скажи, что такое?

Она отчаянно затрясла головой, даже попыталась отстраниться от меня, но мне легче сдохнуть, чем разжать руки.

— Кто обидел, Саш? Болит? Давай в клинику! — решительно уговаривал я.

— Я не могу так больше, Ник! — надрывно прошептала она, всхлипнула, попыталась вытереть слезы ладонью.

Перехватил ее лицо, заставил поднять голову, посмотреть на меня.

Глаза в глаза.

Мокрые, со слипшимися ресницами. Невероятно голубые. Волшебные. Способные вывернуть меня наизнанку одним взглядом.

— Как, родная? — хрипло шепнул, вытирая ее слезы.

Но они все струились по нежным щекам нескончаемым потоком.

— Ты знаешь, как! Так не могу! Когда ты такой, не могу! Когда целуешь постоянно! И там тоже! Везде! Убиваешь меня этими оргазмами! — Саша всхлипывала, говорила отрывисто, на грани истерики, а я слушал, просто позволяя ей выговориться, излить душу. — А я не могу! Думала, смогу, получится! Но не выходит! Представляю, как ты с ней! И умереть хочется! Я уеду! Прямо сейчас! Не хочу мешать. Никому.

— Вот уж нет, Саш, — покачал головой. — Нет, нет, нет и нет! Даже думать не смей! Я не отпущу! Не смогу, Сашка. Я ж сдохну, загнусь без тебя, Саш! Ты как воздух для меня.

Видел, как заплаканные глаза распахнулись, а розовые губы приоткрылись, словно Саша собиралась что-то сказать, да не смогла.

Зато меня больше не остановить.

— Не понимал раньше, Сашка, — хрипло шептал я, но она слышала каждое слово. — Жил, как в тумане. Только ты, Сань, и была, как яркая ниточка. Дышать не смел на тебя. Трусил жутко, вдруг узнает кто. Или ты сама догадаешься. Думал, пройдет. А хрен там, Сашка! Только сильнее вяз. Так что, не отпущу, Сашенька. Даже и думать не смей!

— У тебя же Машка есть! — всхлипнула Саня.

— Нет Машки, солнышко, — осторожно произнес я, не выдержал, заскользил ртом по влажным щекам, дрожащему подбородку, искусанным губам. — Давно уже никого нет. У меня только ты есть. Одна, единственная, любимая, Саш.

— Нет? Ты отменил свадьбу?! — выдохнула сестра.

— Да, в тот день, когда мы с тобой разбились, — кивнул я.

Сашка молчала. Дышала часто, надрывно. Но плакать перестала. Зато застыла вся, натянулась словно струна.

— Зря, Никон, Маша для тебя идеальная пара, — произнесла Сашка, сжав губы.

Ну, вот вредная же девчонка! Закрылась от меня. Опять.

— Ты должен помириться с ней, Ник! У вас все получится. У тебя карьера, положение, репутация. Тебе нельзя Машу бросать. Никак нельзя, — сипела Саня, а я вдруг начал злиться.

Подумать только! Она меня еще и уговаривает! Нет, я никогда не пойму, какие тараканы живут в этой хорошенькой головке.