- Как по-вашему, в чем была его ошибка?

Вот это вопрос! Академический. Делакруа с новым подозрением взглянул на молодого человека. А этот бельгийский эскимос не такой придурок, как показалось вначале. Надо с ним похитрее. Что-то ему от Гастона требуется, только пока непонятно – что.

Вообще-то заманчиво. Вдруг тем или иным способом удастся денежку скосить? Туристы - народ денежный, скупиться на достопримечательности не любят. Особенно когда приспичит. Вот как сейчас. Надо задержаться, поинтересоваться подробнее, прощупать этих арденнцев на предмет их финансового благополучия.

Делакруа не поленился вытащить руку, почесать шершавый даже на вид подбородок. Одновременно размышлял про печально знаменитого земляка. Он бы задержался с ответом, если бы не так давно произошедший случай. Как раз на заданную тему.

- Вот слушай. – Делакруа перемялся с ноги на ногу, поставил сумку на тротуар. Убрал обе руки в карманы, приготовившись долго рассказывать. – Буквально три года назад убили моего соседа, Дидье Мортимера. Хороший был человек, хоть и гомо. Ну, сейчас к ним по-другому оносятся, чем раньше. Вот вы там в Арденнах в курсе, что во Франции закон приняли, разрешающий им жениться... то есть выходить замуж... то есть... ну не знаю...

- Браки заключать.

- Точно!

- Мы в курсе. Не отвлекайтесь.

- Так вот. Дидье был парикмахером. Очень хорошим. Модным, как сейчас говорят. Заходил к нему один клиент, по имени Патрис, по фамилии не знаю. Заходил не подстричься, а денег занять, у Дидье их всегда навалом было. Не знаю - почему, но он никогда Патрису не отказывал. Когда долг перевалил за двадцать тысяч, попросил отдать. С чего отдавать? Тот алкоголик, хоть и скрытый, а законченный.

Патрис, не долго думая, взял и убил Дидье, его же ножницами в горло. Одним махом с долгом расплатился. Его арестовали, двенадцать лет дали в тюрьме отсидеть. Да он не расстроился. Нашел положительное в своем лишении свободы. Рассудил про себя - повезло. Хоть алкаш, а ведь прав. Наши тюрьмы цивилизованные, не то, что в Таиланде например. Посидит он здесь в отдельной камере на всем готовом, будто в продолжительном отпуске побывает.

Через две трети срока выйдет – и свободен! От долга, от тюрьмы. Вишь как удачно получилось. Патрису оказалось легче убить, чем деньги отдавать. Их у него сроду не водилось.

- Вы это к чему рассказали? – Жюль сделал вид, что не понял, хотя давно сообразил. Желал выслушать чужую версию до конца.

- К твоему вопросу. Хозяин Тиффожа был богатый. Для своего времени - слишком. Десятки замков с землями имел, по стране разбросанных. Он высоких людей кредитовал, в основном – короля. Случилось по поговорке: маленький долг рождает должника, большой – врага. Только барон поздно догадался. Король его в удобный момент с помощью подручных к суду привлек. И приговор подсказал.

- Очень приемлемая гипотеза, - одобрил Жюль.

На душе потеплело. Прохожий не только не ушел, но разговорился, разоткровенничался. Положительный знак. Намекающий: Делакруа – его друг и сообщник. Техника сработала. Теперь можно не заботиться о том, чтобы ответы звучали положительно. Можно перестать врать, открыть карты.

Дальше получилось само собой.

– У вас машина есть?

- Есть.

- Деньги нужны?

- Нужны.

- Отвезете нас в замок?

- Отвезу, - ответил без запинки Гастон - к обоюдному удовольствию.

29.

Что требовалось услышать - обрадовался Жюльен. Эксперимент увенчался успехом.Разговор заструился в нужном ключе - что чрезвычайно вдохновило. За кооперативное мышление и поведение он почти полюбил незнакомца.

Который начал преображаться на глазах. В лучшую сторону. Стряхнул снег с головы, доверчиво обнажив поросшую редкими волосками лысину. Аккуратно высморкался в мятый платок, который выудил из кармана куртки. Расправил согбенные сумкой Монприз плечи. Даже его круглые, недоверчиво выпученные глаза больше не выглядели одновременно тоскливо и жалобно, как у заживо поджаренной рыбы сазан.

Настроение Жюля улучшалось посекундно. Нельзя останавливаться на полпути. Карта пошла, удача улыбнулась – в окошке «однорукого бандита» закрутились колеса и, резко тормознув, высветили три семерки. Вот-вот зазвенят денежки в монетоприемнике.

То есть, зазвенят они не для Жюля, но неважно. Теперь - не терять инициативу, продолжить успешное наступление. Назвать цену, выгодную самому. Этот провинциальный Делакруа не отличается остротой ума. Попался в сети - быстро соглашается с любым предложением Жюля.

- Отвезете туда и обратно? – уточнил он.

- Точно, - ожидаемо подтвердил Гастон.

- За полтинник!

Жюль предложил хорошую цену. Уверенный в положительном - а как же иначе! - ответе собеседника он протянул ладонь для официального заключения сделки.

- За сотню! – выкрикнул Делакруа и прежде, чем молодой человек успел сообразить подвох или отдернуть руку, скрепил сделку пожатием.

Неожиданная выходка провинциала резко умерила жюльеновский энтузиазм. Сто евро – последняя сумма, которой он свободен распоряжаться. Ее стало жалко чуть не до сердечного приступа. А до слез точно. В голове мелькнуло: отказываться или торговаться?

И то, и другое поздно. Выход последний: трусливо убежать? Не по-рыцарски. Жюлю тут же представился кумир – в полный рост, в латах с пяток до шеи. Сдвинув брови, он приставил палец к груди Жюльена - своего потомка, будто хотел пронзить.

- Прежде, чем сбежать, подумай: будешь ли тогда достоин называться гордыми именами барона де Рэ - де Лаваля, герцога Монморанси?

Резонный вопрос.

Стало стыдно. Наследники героев cредневековья не убегают в кусты подобно пугливым зайцам. И куда бежать? В чужой, метельный город? В зал ожидания, где их никто не ждет? Или от расстройства – пешком до Парижа? Нет, до Нанта. Нет, глупости. Панические настроения. Им поддаваться нельзя, особенно на вражеской территории. Прежде, чем истерить, следует взвесить две величины: собственные желания и возможности их оплатить.

Они с Жаннет столько ожиданий вложили в это путешествие, похвалились перед друзьями, родственниками... Возвращаться с полпути неохота. Да, сто евро – грабеж средь бела дня... то есть средь темной ночи. Эта неотесанная деревенщина запросила ставку зубного врача за плевую услугу шофера. Но возражать поздно. Не по-мужски.

Остается смириться. Деньги, в принципе, есть. Последние. Если возникнет другая необходимость платить, одна надежда - Жаннет взяла с собой немного наличности. Надо потом у нее осторожно поспрашивать...

В ответ на торжествующий взгляд Гастона Жюль коротко кивнул. Черт, даже не скрывает радости. Вымогатель. Обидно чувствовать себя объегоренным провинциальным простаком. Он, Жюльен де Лаваль, студент психологии - науки, созданной гениями, доступной только для избранных умов, попался в примитивную ловушку невежды...