И в конце концов я выберу Кэша. Пытаюсь сопротивляться изо всех сил, но это неизбежно. Если бы только он мог быть немножко, ну совсем чуть-чуть, как Нэш…

Телефон отрывает меня от раздумий. Забыла отключить звонок. Я подскакиваю и кидаюсь рыться в сумке, чтобы ответить, пока профессор не распял меня.

Подношу палец к кнопке, чтобы нажать «отбой», и готовлюсь засунуть мобильник обратно в сумку, но замечаю на экране имя Джинджер. Вжав голову в плечи, сгребаю в охапку учебник и сумку и крадусь к двери. Я уже сорвала занятие, да к тому же все равно ничего не усваиваю. Остается только одно – уйти.

Нажимаю на кнопку «принять вызов» и слышу громкий, раздраженный голос Джинджер. Приветственная тирада состоит в основном из ругательств:

– Стой, где стоишь, ты, импотент липкозадый, твою мать…

– Джинджер? – обрываю ее я.

Она немедленно стихает.

– О, Лив. Привет, дорогая. Я не слышала, что ты ответила.

– Не могу понять почему, – сухо отвечаю я. – Что случилось?

– Ну, на самом деле я еду к тебе.

– Ко мне? Зачем? – Волосы на затылке приподнимаются от беспокойства. Если Джинджер едет ко мне, значит что-то не так.

– Потому что у тебя опять сломалась машина.

– Ну да, но откуда ты узнала?

– Кто-то должен был везти тебя в Солт-Спрингс, когда у тебя была последняя смена. Помнишь?

Нэш.

– Верно. Но с тех пор ее уже починили.

– Ну и ну, – с досадой в голосе говорит Джинджер. – Но погоди, ты же только что сама сказала, что машина сломана.

– Знаю. Она сломана. Это уже новая поломка.

– Лив, серьезно, я боюсь за твою жизнь с этим куском дерьма. Никакая машина не должна разваливаться так часто, как твоя. У тебя синдром Мюнхаузена?[7]

– Синдром Мюнхаузена?

– Да, это когда люди травят своих родственников или коллег по работе, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я знаю, что это такое. Немного странно, что об этом известно тебе.

В голосе Джинджер сквозит гордость.

– Я смотрела специальную передачу на канале «Дискавери».

– Ты смотрела канал «Дискавери»?

– Да.

– Хм, почему?

– Потеряла пульт от телика.

– Потеряла пульт?

– Да. Ты что, так и будешь повторять каждое мое слово?

– Если ты продолжишь говорить такие невероятные вещи, тогда да, возможно.

– Что я такое невероятное сказала?

– Что у меня может быть синдром Мюнхаузена. С машиной. Что ты почерпнула какие-то сведения на «Дискавери». Что ты вообще знаешь о существовании такого канала. И что ты сидела у себя в гостиной и смотрела передачу о синдроме Мюнхаузена, так как потеряла пульт. Куда можно деть пульт в таком маленьком доме?

– Он был в холодильнике. Очевидно, когда я доставала водку, положила пульт туда.

– Это разумно, – саркастично замечаю я.

– Батарейки в этой сволочи теперь, наверное, никогда не сдохнут, – говорит Джинджер сквозь хохот.

– Джинджер, можно задать тебе вопрос? – мягко спрашиваю я.

– Конечно, сладкая моя. О чем?

– Зачем ты едешь сюда, чтобы забрать меня?

Иногда Джинджер нужно немного перенаправить, чтобы она держалась ближе к теме. Мне самой это бывает необходимо, когда я с Джинджер.

– О черт! Это из-за твоего отца. Он упал и сломал ногу. Взял с меня обещание, что я тебе не скажу, но… ты знаешь. Я собиралась. Конечно, я хотела.

– Он сломал ногу? Когда?

– Два дня назад.

– И я узнаю об этом только сейчас?

Мне приходится сдерживаться, чтобы не разораться. Меня просто бесит, что я узнаю о случившемся так поздно.

– Я вообще не собиралась тебе говорить. Он взял с меня слово, понимаешь. Я же сказала. Но потом, когда Тэд упомянул, что видел его в больнице и что у него должны появиться ягнята, ну, я понимала, ты захочешь узнать. Кто-нибудь, кто знает, как с ними обращаться, должен будет прийти на два-три дня и обо всем позаботиться, пока ты разберешься с малышами и сделаешь все прочее, что там нужно.

– Значит, если бы не ягнята, никто бы ничего мне так и не сказал?

Во мне закипает ярость.

– Ух, – тихо выдыхает Джинджер, понимая, что она на опасном пути. – Это твой глупый папаша всех заставил дать обещание. Он, видите ли, не хочет, чтобы ты ехала домой и тратила свое время на уход за ним.

Я пощипываю себя за переносицу, чтобы унять тупую пульсирующую боль, нарастающую в области лба. Закусываю губу и не даю сорваться с языка дюжине язвительных ремарок.

– Ты далеко?

– Минутах в десяти езды.

– Я еще в колледже. Забери меня отсюда.

– Отлично. Скажи, куда ехать.

Я вздыхаю. Громко. Пытаться объяснить Джинджер дорогу и ждать, что она появится в нужном месте, – все равно что метать ножик в небо. Это опасно и глупо, и в результате кто-нибудь может пострадать. Не раз случалось, что Джинджер завозила нас в какие-то весьма сомнительные районы города, где я ни за что не стала бы вылезать из машины. Если только мне не составляли бы компанию парочка ниндзя и борец сумо.

Но в данном случае какой у меня выбор? Я не буду чувствовать себя комфортно, если обращусь с очередной просьбой к Кэшу или Нэшу. Было бы не так уж трудно, если бы я могла использовать волшебную силу вагины, но это работает только с теми людьми, с которыми девушка спит. А раз я до сих пор не имею понятия, который из братьев погрузился с головой ко мне в трусы этой ночью, не может быть и речи о применении магии этого вида.

Я объясняю Джинджер дорогу до студенческого городка. По крайней мере, пока жду ее, успею чего-нибудь выпить.

Повесив трубку, набираю номер Кэша, чтобы сказать ему, что не смогу работать в выходные.

– Мне очень жаль, но у меня семейные неприятности.

– Понимаю. Хочешь, я сейчас приеду за тобой?

– Нет, моя подруга Джинджер уже едет.

Долгая пауза.

– Я бы отвез тебя куда угодно, в любое место, куда тебе надо.

– Я ценю это, но она мне звонила с дороги.