К и р и л л о в н а (показывая на силуэт). Занимается.

Звонок.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Откройте! Врач!

Людмила Петровна открывает дверь, входит  У с п е н с к и й.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Коля! Виктор Антонович пришел!

Из спальни выходит  Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч  с перевязанной шеей.

У с п е н с к и й. Что это с тобой?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. На стадионе продуло. Болел за вашего сына и…

У с п е н с к и й. Ну, а отпрыск-то здоров?

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Здоров.

А н н а  К и р и л л о в н а. С утра занимается.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Вас ждет.

У с п е н с к и й. Ну что ж, проверим, на «вы» он с математикой или на «ты». А завтра, если никаких ЧП не будет, готовьте ему ватник, резиновые сапоги готовьте…

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Зачем?

У с п е н с к и й. На картошку поедет. Это ведь раньше пели «Эх, картошка-тошка-тошка, пионеров идеал». Теперь это идеал абитуриента. Попал на картошку — значит в институт попал. Недельки две придется потрудиться. (Стучит в дверь кабинета.) Ну, гений, можно к тебе?

Л е н я (из кабинета). Не-а.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Негодяй! Входите, входите, Виктор Антонович! Это он шутит.

Успенский открывает дверь. Слышится голос Лени: «Здравствуйте».

У с п е н с к и й (удивленно). Здравствуйте. (Остальным.) Это не Сергей.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Опять глобус?!

У с п е н с к и й. И не глобус, и не Сергей.

Л е н я (выходит из кабинета). Он скоро придет. Он на такси уехал.

А н н а  К и р и л л о в н а. Куда? Зачем?

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. А вы, вы как сюда попали?

Л е н я. Случайно. Сперва он решил, что я врач. А я не врач…

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Кто же вы, кто?

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Постой-постой, я все понял. Когда я был в спальне, к Сереже кто-то пришел… Только почему он ушел, а вы остались?

Л е н я. Потому что не договорились, где он учиться будет, в финансовом или у нас.

У с п е н с к и й. Смотри-ка, еще в один институт не попал, а уже на другой нацелился!

Л е н я. У нас не институт, у нас ПТУ.

А н н а  К и р и л л о в н а. Какое ПТУ?

Л е н я. Номер двадцать, на Васильевском острове.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. ПТУ на острове?! Воды мне, дайте мне воды!

Л е н я. Извините, я тогда завтра зайду… (Уходит.)

У с п е н с к и й (подавая стакан с водой). Успокойтесь, Людмила Петровна! Мало ли что мальчишкам в голову взбредет. Все будет хорошо, завтра он сдаст экзамен…

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Но он даже не позанимался с вами…

У с п е н с к и й. Ладно, перед смертью не надышишься. Пятерок, правда, Борис Евгеньевич никому не ставит, но и придираться по пустякам тоже не в его натуре.

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Какой Борис Евгеньевич?

У с п е н с к и й. Бугров. Завтра в их группе принимает.

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. А разве не ты?

У с п е н с к и й. Э, нет! Только в нашем десятом «А» тридцать два человека было. А ведь из параллельных тоже звонят. Прибавь матмех, где я учился, — двести человек курс. Да что матмех! Вчера один позвонил: «Помнишь, говорит, Витька, как два года с тобой вместе ели, пили, спали под одной крышей?» — «Где?» — спрашиваю. «В яслях!» Запретить им заявление подавать я не могу, не имею права. А вот всех в одну группу собрать — к Борису Евгеньевичу — в моей власти. Пройдут через Бугрова, тогда, пожалуйста, хоть чай ко мне пить. Кстати, Оля вчера приехала, очень тебя повидать хочет. И вас тоже, Людмила Петровна. Приходите. И Витька дома будет. Спасибо Блохину: на две недели его подковал. Жду! (Уходит.)

Л ю д м и л а  П е т р о в н а. Друг называется! Принимали его, угощали, день рожденья специально устроили, а он… Мало ты его в школе бил!

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Люда, перестань! Ты не поверишь, я даже рад, что все так случилось. Пойми, надоело! Надоело врать, надоело болеть ангиной, когда я здоров, надоело болеть за «Зенит», когда я всю жизнь болел за «Спартак»! И ради чего все это? Чтобы Сергей набрал проходной балл — восемнадцать очков — и стал студентом? Чтобы стать человеком, этих очков может не хватить. Пусть сдает сам!

Звонок.

А н н а  К и р и л л о в н а. Врач! Ложитесь!

Н и к о л а й  М и х а й л о в и ч. Нет, хватит! К черту! К черту! Я открою сам! (Срывает повязку и решительно направляется к двери.)

Затемнение. На авансцене — П о л я  и  С е р г е й. У Сергея в руках чемодан.

П о л я. Все — пришли. Давай чемодан.

С е р г е й. Выходит, ты меня провожала, а не я? Тогда я на вокзал поеду.

П о л я. Не надо. Поезд еще через два часа. И не люблю, когда провожают. Встречать — другое дело.

С е р г е й. Когда же теперь встретимся?

П о л я. Кончу училище, поступлю в Герценовский на заочный, приеду на сессию, вот и встретимся. Если ты на своей Жене не женишься.

С е р г е й. Опять?! Да не моя она, я же говорил! Детское увлечение, и все. Лучше скажи, где ты всю неделю пропадала?

П о л я. На Марата. Такой сын у них замечательный! Шуриком зовут. В Летнем саду с ним гуляли, стихи мне все время читал.

С е р г е й. Стихи…

П о л я. Ага. «Уронили Мишку на пол, оторвали Мишке лапу…»

С е р г е й. Он что, с приветом, твой Шурик?

П о л я. Сам ты с приветом. Пять лет ему… Ну, давай прощаться. Желаю тебе математику на пятерку сдать.

С е р г е й. А может, не стоит сдавать? Лучше сразу в ПТУ?

П о л я. Шутишь?

С е р г е й. А что? Каждый, наверно, должен своим делом заниматься. Вот атланты — если б они на счетах щелкать стали или на гармошке в клубе играть, небо бы рухнуло… Ты писать мне будешь?

П о л я. А ты?

С е р г е й. Не-а! Сам приеду. С первой получки — в кожаном пиджаке!

З а н а в е с.

СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ

Водевиль

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Н а т а л ь я  С е р г е е в н а

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а

Г е н н а д и й  П е т р о в и ч

Ю р и й  М и х а й л о в и ч

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Стандартная двухкомнатная квартира в разрезе: лестничная площадка перед входной дверью, прихожая, гостиная, из которой дверь ведет в спальню. Мебель тоже стандартна: стол, сервант, книжный стеллаж, диван. Над диваном висит гитара. В гостиной долго и настойчиво звонит телефон. Наконец из ванной с тряпкой в руках выбегает  Н а т а л ь я  С е р г е е в н а.

Н а т а л ь я  С е р г е е в н а (в телефон). Да, принимаю все меры… У вас пятно, а у меня — потоп… (В сердцах бросает трубку, но не успевает добежать до ванной, снова звонит телефон.) Ну, конечно — ремонт за мой счет. И, пожалуйста, перестаньте звонить, — если я все время буду бегать к телефону, наводнение будет и у вас! (Вешает трубку и убегает в ванную.)

На лестнице появляется  С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а, энергичная женщина лет сорока пяти, в брючном костюме, с хозяйственной сумкой. На ее звонок из ванной выбегает  Н а т а л ь я  С е р г е е в н а  и бросается к телефону.

Ну что вам еще? Я же сказала…

Светлана Николаевна еще раз нажимает кнопку звонка.

Господи! Это же дверь! (Впускает Светлану Николаевну.) Наконец-то! Мечусь тут одна…

С в е т л а н а  Н и к о л а е в н а. А что случилось?

Н а т а л ь я  С е р г е е в н а. Хотела ванну