— Катриэль…Ты лучшее, что было в моей жизни! Самое светлое, самое доброе, – его руки подрагивали,держа меня за скулы. – Вот увидишь, мы выберемся отсюда, будем жить в большом чудесном доме! Хочешь, мы ещё раз поженимся?! Только уже по-настоящему по всем правилам, - я кивала, слушая его, а по щекам текли,не переставая, ручейки слез. – Я куплю тебе белое платье! Хочешь, Катриэль?! С длиннющим шлейфом - таким длинным, что его будут нести Андре и Лакки, чтобы он не испачкался.

Мои губы непроизвольно дрогнули в улыбке. Алекс всегда умел меня отвлечь. Даже сейчас, в один из самых страшных моментов моей жизни, этот мужчина заставляет меня улыбнуться.

— Я хочу детей. А ты, крошка? – я видела, как странно заблестели его глаза.

Не может быть! Неужели это слёзы?! Моего подбородка коснулась холодная вязкая масса. Алекс все продолжал говорить:

— Ты ведь подаришь мне детей, Катриэль? – он говорил и говорил, как будто этим можно остановить неизбежное. - А ещё у нас будет чертова собака… нет, три чертовых собаки! И мы будем счастливо жить - вот увидишь, девочка моя! Так все и будет…

Он подхватил меня, поднимая выше – так, что наши лица сравнялись. Когда бетон дошёл до его подбородка, его губы разомкнулись, и он произнёс слова, сделавшие на мгновение меня самой счастливой девушкой на земле:

— Я тебя люблю больше жизни.

Все, что было дальше, я не помню. Помню лишь то,как смотрела в его глаза, пока сантиметр за сантиметром нас поглощала смесь из щебня, песка и цемента. А потом – темнота. Я лишь успела глотнуть воздуха и задержать дыхание. В ушах нарастал звон, легкие горели огнём… А затем - резкий толчок. Крики, суета, движение. Что же происходит? Кто это?

— Расцепите их руки! – как сквозь вату слышу голос Андре, а потом чувствую, как моих оцепеневших пальцевкасаются чьи-то руки.

Мое лицо обтирают влажной приятно пахнущей тряпкой, после чего мой мир наполняется звуками, красками и кислородом. Я снова могу дышать, а потому начинаю жадно глотать воздух, чувствуя боль в рёбрах. Должно быть, когда меня вытаскивали, сильно сжали грудную клетку. Я повернула голову на бок, чтобы увидеть лежащего рядом Алекса. Он был весь серый от раствора, как и я. И он не двигался.

Фрея судорожно вытирала его лицо платком. Андре тщетно  пытался разомкнуть пальцы Алекса, но он так сильно держал мою руку в своей ладони, что у Конти ничего не выходило. Ещё секунда - и Алекс закашлялся. Андре сразу же подхватил друга, усаживая его в удобное положение. Прислонив его спиной к стене, Шаман облегченно рассмеялся:

— Да расцепи ты уже пальцы. Никуда не денется твоя Белоснежка.

Катриэль

Вокруг творился какой-то хаос. Группа захвата скручивала бандитов, что совсем недавно считали себя хозяевами жизни. Сейчас они, смиренно закинув руки за голову, стояли у стены, ожидая пока на них наденут наручники.  Когда один из них вздумал нарушить приказ и, отделившись от стены, дёрнулся в сторону выхода, былтут же остановлен пулей в лоб.

Я вдруг поймала себя на том, что абсолютно не шокирована случившимся, не испугана, не расстроена. Я чувствовала лишь какое-то опустошение. До чего же меня довели, если я уже спокойно реагирую на смерть человека?! Или же я, наконец, сняла розовые очки и больше не считаю, что все живое на этом свете достойно жизни? Такие, как они, не достойны.

Я обвела мутным взглядом помещение. Спецназ, Андре и его люди, отплевывающийся Алекс, стоящий на коленях Драко, трясущаяся от ужаса Фрея… Стоп! Драко… Драко?! Мой взгляд метнулся обратно, отыскивая человека в дорогом, тщательно скроенном костюме, что ы эти мгновения был испачкан все тем же раствором цемента. Это был Эмир. Перед ним лежал Берех Бен Ходж. Его руки были широко раскинуты, а в груди торчал нож с замысловатой резной рукояткой, украшенной яркими рубинами. Камни выглядели холодными каплями крови – зловеще, до дрожи…Опустив голову, Драко что-то шептал, еле шевеля губами. Его пальцы подрагивали. Рядом с ним, на бетонном полу,лежали чёрные чётки, с которыми он никогда не расставался… до этого момента.

Я вздрогнула, когда Алекс заключил меня в объятия, отвлекая от созерцания столь странной картины.

— Ему сейчас нелегко, - неожиданно  сочувственно произнёс Андре, стоящий подле нас.

— Станет легче, - хмыкнул Алекс, - когда оденет железные браслетики и сменит место жительства, - насмешливо произнёс он.

Андре нахмурился и, глядя в лицо Алексу, произнёс:

— Ты ошибаешься насчёт Эмира, я тебе не первый раз это говорю! Не будь упрямцем, закопай топор войны.

— Серьезно?! – негодующе выгнул бровь мой муж. - Закопать топор войны? А ничего, что его папаша только что пытался закопать нас с Катриэль?! -  искренне возмутился он.

Андре повернулся вновь в сторону Эмира, наблюдая за тем как тот, склонив ещё ниже голову, обхватил двумя руками клинок и вынул его из бездыханного тела отца, обнажая окровавленное  лезвие.

— Этот враг, как ты говоришь, только что спас твою задницу и жизнь Катриэль, — он кивнул головой в сторону молодого албанца. - Это он убил Берех Бен Ходжа. Собственноручно остановил его, вонзив клинок в самое сердце.

— Как?! - охнула я, наблюдая за тем, как молодой человек, сняв с пальца Ходжа родовое кольцо с изображением дракона, надел его себе на указательный палец правой руки.

—Да! - подтвердил свои слова Андре. — Он спас ваши жизни.

В голову резко ударило воспоминание о нашем разговоре с Теей.

— Андре, а где Тея?! – я с напряжением всматривалась в зелёные глаза мужчины, что были так похожи на глаза моей лучшей подруги Теи Конти.

— Час назад с ней разговаривал, - хотя мужчина и удивился моему взволнованному тону, но ответил вполне спокойно, слегка пожимая плечами при этом. - Она у подруги в Париже. Как всегда, наплевала на все запреты.

Я нахмурилась, обдумывая ответ. В Париже?! Почему она не предупредила? Хотя, о чем это я? Это же Тея! Делает, а потом думает, к тому же – свободна, как ветер. Такую не закроешь под замок - просочится под дверью. Я вздохнула с огромным облегчением. Значит, парень, с тем которым она познакомилась - не Эмир. Вот и правда! Не один же он на белом свете красавчик с чёрными глазами.В это время Драко поднялся и направился к нам. Никогда ещё я не видела его в таком состоянии. Покрасневшиеглаза, сильно сжатые губы, от чего его чувственный рот превратился в одну прямую линию… Даже смуглая кожа и то приобрела белый оттенок пергаментной бумаги. Лицо выглядело уставшим и осушившимся, от чего его скулы заострились. В глазах цвета грозы, как ртуть плескалась боль и непонимание случившегося или нежелание свыкнуться с тем, что произошло. С тем, что ему пришлось совершить.

— Катриэль! – с легким поклоном обратился он ко мне. - Я хочу принести вам свои искрение извинения за все неудобства, что я и мой клан вам причинили. В знак своего почтения и признания ошибки, позвольте, от себя лично и всего моего народа возместить финансово все ваши потери и убытки – это все, что я могу, к сожалению. Я понимаю, что....