– Он настоящее чудовище. И дело не только в его костюме.

– Знаю.

– Как можно поймать монстра?

– Его нужно понять.

Невилл нахмурил брови и подался вперед.

– Да-да, понять… И у вас получится?

– Мы работаем над этим и потому пришли сюда. Он не случайно выбрал вас и вашу жену.

– С чего вы взяли? Никки и Стэн никогда этого не упоминали.

– Я думаю, что вы для него особенные, точно так же, как Айра и Лори Бринкман или Энтони и Дафна Страцца. Вы что-то для него олицетворяете. Или кого-то.

– Роза за всю свою жизнь и мухи не обидела. Нельзя…

– Вы не сделали ничего плохого. И она тоже.

Ева немного помолчала, затем продолжила:

– Возможно, те люди, которых вы олицетворяете для этого типа, тоже ничего ему не сделали.

Невилл кивнул и потер руками лицо, словно снимал невидимую пленку.

– Я выполнил все его требования, отдал все, что он захотел. И он все равно изнасиловал Розу, чуть ее не задушив.

– Потому что именно это он и планировал. Все остальное было импровизацией.

– Что вы имеете в виду?

– Он надругался над вашей женой прямо перед вами. Он хотел именно этого. Вы с ним знакомы, мистер Патрик.

От Евиных слов Невилл дернулся, словно от удара.

– Вы имели с ним дело, – продолжила Ева. – Он работал на вас или с вами, или с вашей женой. Когда мы его поймаем, вполне возможно, что вы узнаете его не сразу. Но узнаете обязательно.

– Кто-то из моих знакомых? – с трудом выдавил Невилл. – Как такое может быть?

– Преступник не залез в дом, когда вы уехали на медовый месяц, подождал, пока вы вернетесь. Вместо того, чтобы спокойно забрать все, что ему нравится. И он ждал, когда вы оба проведете вечер вне дома, хотел напасть на вас обоих. Он знал о сейфах, у него было достаточно информации, чтобы отключить систему безопасности и домашнего дроида.

– Судя по вашим словам, он бывал у нас в доме и проводил там достаточно времени.

– Да. Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, не было ли у вас с кем-либо ссор или разногласий как личных, так и по работе.

– Конечно, были. В нашем деле много творчества и эмоций, и разногласия – наш хлеб. Благодаря им мы отшлифовываем проекты. Я и Кайл, мой партнер, даем сотрудникам достаточно свободы действий, однако окончательное решение зависит от нас. Мы вместе основали эту компанию и принимаем близко к сердцу все, что с ней связано.

– Может, одно из разногласий привело к увольнениям или закрытию проекта, из-за чего и возникли обида и злость?

– Заморозка проекта всегда вызывает неприятные чувства. Но это бизнес, лейтенант, все, кто в нем крутятся, знают, как он работает. И у них всегда есть возможность убедить нас в том, что проект нужно возобновить.

– Возможно, актер, которому не дали роли или уволили? – настаивала Ева.

– Господи, да в любом проекте найдутся актеры, которых отсеяли в процессе кастинга! Преступник вел себя как зверь. Даже не представляю, кто способен отреагировать на отказ такой жестокостью.

– В своих показаниях вы упомянули, что преступник говорил с британским аристократическим акцентом – скорее всего, фальшивым.

– Да, пару раз акцент исчезал, когда преступник… – Невилл замолчал и отвернулся. – Полагаю, он американец или канадец.

– А если он специально оговаривался, чтобы ввести вас в заблуждение? – спросила Пибоди.

Невилл пораженно уставился на нее.

– Я об этом не подумал… Нет, я почти уверен, что английский акцент был ненатуральным.

– А как насчет тех, кто испытывал чувства к вашей жене? – поинтересовалась Ева. – Бывший возлюбленный, например?

– Мы с Розой вместе более трех лет. Ее бывший со своей новой пассией уже больше года счастливо живут во Флоренции. Лейтенант, Роза прекрасна во всех отношениях. Ее красота поражает с первого взгляда. Мужчины на нее заглядываются, а мне слегка завидуют. Могу с уверенностью сказать, что не знаю никого, кто мог бы надругаться над ней с такой жестокостью.

Ева переменила тактику.

– Ваша компания пользовалась услугами фирм «У Джако» и «Одинокая звезда»?

– Да, «Одинокая звезда» наша палочка-выручалочка, когда нужно срочно подготовить мероприятие. А кто поставляет еду, я навскидку и не вспомню. Нужно спросить у Зеллы. А в чем дело?

– Мы изучаем все возможные связи. Вы обращались к подобным компаниям, чтобы отметить какое-нибудь событие у себя дома?

– Нет. Мы въехали в дом только в апреле, а поженились в июне. Конечно, время от времени к нам приходили друзья, но это все были небольшие посиделки. Мы планировали устроить наш первый торжественный прием в праздники…

Невилл поднял голову, посмотрел на открывающуюся дверь, и на его лице попеременно отразились любовь, скорбь, надежда.

– Роза, – произнес он.

Она выглядит как женщина в глубоком горе, подумала Ева. Красивая, печальная, отрешенная. Роза зачесала волосы назад, и теперь роскошную гриву когда-то непослушных черных кудрей удерживала заколка. Одета Роза была во все черное: простой свитер и брюки, заправленные в сапоги до колена. Несмотря на все косметические ухищрения, глаза золотисто-карего цвета выдавали, что женщина недавно плакала.

Невилл поспешил к жене, обнял с почти болезненной нежностью и что-то прошептал. Роза кивнула.

– Все в порядке. Я сама хотела прийти.

Прежде чем она отстранилась от мужа, какой-то человек, подойдя к двери, окликнул ее по имени.

– Роза! Привет! – Он замолчал и уставился на Еву. – Копы?

Мужчина коснулся плеча Розы, затем протиснулся мимо нее.

– Почему здесь копы из «Дела Айкона»? – требовательно спросил он, недовольно покачав головой в ответ на озадаченный взгляд Невилла. – Даллас и Пибоди, Нев.

– Да-да, конечно. Я отвлекся, не понял, о чем ты. Это Кайл Найтли, мой партнер. Кайл, произошло еще одно нападение.

– Еще одно… вот черт! Прошу прощения, Рози, прости. – Кайл взъерошил русые волосы, затем сунул руки в карманы. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Пока нет. Позже поговорим, ладно?

– Конечно. Я буду у себя. Обращайся в любое время.

Бросив последний недовольный взгляд на Еву, Кайл вышел и закрыл за собой дверь.

– Садись, Роза. Я принесу тебе чаю.

– Хорошо. Я бы выпила чаю. – Роза села, потерла обручальное кольцо. – Не хочу говорить об этом снова. Не хочу повторять, что он сделал.

– Ладно. Может, вспомните, был ли в вашем окружении человек, в чьем присутствии вы чувствовали себя неловко? Кто-то, чьи слова или действия, пусть даже незначительные, казались вам неподобающими?