живущих — закалка не та.

Ну а покойники, бывшие люди, —

Смелые люди и нам не чета.

Как ни спеши, тебя опережает

Клейкий ярлык, как отметка на лбу, —

А ничего тебе не угрожает,

Только когда ты в дубовом гробу.

Можно в отдельный, а можно и в общий —

Мертвых квартирный вопрос не берет, —

Вот молодец этот самый — усопший —

Вовсе не требует лишних хлопот.

В царстве теней — в этом обществе

строгом —

Нет ни опасностей, нет ни тревог, —

Ну а у нас — все мы ходим под богом,

Только которым в гробу — ничего.

Слышу упрек: «Он покойников славит!»

Нет, — я в обиде на злую судьбу:

Всех нас когда-нибудь ктой-то задавит, —

За исключением тех, кто в гробу.

1970

* * *

Переворот в мозгах из края в край,

В пространстве — масса трещин и

смещений:

В Аду решили черти строить рай

Для собственных грядущих поколений.

Известный черт с фамилией Черток —

Агент из Рая — ночью, внеурочно

Отстукал в Рай: в Аду черт знает что, —

Что точно — он, Черток, не знает точно.

Еще ввернул тревожную строку

Для шефа всех лазутчиков Амура:

«Я в ужасе, — сам Дьявол начеку,

И крайне ненадежна агентура».

Тем временем в Аду сам Вельзевул

Потребовал военного парада, —

Влез на трибуну, плакал и загнул:

«Рай, только рай — спасение для Ада!»

Рыдали черти и кричали: «Да!

Мы рай в родной построим Преисподней!

Даешь производительность труда!

Пять грешников на нос уже сегодня!»

«Ну что ж, вперед! А я вас поведу! —

Закончил Дьявол. — С Богом! Побежали!»

И задрожали грешники в Аду,

И ангелы в Раю затрепетали.

И ангелы толпой пошли к Нему —

К тому, который видит все и знает, —

А Он сказал: «Мне наплевать на тьму!» —

И заявил, что многих расстреляет.

Что Дьявол — провокатор и кретин,

Его возня и крики — всё не ново, —

Что ангелы — ублюдки как один

И что Черток давно перевербован.

«Не Рай кругом, а подлинный бедлам, —

Спущусь на землю — там хоть уважают!

Уйду от вас к людям ко всем чертям —

Пущай меня вторично распинают!..»

И Он спустился. Кто он? Где живет?..

Но как-то раз узрели прихожане —

На паперти у церкви нищий пьет.

«Я Бог, — кричит, — даешь на пропитанье!»

Конец печален (плачьте, стар и млад, —

Что перед этим всем сожженье Трои!):

Давно уже в Раю не рай, а ад, —

Но рай чертей в Аду зато построен!

1970

Про двух громилов —

братьев Прова и Николая

Как в селе Большие Вилы,

Где еще сгорел сарай,

Жили-были два громилы

Огромадной жуткой силы —

Братья Пров и Николай.

Николай — что понахальней —

По ошибке лес скосил,

Ну а Пров — в опочивальни

Рушил стены — и входил.

Как братья не вяжут лыка,

Пьют отвар из чаги —

Все от мала до велика

Прячутся в овраге.

В общем, лопнуло терпенье, —

Ведь добро — свое, не чье, —

Начинать вооруженье

И идти на усмиренье

Порешило мужичьё.

Николай — что понахальней —

В тот момент быка ломал,

Ну а Пров в какой-то спальне

С маху стену прошибал.

«Эй, братан, гляди — ватага, —

С кольями, да слышь ли,

Чтой-то нынче из оврага

Рановато вышли!»

Неудобно сразу драться —

Наш мужик так не привык, —

Стали прежде задираться:

«Для чего, скажите, братцы,

Нужен вам безрогий бык?!»

Николаю это странно:

«Если жалко вам быка —

С удовольствием с братаном

Можем вам намять бока!»

Где-то в поле замер заяц,

Постоял — и ходу…

Пров ломается, мерзавец,

Сотворивши шкоду.

«Ну-ка, кто попробуй вылезь —

Вмиг разделаюсь с врагом!»

Мужики перекрестились —

Всей ватагой навалились:

Кто — багром, кто — батогом.

Николай, печась о брате,

Первый натиск отражал,

Ну а Пров укрылся в хате

И оттуда хохотал.

От могучего напора

Развалилась хата, —

Пров оттяпал ползабора

Для спасенья брата.

«Хватит, брат, обороняться —

Пропадать так пропадать!

Коля, нечего стесняться, —

Колья начали ломаться, —

Надо, Коля, нападать!»

По мужьям да по ребятам

Будут бабы слезы лить…

Но решили оба брата

С наступленьем погодить.

«Гляди в оба, братень, —

Со спины заходят!»

«Может, оборотень?»

«Не похоже вроде!»

Дело в том, что к нам в селенье

Напросился на ночлег —

И остался до Успенья,

А потом — на поселенье

Никчемушный человек.

И сейчас вот из-за крика

Ни один не услыхал:

Этот самый горемыка

Чтой-то братьям приказал.

Кровь уже лилась ручьями, —

Так о чем же речь-то?

«Бей братьев!» —

Но вдруг с братьями

Сотворилось нечто:

Братьев как