умирать там на холодном полу ее дома. Как она беспокоилась о нем, так как даже сквозь боль понимала, что его сделают крайним и жестоко убьют. Рассказала какой ужас испытала, осознав себя призраком. Она рассказывала и рассказывала, а Тима только прижимал ее к себе, гладил по голове и шептал на ухо какую-то успокаивающую чушь. Он не перебивал ее, так как прекрасно понимал что даже в самых стойких и железных леди всегда скрывается простая девушка, которой, иногда, нужно просто выговориться.

* * *

Выйдя из гостиницы, Тима направился к экипажу, стоявшему неподалеку.

— Долговастенько вы, добрый господин, — с небольшим укором в голосе поприветствовал его извозчик.

— Не урчи, — осадил его молодой человек, — получать полуторную оплату. Довезешь быстро — двойную.

Он, конечно, мог бы и рявкнуть на дерзкого холопа, но настроение было совершенно не то. Да и Лилиане нужно было время дабы выговориться, поэтому мужик был в своем праве. За то время, пока он, вызванный кем-то из гостиничной обслуги, дожидался попаданца, мог бы уже отвезти одного и искать нового клиента.

— Куда изволите? — поинтересовался, явно обрадованный щедростью своего пассажира, водитель кобылы.

— Дом Справедливости, — назвал конечную точку маршрута Тима, — и давай все же постараемся тебе на двойную оплату заработать, а?

— Добро, — согласился извозчик, — тогда вы держитесь покрепче, добрый господин.

Предупреждение немного запоздало — местный бомбила рванул столь стремительно и лихо, что Тима не удержался и знатно так впечатался в одну из стенок возка. Благо, тот был крытым и вывалиться наружу, под копыта других участников дорожного движения, попаданцу не светило. Но и без этого поездочка вышла той еще.

Тима полностью осознал насколько он раньше был несправедлив к ПАЗикам, чья эпоха, на своем излете, все же успела задеть и его, считая что хуже них транспорта нет. Теперь же он знал, что это не так. Любой, самый разбитый и ушатанный ПАЗ — настоящий выбор королей, по сравнению с ездой на жестком сиденье не подрессоренного возка, мчащегося по плиткам мостовой со скоростью ужаленного в одно место гепарда.

Из позитивных результатов этого опыта Тима мог выделить три: адова поездка все же закончилась, извозчик выполнил его просьбу и добрался до места назначения достаточно быстро, и третье, самое главное — Лилиана, впечатленная Тимиными кульбитами и богатством его лексикона, изрядно подняла себе настроение.

— Вот, как договаривались, — сунул оговоренную двойную плату Тима в подставленную руку извозчика, когда они приехали на место.

— Благодарю вас, добрый господин, — поклонился мужичок, — если хотите, я вас могу тут подождать.

— Нет-нет, не смею задерживать. Тем более, я, скорее всего задержусь, — испугался возможности новой поездки в этом пыточном устройстве молодой человек.

— Тогда всего доброго, — махнул рукой в жесте прощания мужик и свистнув, ударил коняшку вожжами.

— И тебе доброго, сволочь, — прошипел сквозь зубы Тима.

— Ну ты же сам просил «побыстрее», — раздался у него за спиной веселый голос Лилианы, — чего теперь злишься то?

— Да я так, — махнул рукой молодой человек, — по инерции. Не бери в голову, лучше давай показывай куда идти.

— Вон туда, — ткнула девушка своим изящным пальчиком в небольшое, отдельно стоящее здание.

— А чего так бедненько? — удивился Тима, — могли бы отгрохать что-нибудь поинтереснее, раз уж это главный городской суд.

— У тебя не так уж и много времени, — напомнила она ему, — давай мы как-нибудь попозже обсудим Орслинскую архитектуру.

— Как скажешь, — он не стал ни спорить, ни напоминать из-за кого именно случилась задержка, просто направился ко входу в здание, — что мне нужно знать? Ну, кроме того, что мы уже обсудили?

— Просто веди себя прилично и вежливо, а все остальное сделает Тит… Осторожно! — попыталась предупредить она. Но поздно. Тима уже подошел к ступеням, ведущим ко входу в Дом Справедливости и тут-то все и случилось.

Молодой человек сам не заметил как несколько разрозненных, казалось, совершенно никак не связанных друг с другом, прохожих вдруг, неуловимым образом, превратилась в хорошо слаженный боевой отряд.

Первый удар Тима пропустил. Да и второй с третьим тоже. Благо, били не оружием, а кулаками. А дальше в дело вступила Лилиана. С диким визгом она запустила что-то, явно несовместимое с жизнью в одного из нападающих. Тот, сделав совсем неизящный пируэт, отправился в недолгий полет и со всего маху врезался во входные двери судебного здания, вышибив их напрочь. Следующему нападающему Лилиана просто-напросто чем-то перерезала горло. Еще один погиб от остановки сердца.

— Кончай его! — заорал один из напавших.

— Не велено! — ответил другой.

— Ты же сам видишь, что если мы его не убьем, то все тут ляжем! — заорал еще один.

— Поздно, — сплюнул первый, — валим отсюда.

Причина столь поспешного отступления напавших на него особ для Тимы быстро перестала быть секретом — жандармы. Они, наконец, заметили, что у них прямо под носом происходит что-то неправильное и решили лично разобраться в ситуации. Молодой человек облегченно выдохнул.

— Какого хрена тут вообще происходит? — раздался начальственный рык прямо над ухом так и лежащего перед ступенями, ведущими в Дом Справедливости попаданца. — Так-так-так, а это кто у нас такой? Эй, ты кто? — ткнул он Тиму носком ботинка в бок.

— На меня напасть, — хрипло ответил молодой человек, — шел на суд. А тут эти.

— Напали, говоришь, — задумчиво проговорил главный жандарм. — А не ты ли сам начал драку? Ладно, разберемся. Этого в камеру. Трупы — в холодную.

Тима почувствовал как его подхватили под руки и куда-то потащили. Сил сопротивляться не было совершенно. Единственное что он успел сделать — мысленно попросил Лилиану пока не буянить, дабы не накалять обстановку еще сильнее.

Камера в Доме Справедливости оказалась очень маленькой, но зато чистой и относительно уютной. Относительно, потому, что тут хоть и имелся соломенный тюфяк, но был он набит соломой старой и вонючей.

Впрочем, Тиме сейчас было совершенно плевать на подобные мелочи. Его больше интересовало как бы половчее спрятать свой артефактный серп. Поэтому, он возблагодарил всех богов, что те жандармы, что приволокли его сюда, не стали спешить с личным досмотром и обыском. Тима, насколько позволяла боль в избитых частях тела, быстро достал кинжал из-за пояса, где хранил его и, развязав завязки на штанах, спрятал его с внутренней стороны своего левого бедра.

— «Можешь поворачиваться», — с легкой насмешкой в голосе обратился он к отвернувшейся в смущении Лилиане, — «я уже в штанах».

— Как ты себя чувствуешь? — девушка приблизилась