высоким разрешением, но они знали правильные ответы и ждали, что я где-то проколюсь. Но и Сеня с Парфеем у меня там не просто так ползали. Они мне рассказали, все в мельчайших подробностях, поэтому я не мог ошибиться. Меня спрашивали, в какую сторону смотрит орудие танка, где у него пробоины, какая гусеница у него развалилась, открыты ли были люки, опросили каждую черную точку на снимке, из которых был фальшборт, трак и прочее. В общем, допрашивали меня долго. Но этих доказательств им было недостаточно, они были уверены, что я очканул и не дошел до танка.

— Что-то мне подсказывает, что ты смалодушничал, Юстас. А я был о тебе другого мнения.

— Я был у танка, — злостно ответил я, понимая, что доказательств у меня нет.

— Да что ты врешь, не было тебя там, сознайся и все, — напирал на меня один из замов комбата.

— Иди, Юстас, мы тебя еще позовем. Ты просто иди и подумай, может тебе есть еще, что сказать. Ты просто не представляешь, какие мне люди звонили по тебе, а точнее, по твоей задаче. Об этой задаче знают очень высокие люди, у меня пока нет поводов верить тебе, а мне им надо что-то докладывать. Как я им докажу, что ты там был, и что там правда нет трупов? — сказал комбат уже в более спокойной форме, сделав огромную затяжку сигареты.

Я развернулся и вышел. Злость просто накрыла меня. Я хотел орать и разнести все там к чертям собачьим. Это самое обидное, когда ты рисковал своей жопой, рисковал всей своей группой, а тебе, блядь, просто не верят. Ты чувствуешь себя таким уебищем, об которого вытерли ноги.

Я подошел к печке, поставил на нее кружку с водой и стал нервно доставать все из рюкзака.

— Что такой злой, командир? — подошел с кружкой воды Сеня.

— Да не верят, пидарасы, что мы были у танка. Говорят, я очканул, и мы отсиделись в лесополосе. А доказать я никак не могу наше нахождение там, мы же ничего не принесли оттуда.

— Командир, а гидрант? Мы же его там оставили, привязанным к дереву! Его на снимке точно будет видно, он метров семьдесят длинной, и следы наши от ползания должны остаться! На старом снимке же все чисто и ровно было?

— Сеня, сука, красава! Где ты раньше был? — радостно крикнул я и рванул к комбату с голым торсом.

— Разрешите! — уже на полпути к столу спросил я разрешения войти, доставая из кармана снимок танка.

Комбат только успел повернуться, а я уже вовсю докладывал по фото.

— Вот фотоснимок, который мне дали перед задачей. Сейчас, если туда отправить беспилотник, на фото появится длинный фал разрезанного гидранта. Он будет тянуться от лесополосы до танка, мы его готовили на случай сдергивания тела с места. Вот вам доказательство того, что мы были у танка, гидрант туда никто не принесет просто так.

Все опешили и замолчали. Комбат поставил стакан с виски на карту и, глядя на меня, спросил:

— Ты в этом уверен?

— На триста процентов. Гидрант там, а вокруг него следы нашего перемещения.

Комбат, немного подумав, достал свой кнопочный телефон и набрал какой-то номер.

— Юстас был у танка, можете отправить беспилотник, там будет доказательство. Я ручаюсь.

Еще какое-то время комбат, улыбаясь, слушал голос в трубке, потом сбросил телефонный разговор, повернулся ко мне и произнес:

— Спасибо за работу, не подвел. Командующий обещал наградить тебя и твоих бойцов за выполнение задачи, — весело и размеренно произнес комбат, протягивая мне руку. Можешь идти отдыхать.

Я пожал руку и вышел. Веселый, с очень хорошим настроением. И дело было не в орденах и медалях за эту задачу, а в том, что разумность и адекватность восторжествовала. Что я остался при своем мнении, и что доказал свою правоту. Для меня это было самое приятное. Ведь все вы знаете, что «лучше быть, чем казаться».

С уважением, Юстас.

Глава 5

ПРИВЕТ ОТ ооСпН №ХХХ

Тогда я еще не знал, но это оказались мои крайние учения, и очень хорошо, что они были именно такими. Поэтому, уважаемый читатель, если ты сейчас без чашки кофе или твоего любимого чая, а может ты предпочитаешь, что покрепче, то советую сейчас тебе это все организовать, сесть поудобнее и наслаждаться чтивом. Будет как фильм, только на бумаге, а может и интереснее. Хотя, я могу и заблуждаться. Готов? Тогда обо всем по порядку.

Это был обычный понедельник, прибытие к шести утра, на зарядку, начало рабочей недели в армии. Пришел, проверил группу, доложил ротному, и рота пошла на плац на построение, за пять — семь минут «до», как в армии и положено.

Стоит отметить тот факт, что за ротного у меня тогда был тот самый офицер, с которым мы ходили к танку в прошлой командировке. Но танк — это отдельная история, или может даже жизнь. Вернемся к понедельнику. Ротные доложили командиру отряда, потом стандартное «СТАНОВИСЬ. РАВНЯЙСЬ. СМИРНО», доклад старшему начальнику, и небольшое совещание на плацу. Я, кстати, этого никогда не понимал, какой смысл делать совещание и ставить задачи на целый день в тот момент, когда сзади стоит вся бригада и просто тупит. Десять минут, двадцать минут, просто стоит и тупит. Если умножить все построения на 6 рабочих дней в неделю (да, и в субботу мы тоже ходили на службу. Зачем, спросишь ты? В ответ я промолчу, и сделаю такие же глаза, как и на всех построениях, со взглядом непонимания) то получится, что четыре — пять часов в неделю ты просто стоишь в строю, в котором нельзя разговаривать, ходить и т. п. Просто стоишь. Идет снег — ты стоишь, минус пятнадцать — ты стоишь. Для чего, зачем? Взгляд непонимания происходящего продолжается. Почему не собрать командиров подразделений после развода, в девять часов утра, и пока командиры групп со своим личным составом занимаются, вы там хоть завалите друг друга своими задачами. Но это были мысли неопытного, злого и ничего не понимающего в построениях капитана Юстаса.

И вот все отряды побежали по своему маршруту, началась зарядка, а наш отряд стоит, комбат очень лихо идет назад, но уже не один, а с каким-то офицером флота, судя по его форме. Это был какой-то непонятный поворот событий.

— Офицеры, прапорщики, выйти из строя.

Данная категория вышла из строя на необходимую дистанцию и перед нами встал капитан первого ранга.

— Здравия желаю, товарищи офицеры, прапорщики. Я