Голос Анны Афанасьевны звучал вполне доброжелательно, и Анжелика воспряла духом.

– Дорогая, давайте пообедаем сегодня где-нибудь в тихом месте, – предложила мать Ильи. – Вы согласны?

Еще бы она не была согласна! «Английская королева» по-прежнему к ней благосклонна да еще и предложила отобедать. Значит, есть надежда.

Анжелика не ошиблась в своих чаяниях – разговор с Анной Афанасьевной получился приятным и, что самое важное, конструктивным. «Английская королева» оказалась неожиданно прямолинейной:

– Вы мне нравитесь, Анжелика. Вы можете стать достойной женой моему сыну. Другая? Господи, какие глупости! Я мать, я бы узнала обо всем первой. У Ильи никого нет. Просто он очень занятой человек. Вам придется с этим считаться, если вы собираетесь войти в нашу семью… Анжелика, мой сын сейчас в командировке, в Санкт-Петербурге. Обычно он останавливается в небольшой частной гостинице. Вполне вероятно, что в данный момент ему одиноко. Вы меня понимаете?

Они понимали друг друга с полуслова, они были женщинами одного круга, с одинаковыми взглядами на жизнь и на то, как и с кем надлежит общаться Илье. Они стали в некотором роде сообщницами. Анжелика уверовала в свою победу. С такой мощной поддержкой иного просто не может быть.

И вот пожалуйста! Илья на нее даже не смотрит.

Анжелика сердито одернула юбку и встала. Она так просто не сдастся!

– Похоже, ты мне не рад, – сказала она с продуманной грустью в голосе.

– Ну почему же? – Илья наконец оторвался от созерцания пейзажа за окном и посмотрел в ее сторону. – Я просто устал. Тяжелый день…

Анжелика нежно провела пальчиком по его щеке.

– Устал? Я здесь как раз затем, чтобы помочь тебе расслабиться… – Ее пальцы соскользнули с колючего подбородка на гладкий шелк галстука. – Для начала снимем вот это…

В ресторане Инна сразу заказала себе текилу.

– Люблю, понимаете ли, текилу, – сказала она с некоторым вызовом, перехватив удивленно-одобрительный взгляд сидящего напротив мужчины.

– Да? Я, вы не представляете себе, тоже.

– Может, вы еще и Борхеса любите? – спросила она равнодушно.

– Это мой любимый писатель. – Данченко смотрел на нее с явным интересом.

– Странно.

– Что именно странно?

– Мне почему-то казалось, что у нас с вами не может быть точек соприкосновения.

Данченко усмехнулся. Странная девушка, смешная и задиристая, как уличный мальчишка. И челка эта нелепая… Зачем делать прическу, которая мешает обзору?!

Словно прочтя его мысли, девушка упрямо вздернула подбородок и заправила челку за ухо.

– Мы с вами из разных миров! – сообщила она.

– Ой ли?! – Данченко окинул выразительным взглядом ее бриллиантовые сережки и костюмчик от Гуччи.

– Я не об этом. – Нелепая челка снова упала ей на нос. – Я о другом. Такие люди, как вы, создают историю…

– А такие, как вы? – Нет, определенно, она не его тип, но очень забавная. Молодая и дерзкая.

– А такие, как я, освещают творимые вами перемены. Мы же за тем и встретились, чтобы обсудить, насколько весом ваш вклад в историю.

Данченко откинулся на спинку стула и расхохотался. Несколько пар посмотрело в их сторону с неодобрительным удивлением.

– Вообще-то, я больше вкладываю в экономику, чем в историю, – доверительным шепотом сообщил он. – Как вы думаете, Инна, вашей аудитории это будет интересно? – Он тоже шел напролом. Его жизненный опыт показывал, что в общении с такого рода женщинами лучше отбросить церемонии и быть максимально честным.

– Это зависит от того, о каких эпизодах своей профессиональной и личной жизни вы согласитесь поведать нашим читателям… и читательницам. Вот, к примеру, ваш друг Илья был весьма откровенен во время интервью, – сказала Инна лукаво.

Она нарочно назвала Северина только по имени, чтобы подчеркнуть дружественность их отношений.

– Я читал вашу статью и что-то не припомню в ней особых откровений.

– Ну, некоторые детали я сочла чересчур откровенными, чтобы посвящать в них широкую публику. – Инна залпом выпила текилу.

Господи, какая гадость! Зря она соврала, что любит эту мексиканскую бормотуху. Уж лучше бы заказала себе водочки…

– Может, перейдем на «ты»? – спросила она, когда пожар в желудке немного унялся.

– Для этого нужно выпить на брудершафт.

– А мы по-простецки, без церемоний.

– Договорились. – Данченко наполнил рюмки и с вызовом посмотрел на Инну: – За тебя!

– Я пропущу, – отмахнулась она, – но мысленно я с тобой!

– Отрадно это слышать. – Он выпил текилу и забросил в рот дольку лимона.

Инка поморщилась, как от зубной боли. Ужасное сочетание – мексиканская бормотуха и лимон. Так и до язвы желудка недалеко!

Данченко перехватил ее взгляд и хитро подмигнул:

– А кто-то говорил, что любит текилу…

– Текилу люблю, а вот лимоны ненавижу, – соврала Инна. – Ну, так ты готов поведать мне о себе что-нибудь этакое?

– Готов. А что, у нас уже интервью?

– Ну, по всей видимости, да.

– Я могу начинать?

Инна посмотрела на него удивленно:

– А разве наводящие вопросы господину банкиру ни к чему? Ну, типа, в каком возрасте вы почувствовали в себе задатки гениального финансиста?

Данченко снова расхохотался.

– Инна, давай просто наслаждаться прекрасным вечером и приятной беседой, – сказал он уже серьезно.

– Давай. – Она незаметно включила диктофон.

Вечер оказался действительно прекрасным. Данченко нравился ей все больше и больше. Инна даже перестала обращать внимание на его звероподобную внешность. Теперь он казался ей очень милым. И чувство юмора у него превосходное. Даже мексиканская бормотуха как будто перестала быть такой противной. Сколько они там ее выпили?..

Она так расслабилась, что почти забыла, зачем устроила весь этот балаган с интервью. Вот тебе и профессионалка! Ей просто повезло, что Вован – они уже были друг для друга Инкой и Вованом – сам начал интересующий ее разговор.

– Скажи-ка мне, Инка, а о чем таком пикантном поведал наш общий знакомый? – спросил он слегка заплетающимся языком. – Если, конечно, это не военная тайна.

Инна мгновенно протрезвела.

Вот оно! Теперь или пан, или пропал…

– Он рассказал о своем новом увлечении, – сказала она уклончиво.

– Это о каком увлечении? Об Игре? Так он уже, почитай, два месяца как Игру забросил.