Я потыкал рыбу вилкой и остался доволен.

— Федя! — позвала Джан. — Марш на кухню.

— Иду, мамочка! — раздался насмешливый голос пацана.

— Никакого уважения к старшим, — пожаловалась морфистка.

— Тащи гречку, — напомнил я. — И что там у нас с креветками?

Креветки были свежими, блестящими, среднего размера. Когда я говорю «свежими», то подразумеваю недавно выловленный, не замороженный продукт. Поскольку замораживаются только королевские креветки, а их в Чёрном море не сыскать, преимущество налицо — нам не пришлось тратить время на разморозку. Воду Джан подсолила, забросила туда немного специй и чёрного перца. И, что удивительно, не переварила, справилась с задачей на пять с плюсом.

— Вот, — девушка с гордостью показала на здоровенное блюдо, засыпанное покрасневшими морскими обитателями. — Подгадала под рыбу.

— Зачётно, — похвалил я.

На кухню влетел наш очумелец. Я сразу заметил, что паренёк держит под мышкой «Каталог холодного оружия», который я дал ему полистать накануне вечером.

— У меня идея, — сходу заявил Федя.

— Глаголь, — одобрил я.

— Мы ведь можем продавать клинки, — выдал толстяк. — Это выгоднее, чем пахать на рынке с утра до ночи, разве нет?

— Выгоднее, — признал я.

Мысль приходила мне в голову, но я не спешил с её реализацией по понятным причинам. Во всех странах, где мне доводилось бывать в прошлой и позапрошлой жизнях, нельзя было свободно торговать самодельным оружием. За такие фокусы можно было огрести по всей строгости закона. Как дела обстоят в Российской империи, я не знаю, но если учесть вагон ограничений для простолюдинов и неодарённых, то не очень хорошо.

— Оружейник должен иметь лицензию, — сообщила Джан. — И, насколько я помню, работать под крылом Великого Дома.

— Вопрос, — тут же отреагировал я. — Все русские аристократы входят в кланы?

— Нет, конечно, — фыркнула морфистка. — Забыл про обязанности? Если начнётся заруба между Великими Домами или война с другим государством, все клановцы встанут в строй. У всех есть Кодексы, там это прописано.

— Хочешь сказать, — заинтересовался я, — что вольные аристо могут уклоняться от воинской повинности?

— Ещё как могут, — кивнула девушка.

Рыбу мы аккуратно разделали и разложили по тарелочкам вместе с гарниром. Креветки брали прямо из блюда, которое находилось в центре стола.

— А кто им вообще титулы раздаёт? — опешил я. — Нет же единого императора. И кто вообще гарантирует соблюдение привилегий тех, кто вне системы?

— Титулы они получили много веков назад, — пожала плечами морфистка. — Когда ещё не было кланов и Турниров. Это, как правило, старейшие рода, предпочитающие держаться в стороне от клановых дрязг. У них нет власти для принятия политических решений, но сохранились активы для безбедной жизни. Часть законов и уложений обеспечивает неприкосновенность того, что им принадлежит.

— С ними предпочитают договариваться, — добавил Фёдор. — Мне папа рассказывал.

— Договариваться? — переспросил я.

Звучало дико. Горстка отщепенцев, пусть и титулованных, живёт вне общества и спокойно забивает болт на защиту родной земли. А им ещё какие-то права гарантируют.

— Это сильные бойцы, на протяжении многих поколений развивающие свои техники, — пояснила Джан. — Среди них встречаются бесы, уникальные целители и оружейники…

— Стоп, — я вконец запутался. — А что там с лицензиями и «крышей» Великого Дома?

— У них потомственные привилегии, — ответила девушка. — Текущие договорённости не позволяют кланам нарушать неприкосновенность таких людей. Повторюсь, все они полезны и очень сильны. И могут выступать на чьей-то стороне в конфликтах, если увидят собственную выгоду.

Фух.

Попробуй разберись в этих хитросплетениях.

— Значит, старейшие рода могут позволить себе некоторую… хм… самостоятельность, — резюмировал я. — А новые титулы выдают только Великие Дома. Хочешь стать высокородным — иди в клан. Я правильно понимаю?

— Правильно, — кивнула Джан.

— Так у нас Федя с гербом, — я покосился на толстяка, уплетающего за обе щеки рыбу с гречкой. — Граф какой-нибудь. Или барон.

— Мои родители не успели получить титул, — вздохнул паренёк.

— Дались вам эти аристо, — буркнула девушка. — Есть проблемы более актуальные.

— Это какие? — я заинтересовался.

— Сегодня строители на верхних этажах отирались, — голос девушки стал заговорщицким. — Дёргали решётку, что-то про трубы говорили.

— Трубы? — не понял я.

— Ну, они там подключают квартиру и не могут на техэтаж выбраться, — пожала плечами Джан. — А техэтаж — это мы.

— Логично, — я очистил и отправил в рот очередную креветку. — Значит, придётся переехать.

— Жаль, — вздохнула Джан. — Вид из окна хороший.

— Лифта нет, — пожаловался Федя.

— Хоть похудеешь, — фыркнула Джан.

— Но-но! — возмутился толстяк, вцепившись в очередную креветку. — У меня лёгкая упитанность.

Я посмотрел на часы. Стрелки перемахнули за четыре пополудни, а это означало, что не за горами переноска тяжестей. Надо спешить.

Меня почему-то зацепила идея Фёдора с производством и продажей холодняка. Лицензии нет — это плохо. Но разве на качественный товар не найдётся свой покупатель? Уверен, что местные гангстеры приторговывают клинками направо и налево. Как минимум это стоит обдумать.

— Друзья, — я обвёл взглядом своих странных соседей. — Пора валить отсюда.

— И куда? — заинтересовалась Джан.

Я сложил грязную посуду в мойку, вышел с кухни и вернулся через несколько минут с картой в руках. Тщательно протёр столешницу кухонным полотенцем и разложил славный город Фазис перед благодарными зрителями.

— Мы находимся здесь, — я указал на окраину города.

— Тут же зелёный квадрат, — изумился Фёдор.

— Думаю, это старая карта. Наш дом ещё не успели построить.

Мы склонились над схемой.

Федя даже отвлёкся от своих креветок.

— Здесь хорошая локация, — Джан ткнула пальцем в самый центр города. — Ты и на Гранд Базар сможешь быстро добраться, и в гимназию.

Я кивнул.

И посмотрел на Фёдора:

— Ты согласен?

— А то.

— Бродяга, — мой тон стал приказным. — Начинай переезд.

Глава 16

Проспект Дарвина встретил меня привычной суетой. Потоки машин, несмотря на раннее утро, забили все полосы. Высокие дома не позволяли выбравшемуся из-за гор солнцу проникнуть в каменное ущелье, так что все тротуары утопали в тени. Я поёжился от холода.

Перебегаю дорогу по «зебре».

Уклоняюсь от белой маршрутки с открытой дверью. Резко замираю, пропуская заляпанный грязью драндулет. Делаю ещё два шага и застываю — мимо проносится бетономешалка. Рядом такие же чудеса акробатики демонстрируют столетняя сгорбленная бабка и маленькая девочка лет шести. Некоторые машины останавливаются и пропускают нашу компанию, но далеко не все.

Финишируем.

За ночь на тротуаре напарковалось столько авто, что мой следующий квест — пройти по узкой полосе, не попав под проносящиеся по шоссе тачки. Едой не пахнет, все магазины закрыты. Я уже начал привыкать к тому, что в Фазисе торговцы раньше десяти не просыпаются.

Сегодня я одет с иголочки.

Выстиранная и отглаженная форма, рюкзак с тетрадями и учебниками. Спортивная одежда постирана, завёрнута в матерчатый