litbaza книги онлайнДетективыПравила крови - Барбара Вайн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 110
Перейти на страницу:

— Генри, тот самый, кто затем стал лордом Нантером, женился в следующем году, — сообщает он и несколько раздраженно продолжает: — Не вижу в этом никакой загадки. Он дает объявление о помолвке в «Таймс» в восемьдесят третьем году и женится в октябре восемьдесят четвертого.

— Довольно продолжительная помолвка для тех времен, — замечаю я. — Тогда считалось, что долгая помолвка — плохо для девушки. Люди думали, что мужчина колеблется, и это плохо отражалось на ее репутации. Но все это не имеет значения, поскольку Генри был помолвлен с Элинор, а женился на ее сестре Эдит.

Здесь в генеалогическом древе ошибка, и Дэвид, похоже, хочет ее исправить. Джуд и Джорджи интересуются, почему не состоялась свадьба, хотя со стороны моей жены это просто вежливость — она уже знает. Приносят вино и первое блюдо; в руках у официантки корзинка с ужасным хлебом, который здесь подают. Стенли Фарроу останавливается у нашего столика и шепотом сообщает мне то, что я уже знаю, — мы выиграли голосование. Дэвид, уплетающий копченый лосось, говорит:

— Я не понимаю, как включить обручение в мое генеалогическое древо. Лучше я просто о нем забуду, правда?

— Конечно, если вы решили не включать туда Джимми Эшворт. У Генри не было физической близости с Элинор, можете не сомневаться.

В это Джорджи тоже трудно поверить. Все помолвленные спят друг с другом. Все ее знакомые живут с женихом или невестой. Я пожимаю плечами и бормочу, что времена меняются. Вероятно, Джорджи что-то узнала от Джуд, поскольку вдруг заявляет:

— Джуд сказала, что она умерла. Я имею в виду Элинор.

— Да, умерла.

Джорджи говорит, что в те времена люди часто умирали молодыми. Заболевали туберкулезом или чем-то еще, что сегодня оперируют, или умирали при родах.

По лицу Джуд пробегает едва заметная тень, и я борюсь желанием воткнуть нож в шею этой глупой женщине.

— Подхватывали пневмонию, — продолжает Джорджи, — и умирали через три недели, причем знали, что умрут, — помочь им тогда ничем не могли. Невозможно представить, правда? — Я понимаю, что передо мной любительница исторических романов, явно чувствительного свойства. — А еще они чахли, погибали от так называемой бледной немочи.

— Смерть Элинор была насильственной, — говорю я. — Нетипичной для того времени. Такое чаще случается сегодня. Ее убили.

— О, расскажите!

Я отказываюсь. Просто качаю головой и улыбаюсь. Возможно, потому что знаю: Джорджи Крофт-Джонс придет в возбуждение, скажет, что это, должно быть, сделал Генри, или выдвинет другие, столь же нелепые и необоснованные предположения. Потом объясняю, что еще не закончил исследование, хотя это неправда — я узнал все, что считал необходимым. Я не такой щепетильный, как Джуд, и допускаю «ложь во спасение», если на то есть причина. А желание избежать раздражения — это, как мне кажется, веская причина.

Мы пьем кофе. Наконец, Крофт-Джонсы спрашивают, что происходит в Парламенте. Я рассказываю, что идет обсуждение законопроекта о Палате лордов, или, как мы его называем, законопроекта о реформе. Джорджи думает, что все лишатся своих титулов, старшие сыновья утратят право наследования, а у знати отберут поместья. Никого больше не будут называть «лордом» и «леди», и все аристократы исчезнут — своего рода бескровная Французская революция. Просвещая ее, я думаю, что прежде чем мы закончим с законопроектом, вся страна будет думать примерно так же.

Похоже, Джорджи совсем не устала. Она спрашивает, куда мы отправимся потом, словно я собирался отвести их в ночной клуб. Но я устраиваю им небольшую экскурсию — показываю сокровища Парламента, в том числе смертный приговор Карлу I, который хранится под стеклом в Королевской галерее, и фрески Дайса, — рассказываю несколько забавных историй и спрашиваю, не хотят ли они пройти в зал заседаний. Джорджи очень хочет, но пыл ее несколько угасает, когда я говорю, что они с Дэвидом должны будут сесть прямо под барьером, а Джуд — слева, на местах для «супругов». Увы, таковы правила. Джорджи, которая, похоже, привязалась к Джуд, говорит, что правила пишутся для того, чтобы их нарушать. Я отвечаю, что если мы нарушим правила, то пристав удалит либо их, либо Джуд, и после этого мы идем вниз и прощаемся у входа для пэров. Дэвид обещает прислать мне генеалогическое древо, когда дойдет до следующего этапа.

Теперь в Парламенте очень тихо, и в воздухе чувствуется какое-то напряжение — все либо разошлись по домам, либо вернулись в зал Палаты лордов. Я говорю Джуд, что тоже немного задержусь и посмотрю, что там происходит, и спрашиваю, не хочет ли она домой. Жена отвечает, что останется со мной — она не устала и так счастлива, что не желает тратить время на сон. Когда мы медленно поднимаемся по величественной лестнице, устланной красным ковром, я беру Джуд за руку и очень тихо говорю:

— Я люблю тебя. Я так за тебя рад.

— Надеюсь, за себя тоже, — проницательно, слишком проницательно замечает она, и я начинаю убеждать ее, что да, конечно, и за себя тоже.

10

Эта история пользуется в нашей семье известностью не меньше, чем героический поступок Генри, спасшего Сэмюэла Хендерсона. Отец рассказал мне ее, когда посчитал меня достаточно взрослым, чтобы у меня не начались ночные кошмары; боюсь только, что рассказ получился с готическим оттенком, таким, каким — по всей вероятности — он услышал его от своего отца. Можете назвать это типично викторианским убийством.

В XIX веке люди предпочитали путешествовать поездом, который был единственным быстрым средством передвижения. Поезда дважды становились причиной катастрофы в жизни Генри — по крайней мере, любой другой счел бы это катастрофой. У меня нет способа узнать, что он чувствовал в этих двух конкретных случаях. Нантер довольно уклончиво пишет о смерти Элинор в своем дневнике, но не приводит никаких подробностей и тем более не распространяется о своих чувствах.

Однако я предполагаю, что эта трагедия потрясла его так же глубоко, как смерть Гамильтона в катастрофе на мосту через реку Тей. Он был влюблен в Элинор Хендерсон. Любовь — единственная причина его намерения жениться на ней. Они обручились, и свадьба должна была состояться в феврале. Думал ли Генри, помнил ли он, что именно в этом месяце Джимми Эшворт должна была родить ребенка? Неизвестно. Обручальное кольцо, которое Генри подарил Элинор, теперь принадлежит моей сестре Саре — не слишком изящное украшение, с бриллиантами, наполовину утопленными в массивный кусок золота. Его сняли с пальца Элинор перед похоронами, а потом оно каким-то образом вернулось к Генри и стало обручальным кольцом Эдит.

Эта вещь перешла к моей ветви семьи. Мой дед Александр знал о кольце и передал его своему сыну. Подтверждение пришло из письма Мэри Крэддок к ее сестре Элизабет Киркфорд. Ее мать Эдит рассказала ей, что кольцо, которое она носит, принадлежало Элинор. Эта информация была окружена всякой чушью — возможно, сочинения Мэри, а не Эдит — о святости первой любви Генри и о желании самой Эдит носить кольцо, чтобы они с Генри никогда не забывали о погибшей сестре, которая соединила их. Это одно из возможных объяснений. Другое состоит в том, что Генри каким-то способом вернул себе кольцо, не видя смысла тратиться на новое. Экономный Генри.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?