— Можете запустить оба ролика одновременно?

— Минуту, — голос у «музыканта» оказался под стать внешности. Фигурки слева чуть-чуть отыграли назад, затем двинулись друг к другу, и через мгновение, повинуясь очередному высверку, почти синхронно ожил правый экран.

Это было потрясающе. Две или три секунды пары на обоих экранах двигались практически синхронно, с нарастающим напряжением, сквозившим в жестах. Не то чтобы движения повторялись один в один, но… Звука не было, выражения лиц по причине поганого разрешения было не разобрать, но позы и жесты говорили не хуже. Потом ситуация поменялась. Слева еще продолжался спор, а справа…

Справа спор уже закончился. Фигура пошире, с красными (точнее, бледно-красными из-за низкого битрейта) лампасами на сером рабочем комбинезоне рванулась вперед. Классический прямой в челюсть — и фигурка пощуплее, в сине-сером, отлетает куда-то под камеру. Толстый том вырывается из вскинувшейся руки, медленно вплывает в поле объектива и так же медленно падает куда-то под обрез экрана. «Красный» массирует кулак, глядя вслед улетевшему «синему», затем разворачивается и идет к стойке с приборами.

— Да… Даже не знаю, что сказать, джентльмены. Если бы я не знал, что этот ролик мы получили всего два часа назад, я подумал бы, что вы моделировали ситуацию с натуры. — Человек во главе стола улыбнулся. — Блестяще, господа. Кстати, хочу спросить. Зачем здесь эта летающая книга?

— Для сшивки, сэр. Видите ли, места на станции у русских очень мало. Фактически «синему» просто некуда отлетать, он должен сразу же стукнуться о переборку. А это выглядит не очень натурально, хотя производители пакета и уверяют, что физика абсолютно честная. Кроме того, в списке аларм-образов в приложении «Эйч» фигурировало слово «реактор». Пожалуйста, обратите внимание… — Еще одно движение «мыши», маркер на окошке ролика оттянулся чуть влево. Несколько коротких рывков — и уже можно прочитать крупно написанное кириллицей «Инструкция» и через две мелких до неразборчивости строчки ниже, чуть меньшим кеглем, — «реактора Топаз-5Л».

Двое в левом окне уже закончили свой сложный разговор и теперь замерли, развернувшись в сторону своих двойников правее.

— Вы думаете, это кто-то заметит?

— Обязательно. Трое из пятнадцати членов фокус-группы обнаружили этот кадр менее чем через пять минут после ознакомления с роликом.

— Их действия?

— Двое сразу полезли в онлайн-словарь.

— А третий?

— Он в этом не нуждался, сэр. Он знает русский. И все трое сразу же оповестили свою подгруппу.

— Хорошо. Общие профили реакции групп?

— В папке, приложение четыре. К сожалению, часть респондентов отказалась от дальнейшей работы — они… внезапно выехали из своих городов.

— Да, понимаю. Я смотрел бродкаст. Впечатляющее зрелище. Надеюсь, из вашей команды никто не решил… э-э… поменять место жительства?

— Нет, сэр. Да и оставшихся участников фокус-групп вполне достаточно. Вывести результаты на экран?

— Нет, спасибо, я посмотрю в бумаге. — Рон сдвинул очки со лба — имидж профессора он сохранял принципиально, хотя многие коллеги переодевались в мундиры, и занялся изучением документа. Заняло это у него не так много, минуты две. — Заголовок?

— Без затей, в лоб. «Русский полковник избил итальянца на лунной базе».

— Да, вижу. Реакция групп адекватная. Ну что ж, господа. Могу вас поздравить. Работа сделана великолепно. Пора переходить к следующему этапу.

20:50 мск

Ярославская область

Дер. Кисловка

Летний филиал школы

им. В. М. Комарова

— Ай, молодцы. Второй день в лагере — и уже ЧП. — Владимир Васильевич жил один, так что за дефицитом места все «разборы полетов» проводили в его комнате. Директриса, Алисина классная и собственно Алена, как эрзац-родитель, сидели на койке. Сам военрук стоял у пахнущей свежим деревом стойки с холощеными «калашами», опершись на сейф, служивший магнитом для старших пацанов. Ходили слухи, что там у него есть еще один автомат — но уже ни разу не учебный.

«Виновники торжества» выстроились у стенки, все растрепанные, Саша Зайцев — с фингалом под глазом, Леня Максимов — в разодранной до пупа майке и с царапиной на лбу, и только Алиса Шибанова — без видимых повреждений.

— Рассказывайте, рассказывайте. Что вы там умудрились с местными не поделить.

— Мы за баней сидели, — сочинения и контрольные Зайцев писал хорошо, а вот при устных ответах слова из него приходилось тянуть клещами, — а тут они.

— Где «тут»?

— На заборе.

— Кто «они»?

— Двое. Один длинный, рыжий… И еще один. При нем.

— И что?

— Спрашивают — это вы, что ли, космонавты?

— Дальше.

— Алиса говорит — мы не космонавты, мы комаровцы.

— А они?

— Можно, я? — Алиса цедить слова в час по чайной ложке не умела и не терпела, когда вот так вытягивали слово за словом у других. — Это рыжий заявил, что это один… черт и что из-за таких, как мы, их деньги в трубу улетают и экология портится. Умное слово выучил, — фыркнула она. — А я сказала, что деньги лучше пусть улетают, чем пропиваются.

— И все?

— Нет, — вилять и крутить она тоже не любила. — Я еще сказала, что тогда жертв пьяного зачатия, таких, как он, было бы меньше. И вот тогда воздух и правда был бы чище.

— Алиса! — Алена не то чтобы была шокирована, язвить девчушка умела не хуже одной Настиной подруги, с которой они как-то встречались на дне рождения. Но для этого ей нужен был оч-чень серьезный повод.

— Алена Михайловна, — Максимов вписывался за своих всегда, — там не только это было. Этот рыжий начал гадости про Алисину маму говорить. Когда узнал, что она космонавт. Ну, про это в космосе.

— И что, обязательно драться надо?

— Надо! — Алиса вздернула подбородок, Зайцев набычился, а Максимов потер ссадину:

— Елена Николаевна, мы вообще-то не оправдываемся. Но после того как Лиса его отбрила, он сам соскочил с забора и на нее бросился.

— А дальше?

— А мы на него. Этот, второй, свистнул, а их там за забором еще трое сидело. Только пока они лезли, к нам еще пятеро подбежали.

— Понятно, — военрук ухмылялся краем рта, — и как это называть в результате?

— Своевременным подходом резервов и созданием численного превосходства на направлении главного удара! — Зайцев оттарабанил формулировку, как будто и не запинался только что через два слова на третье.

Военрук аж умилился. Зайцев и так пропадал у него в кабинеге все возможное время, хотя до курса НВП восьмому классу еще два года. Но виду, естественно, не подал.