Нет! Этого не должно произойти! Только что надо сделать, чтобы предотвратить неизбежное? Какие слова способны его удержать?

Не успев ничего придумать, Элси бросилась следом за ним.

— Берт, подожди!

Он уже был на самом пороге, но замер на месте, так и не повернувшись к ней лицом. Вся его поза выражала раздраженное нетерпение.

— Я хочу, чтобы ты мне ответил только на один вопрос. И если ты после этого захочешь уйти, я не буду тебя задерживать. Обещаю. Только ответь мне честно! Скажи мне всю правду, и я тоже скажу тебе всю правду.

Элси хорошо понимала, чего может ей стоить эта откровенность. Но в жизни каждого человека бывают моменты, когда он должен пойти на риск — и либо выиграть свою самую главную в жизни битву, либо потерять сразу все.

— Спрашивай, — без всякого выражения проговорил Берт.

Элси сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Судьба давала ей шанс. Скорее всего — последний. И надо было не упустить этот шанс.

— Я передала папе твое письмо.

Она испытующе смотрела на Берта. Он все-таки повернулся к ней, но на его лице не дрогнул ни единый мускул. Он ждал продолжения.

— Почему ты это сделал, Берт? Почему простил папе все долги?

— Я могу себе это позволить.

Берт небрежно пожал плечами: он явно был не настроен исповедоваться перед ней. Но Элси не сдавалась:

— Я просила тебя ответить мне честно, Берт! — с жаром проговорила она. — Иначе мы никуда не продвинемся.

— А ты считаешь, нам есть куда продвигаться? — с неприкрытым цинизмом полюбопытствовал Берт.

— Я не знаю, — устало вздохнула Элси. — Я знаю только одно: у нас не получится ничего, если мы оба не приложим усилий. Ты же сам говорил, что раньше мы не давали себе труда узнать друг друга получше. — Ее умоляющий взгляд был исполнен безумной надежды. — Мне казалось, что на этот раз ты хотел хотя бы попытаться…

— Ну, не то чтобы очень хотел…

Лицо Берта было таким же застывшим и безучастным, как лица святых, которые смотрели на них со всех сторон. И разговаривать сейчас с ним было все равно, что разговаривать с одной из этих статуй.

— Я уже как-то сказал тебе, что не ставлю на тех, кто заведомо проигрывает.

— Значит, ты считаешь, у нас нет никаких шансов?

— Абсолютно никаких. Их не было с самого начала, только я этого не понимал. Я, дурак, думал, что все еще можно вернуть! Хотя возвращать было нечего. Мне не стоило сюда приезжать. Но я так хотел увидеть тебя…

Берт неожиданно замолчал, сообразив, что выдал слишком многое. Он отвернулся от Элси, но она все же успела заметить, как в его глазах на мгновение вспыхнула искорка истинного чувства. Все-таки броня холодного равнодушия оказалась не столь непробиваемой, как он хотел показать.

— Увидеть меня? — Элси очень старалась, чтобы ее голос не дрогнул. — Но ведь ты говорил, что приехал к отцу по делу. Чтобы взыскать с него долг.

Берт хотел что-то сказать, но промолчал. Элси понимала, что должна быть очень осторожной. У нее было такое чувство, будто она пробирается сквозь густой липкий туман по скользкой тропинке. Один неверный шаг — и она сорвется в пропасть!

— Но это была лишь отговорка, да, Берт? — Элси надеялась, что ее голос звучит достаточно убедительно, хотя сама она пребывала в полной растерянности. — Такие, как ты, не собирают долги лично. У тебя наверняка есть целый штат адвокатов. Ты бы мог преспокойненько сидеть у себя в кабинете и лишь давать указания…

— Я хотел получить этот дом!

В голосе Берта уже не было прежней уверенности. Быть может, с надеждой подумала Элси, им все же удастся поговорить? Откровенно поговорить…

— Тебе так нравился дом, что ты потратил целое состояние на его обустройство, а потом просто отдал его моему отцу?..

Берт стоял там же, где и раньше. Он не отвел взгляда, но и не ответил на вопрос. Однако Элси физически ощутила, как он весь внутренне подобрался и напрягся. И почувствовала себя увереннее. Теперь главное — не останавливаться.

— А сейчас скажи мне, Берт, согласуется ли подобный шаг с репутацией безжалостного волка-одиночки, которую ты так рьяно поддерживаешь? По-моему, это отнюдь не в характере Берта Конроя!

Глаза Берта зажглись недобрым огнем.

— Я всегда ненавидел эти дурацкие домыслы.

— А почему, собственно? Потому что на самом деле ты никакой не…

— Снаружи — может быть, да. Но в душе…

— Что — в душе? — спросила Элси, когда Берт вдруг замолчал.

— А в душе — восторженный идиот, безумно влюбленный в женщину, которая его не любит! — внезапно выпалил Берт. — Это уж точно не согласуется с привычным образом!

Элси потрясенно застыла, глядя на Берта, а он усмехнулся и пожал плечами:

— Ты просила, чтобы я отвечал честно.

— Да, я…

Элси не знала, что и думать. Откровенность Берта застала ее врасплох. Неужели он действительно сказал «безумно влюбленный»? В нее?!

— Ладно, раз уж я начал, то скажу все. — Жесткий и агрессивный тон Берта совсем не вязался с откровенной тоской в его глазах. — Я влюбился в тебя с первого взгляда. Когда ты подошла ко мне на том вечере, я понял, что пропал!

— Но ты же сам говорил… Этот дурацкий разговор про богатого мужа…

— Тогда я не знал, что ты — та самая женщина, слова которой я невольно подслушал. Я понял это только потом, но было уже поздно. Я пытался себя убедить, что должен преподать тебе хороший урок. Поиграть с тобой, наобещать золотые горы, а потом разом разрушить твои мечты о сладкой жизни. Но в глубине души я знал, что это самообман. На самом деле я хотел только одного: всегда быть рядом с тобой. И когда ты призналась, что хочешь выйти за меня замуж, тут же схватился за эту возможность.

— А потом бросил меня в день венчания!

— Да, я понимаю, что это выглядело чудовищно. — Берт нервным движением провел по волосам, и этот жест выдал, испытываемое им волнение. — Сейчас я постараюсь объяснить. Элси, я уже сказал, что действительно собирался на тебе жениться. Я хотел на тебе жениться! Но я прекрасно знал, что значил этот брак для тебя…

— Откуда? Ведь я никогда тебе не говорила о своих чувствах! Боже, как глупо, что мы с тобой никогда не были откровенны! Так что же, по-твоему, значил для меня этот брак?

— Все очень просто. Ты приняла мое предложение, потому что у меня были деньги, и нам было хорошо в постели. И я почти убедил себя, что этого будет достаточно! Но, увидев тебя в церкви, я понял, что пытаюсь сделать, и мне стало страшно.

— А что ты пытался сделать? — спросила Элси, когда Берт замолчал.

— Я пытался привязать тебя к себе, зная, что ты меня не любишь! Я хотел, чтобы ты всегда была только моей. Но потом я вдруг осознал, что это будет повторением истории моих родителей. Я знал, чем все это закончится. И я понял, что должен тебя отпустить.