и не опрокинуть. – Наверное, эта вода по-разному заколдована. Или дело в кружках! Боюсь перелить в бутылку, вдруг свойства пропадут?

– Давай я понесу.

– Нет, надо осторожно притянуть кружку поясом, через ручку… так не упадёт. Сам сказал, что отравленная видит только меня! Значит, воду должна нести именно я. Скорей, Тигр! Нас ждут!

– Ты совсем не отдохнула, руки устали! Осторожней! – Тишка шёл следом и боялся, видя, как спешит их предводительница.

– Кто знает, что случится, когда «она» выпьет эту воду? Мы слышали жалостливую историю про злого дядьку, но что, если Ганс прав? Вдруг это чудовище, которое люди загнали на вершину, чтобы оно потеряло силы. И ты своей помощью выпустишь неизвестно что на свободу!

– Может быть! – не оборачиваясь, огрызалась Лиза. – Лучше так, чем оставить человека без помощи! Как иначе проверить? Просто уйти? Или стоять и смотреть, как она мучается?

– Ты, конечно, права, – бормотал Тишка. – Но если это ловушка, то твоя доброта – приманка! Помнишь, она говорила о вороне? Если ты или кто-то другой не спасёт её, всё равно мучения рано или поздно закончатся…

– Легко тебе говорить! – фыркнула Лиза.

До Харциза оставалось меньше десяти метров. Девочка упорно ползла по новой верёвке, когда старая опора моста под ногами угрожающе затрещала и лопнула.

Лиза с Тишкой повисли над пропастью. По склону в панике бегал и кричал Ганс.

– Не бойся! – услышала Лиза над ухом твёрдый голос Тигра. – Я тебя понесу!

Тишка подобрался вплотную к Лизе. Повиснув на одной руке, развязал у себя на поясе куртку. Снова связал рукава, обхватив и себя, и Лизу. Как ему удалось затянуть узел одной рукой, девочка не видела. Её больше волновало, что верёвка сильно режет руки и пальцы устали. И она боялась, что кружка выскользнет из-под пояса и опрокинется. Но тут Лиза почувствовала поддержку.

– Давай перебирай руками вместе со мной, – командовал Тигр. – Раз-два, раз-два… Отдохни. Я держусь. Если у тебя сорвётся одна рука – ничего не будет.

– А если обе? – саркастично спросила Лиза.

Страх ушёл. Она чувствовала, что её крепко держат за пояс и даже как будто приподняли. Нагрузка на руки уменьшилась, и Лиза довольно легко передвигалась по верёвке. Склон приближался. Наконец ей удалось зацепиться ногой за твёрдую опору, подтянуться и вместе с Тишкой выбраться на вершину. Гансик обеими руками тащил их к себе.

– Вы вообще! – возмущался он. – Я так испугался! Говорил, нечего туда лезть!

Тигрис снял с Лизы страховку и, не поднимая глаз на приятеля и подружку, старательно связывал рукава Славкиной штормовки у себя на животе.

– Спасибо, Тигр! – Лиза горячо обняла его. – Знала, что ты спортивный мальчик, но чтобы так!.. Ты действительно нёс меня! Как ты мог столько пройти с двойным грузом? Покажи руки… Даже не порезался! Странно.

– Вы хотя бы не зря лазили? Принесли? – хмуро спросил Ганс, когда страх за друзей прошел.

– Не знаю, сейчас проверим! – Лиза расстегнула пояс, осторожно отцепила кружку. Там плескалась «заколдованная вода». С противоядием в руке девочка ринулась в хижину. – Пейте!

Отравленная с трудом сделала несколько глотков. Её трясли судороги, руки не слушались. Лиза поддерживала её голову. И с ужасом отдёрнула руку, когда под пальцами разлилось чёрное пятно. Но это всего лишь стремительно чернели седые волосы.

Деревянная кружка треснула в пальцах, к которым вернулась сила. Отломилась ручка и упала на одеяло. Впалые щёки разгладились и налились румянцем. И скоро перед гостями хижины оказалась статная молодая женщина, хозяйка козьей фермы на горном пастбище. Почувствовав прилив сил, она живо села на постели и целовала руки Лизе, мешая слова благодарности со слезами. Девочка смущённо отстранялась.

Тут хозяйка наконец заметила, что они в доме не одни. Закуталась в одеяло поверх ночной сорочки и быстро стала проверять припасы: есть ли чем угостить дорогих гостей?

– Ничего не нужно, спасибо! – уговаривала Лиза. – Вы сами должны поесть! Сколько времени вы болели?

Хозяйка задумалась.

– Дня три, если я правильно помню. Мне кажется, прошла вечность! – она глубоко вздохнула, не веря, что в груди больше не горит иссушающий огонь.

– Вы уверены, что вас отравили? – подозрительно спросил Ганс. – Не заколдовали?

– Какая теперь разница? – одёрнул его Тигр.

– Просто вы так быстро поправились…

Хозяйка выставляла на стол миски, кружки, мёд, кувшин простокваши – свежее молоко, естественно, скисло. По приставной лесенке она забралась под потолок и сняла одну из завёрнутых в чистое полотно и сохнущих там головок брынзы.

– Вот такой же сыр покупал тот негодяй! Две головки! – сказала она. – Попробуйте! Это наш лучший сорт!

Ганс помог хозяйке нарезать брынзу и не возражал против угощения. Сыр оказался очень вкусным, в меру мягким и в меру солёным. Хлеб туристы принесли с собой и поделились с хозяйкой хижины.

– Я уверена, чернокнижник он был! – сокрушённо качала головой фермерша. – Как меня скрутило! И помощи ждать неоткуда…

– Зачем он такое сделал? Чтобы не платить? – с сомнением спросила Лиза.

– Так ведь он вперёд заплатил. В предыдущий приезд. Муж те золотые уже и потратил, – возразила хозяйка. – В этот раз я одна на пастбище дежурила.

– Значит, вы его знали? Видели раньше?

– Всего-то дважды и приходил. Каждый раз в сильный дождь. Кутался в дождевик, так что не разберёшь, кто там. Но когда мы чай пили, я его разглядела. Высокий, нестарый, лицо длинное. Можно принять за благородного, только уж очень тощий и зубы кривые. Усы чёрные, глаза серые, кажется. Какие-то светлые. Даже бесцветные, как мутная вода. Иногда я проваливалась в сон – не сон, какое-то забытьё. И видела его на фоне чёрного неба. Думала, снова тот вечер. А потом открывала глаза, а оказывалось, ясный день.

– Можете точно вспомнить, что он говорил про ворону? – спросила Лиза. Описание высокого страшного человека совпадало с её образом чародея из замка. – Что она вас убьёт?

– Нет, не так… Он сказал, что я не умру, пока не выпью водицы. А когда придёт сестра воронов, прекратятся мои мучения.

Лиза вздрогнула и быстро переглянулась с мальчишками.

– Значит, «ворона» должна вас спасти, а не убить? – с лёгкостью спросил Тишка.

– Негодяй мог так пошутить, – недовольно признала фермерша. – Только я не так поняла. Когда вся горела, то думала только о воде. Она и была концом моих мучений. Пусть за ней смерть… что угодно! А вы знаете, что означают его слова?

– Мы не очень поняли, – уклончиво ответила Лиза. – Главное, теперь всё позади!

– Спасли вы меня, что говорить! – с чувством признала фермерша. – Чем вам отплатить, добрые дети? И как вы так быстро смогли сбегать на соседнюю гору?