— Я тебя не за её телефончиком посылал, — напомнил Антон.

— Ах, это, — спохватился Болтухин, вытаскивая флэшку из кармана. — Извольте. Полный список всех проживающих. Есть даже пометки об их гастрономических и сексуальных предпочтениях.

Антон принял флешку и хлопнул Болтухина по плечу. Этот шальной малый, непонятно каким ветром занесённый в полицию, начинал ему нравиться.

— Отзывай ребят, — распорядился Антон. — Сегодня им пасти больше некого. Пусть отдыхают. Завтра, наверняка, будет много работы.

Однако для себя отдыха Антон не планировал. Нужно было срочно пересмотреть все отснятые фото и список постояльцев гостиницы.

— Едем, — сказал он лейтенанту и включил зажигание.

Кирилл Болтухин жил в Красногвардейском районе, и, не слушая вялых возражений, Антон довёз его до дома.

На Неве уже начинали разводить мосты, когда он, подкатил, наконец, к «Старому зеркалу». Над городом в этот поздний час бушевало безумство белой питерской ночи…

Остаток ночи, если кисельное марево за окном можно было так величать, Антон провёл за экраном ноутбука. Отснятых лейтенантом фотографий оказалось около двух сотен. Лица выходящих из гостиницы получились на загляденье, а вот с входящими дело обстояло куда печальней: многие фото получились в профиль, а некоторые и вовсе с затылка. Все снимки Антон просмотрел придирчиво и не нашёл ни одной хотя бы смутно знакомой физиономии.

От гостиничных списков, добытых Болтухиным, проку оказалось не в пример больше. Проверяя паспортные данные постояльцев, Антон наткнулся на особу, приехавшую в Питер днём раньше из той же Тульской губернии, откуда должен был прибыть и сам продавец. Некая Екатерина Свирская, двадцати пяти лет, уроженка местечка Косая Гора, что под Тулой. Проживала дама в одиночном номере 712, забронированном на семь дней.

Эта была соломинка, за которую можно было ухватиться. Конечно, мало ли Екатерин приезжает из полумиллионного города в северную Пальмиру посмотреть на Эрмитаж и белые ночи. Всё так, но чутьё Антона, его многолетний опыт говорили: это не совпадение, это — след.

Первое, что нужно было сделать незамедлительно — навести справки о Свирской. Кто такая, где работает и, главное, с какой целью прикатила в Санкт-Петербург.

Интернет — великий маг современности. Не успел Антон заварить себе кофе, как на его почту пришёл ответ от оперативного дежурного по Тульскому ОВД:

К данным прилагалось фото Свирской и номер её мобильного телефона.

— Что ж, Екатерина Андреевна, не пора ли познакомиться? — тихо произнёс Антон, разглядывая миловидное лицо, улыбающееся с фотографии.

Его вдруг охватило хорошо знакомое предчувствия непременной удачи. Сотрудница краеведческого архива. Не она ли и хороводит всем этим спектаклем с бобрищенским кладом? А что если это не спектакль, а бенефис? Может быть, госпожа Свирская действует в одиночку? Впрочем, нет! Антон вспомнил багор, торчащий из спины трупа, и новая, едва забрезжившаяся версия рассыпалась в прах. Кроме того, представить себе ныряющую за сундуком сотрудницу областного архива Антон тоже не смог. Есть у неё сообщник, обязательно есть. Именно он убил гражданина Котова, именно он достал клад и именно он выкрал письмо у Луи Кастора. Вот только, кто он? Орудие в руках хитрой авантюристки или же её повелитель, держащий свою жертву в безусловном подчинении? Пожалуй, Антон смог бы решить эту дилемму, познакомившись с девушкой.

Выяснить, с какой целью пожаловала сотрудница архива в Питер, до утра не представлялось возможным. «Утром, честь по чести, подниму весь оперативный отдел. Пусть потрясут начальство госпожи Свирской. Вдруг, и в самом деле, промашка? Просто командировка или отпуск? Утром, всё утром…».

Антон выключил ноутбук и рухнул на неразобранную кровать.

Разбудил его робкий стук в дверь. Болтухин? Нет, этот так скрестись не подумает. Антон сел на краю кровати, прогоняя остатки недолгого сна.

— Войдите, — сказал он.

Дверь отворилась, и в номер вошёл Костя Тагарин.

— Разбудил? — участливо поинтересовался он.

— Разбудил, — отчаянным усилием подавляя зевок, признался Антон. — Чего припёрся в такую рань?

Часы и в самом деле показывали без четверти семь.

— Есть новости, — коротко сообщил Костя.

— Новости — это хорошо, — произнёс Антон, ощупывая небритую щёку. — Ты посиди здесь, я хотя бы умоюсь.

— У вас пожевать нечего? — спросил Костя, присаживаясь на стул.

— Пожевать? Сейчас устроим.

Антон подошёл к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке и поднял трубку.

— Дежурный? Доброе утро, девушка. Мне бы завтрак в номер и поскорее. Два кофе и пару бутербродов. Нет, лучше, четыре. Да, можно с ветчиной. Десять минут? Отлично. Номер 217.

— Спасибо, — вздохнул Костя. — А то со вчера на диете.

— Что так? — поинтересовался Антон. — Не нашёл, где перекусить?

— Днём на набережной чебуреков купил, — отозвался Костя. — А вечером тут одни бары да рестораны. Цены столичные. Ничего, сегодня заранее закуплюсь.

Антон вздохнул, чувствуя дискомфорт от мысли, что они с лейтенантом отужинали вчера в роскошном заведении, тогда как парень лёг спать голодным.

— Ты как обустроился? — спросил он с неподдельным сочувствием.

— Так себе, — пожал плечами Костя. — Всю ночь финны-студенты горланили, да и тараканов там тьма.

— Ясно. Может, переберёшься ко мне? — предложил Антон. — Спать, правда, негде. Разве что кресло разложить.

— Нет, что вы, — смутился Костя. — Я пока там перекантуюсь. А потом, тётка у меня в Питере. Думаю, пустит на пару дней.

— Ну, как знаешь, — бросил Антон, направляясь в ванную.

Когда он вышел, выбритый и посвежевший, на столике возле ноутбука стояли чашки кофе и обещанные бутерброды. Один из них повеселевший Костя уже прикончил.

— Ты говорил про новости, — напомнил Антон.

— Гройсман отправил сообщение Канарскому, — не переставая жевать, сообщил Костя. — Пишет, что какой-то Мойша даёт добро и что товар стоящий.

Антон кивнул. Новости были ожидаемые.

— Что-то ещё?

— Гройсман написал, что хвоста не было.

Антон снова кивнул. Костя стремительно дожевал второй бутерброд, запил, обжигаясь, горячим кофе и сообщил, наконец, главное:

— Гройсман пишет, что продавец — баба.

Антон кивнул в третий раз, и на этот раз Костя посмотрел на него удивлённо.